Цвета магии - Джесс Лебоу
– Вы были еще более восхитительны, мастер.
– Вытащи обломок клинка, Ага, и я залечу твою рану.
Не пуская в ход когти, пантера сделала это зубами. Его рана ужасно болела, и он зажал в пасти десятидюймовый клинок. Помотав головой по сторонам, пантера-воин выдернул обломок. Кошачий крик унесся далеко во тьму, вздыбив волосы на шее Эдгара, спешившего домой.
Фреус оставил Эдгара у ворот в Аргивию. Юноша был так взволнован ночным приключением, что не мог уснуть. Он использовал это время, чтобы написать пылкое любовное письмо Рилиане, поставив завтрашнее число. К тому времени Джорен уже будет мертв, и Рилиана станет только его.
Он знал привычки своего врага. Джорен проводил вечернее время в трех тавернах: таверна Пенкина под названием «Желудь», таверны «Молот» и «Колодец Мидуса». Джорен и его дружки должны были прийти в таверну Пенкина на закате. Все время своей работы Эдгар избегал вопросов товарищей о дуэли. Он сказал Маккею и Артулу, что у него все хорошо -
- дуэль закончилась, как и его любовь к Рилиане.
Он задержался в мастерской, якобы для починки котла, который передали ему с винокурного завода Тантона. Когда в помещении стало темно и безлюдно, он достал изумрудный амулет и положил его на рабочий стол. Даже под светом лампы изумруд был ослепительно ярким. Хотя его поверхность была гладкая, амулет был огранен изнутри, подобно звезде, и каждая линия, выходящая из центра, доходила до его края. Цвет был глубоким и темным, с золотым оттенком света, проходящего через внутренние грани амулета.
Эдгар надел куртку и положил амулет во внутренний карман. Он подсунул письмо Рилиане под кучу заказных писем гильдии, которые начнут разбирать утром. Город будет бодрствовать еще час. Его время пришло.
Таверна Пенкина располагалась у основания холма, рядом с гаванью. Аргивская гавань имела форму чаши. Все склады и купеческие компании, относящиеся к морской торговле, были расположены по нижним краям чаши, в то время как горожане обжились по верхним. Таверна Пенкина была типичной портовой пивнушкой и игральным домом, а также кабаком, часто посещаемым морскими капитанами и иностранными торговцами. Эдгар спускался вниз по крутой, выложенной камнями дороге. Береговой бриз дул ему в лицо.
Он думал о первом знакомстве с Рилианой, в зале гильдии Медников, на Празднестве плодов. Он не хотел тогда идти, но Маккей, Артул и другие подмастерья упрекали и дразнили его, и за две недели до праздника он решил согласиться. Обычно ему не нравились официальные события. Старые мастера говорили хвастливые речи, в то время как он мучился в неудобной униформе гильдии. Но Эдгар позабыл все на свете, когда увидел Рилиану – ее волосы, черные, как оникс, и большие темные глаза, говорившие об остроумии, доброте и страсти. Он был очарован и ходил за ней по залу, как марионетка. Она была добра к нему и даже согласилась на танец с ним. Их единственный медленный танец был самыми прекрасными шестью минутами в его жизни. Идиллия закончилась, когда появился Джорен. Рилиана представила этого дурака как своего жениха. Джорен завладел Рилианой до конца ночи.
Но Эдгар не отказался от своей любви только потому, что она была помолвлена. Он продумывал пути, по которым возвращался обратно к дому мастера, чтобы немного побыть с ней.
– Что ты сделаешь, если мой отец поймает тебя тут? – спросила однажды Рилиана.
– Я скажу ему, что я люблю его дочь, – незатейливо ответил Эдгар.
Она улыбнулась. – А ты сперва не хочешь сказать это ей?
...Он врезался прямо в широкую спину моряка, стоящего на пристани, мощеной красным кирпичом. Пробормотав извинения, юноша огляделся и понял, что проскочил на десять ярдов мимо таверны Пенкина. Он быстро пошел обратно. Было еще рано, и зал пока не заполнился. Эдгар обогнул сборище гостей и сел в темный угол, из которого было удобно наблюдать за входом. Хотя он предпочитал пиво из Пенрегона, Аргивия была винным городом, поэтому Эдгар заказал графин мутного корлисианского красного вина и сидел, ожидая прихода своего врага.
Он был чуть пьян, когда Джорен и четверо его дружков вошли, смеясь и громко созывая всех на игру в кости. Они смешались с толпой других игроков, собравшихся вокруг столов для игр в карты и кости. Эдгар наблюдал за Джореном, сделавшим ставку и проигравшим больше денег, чем подмастерье зарабатывал за год.
Расточитель. Транжира. И этот человек имеет дерзость просить руки Рилианы!
Почти в бессознательном состоянии он обнаружил себя, идущего по направлению к наследнику Хомдальсона, с графином под рукой. Кроваво-красное вино капало на чистый пол. Один из приятелей Джорена заметил Эдгара и ткнул локтем под ребра своему другу, предупреждая его.
Джорен выпрямился, подбросив кубики в руке. – Что ты пытаешься сделать? Сглазить меня?
Беседа за столом оборвалась, когда остальные игроки заметили Эдгара. Его мрачное выражение лица ясно свидетельствовало, что он пришел не для того, чтобы присоединиться к игре.
– Ты? - беззаботно спросил Джорен. – Чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты отрекся от Рилианы.
Джорен нахмурился. – Ты сошел с ума? Это твоя беда.
Он взглянул на друзей и пояснил: – Послушайте, я победил этого нищего дурака в жалкой дуэли, которая была бы позорной даже для уличной ярмарки. А он доставляет мне неудобства, приставая ко мне в трактире, и требует, чтобы я отдал ему свою невесту. Спрашиваю вас еще раз, как вы думаете, не безумен ли этот человек?
– Он смотрит на тебя взглядом сумасшедшего, – подтвердил один из дружков Джорена, – или пьянчуги.
– Откажись от нее, ты, никчемный ублюдок, или сам бог отомстит тебе! – закричал Эдгар.
– Дам пять корлов любому, кто уберет отсюда эту ходячую неприятность, – спокойно сказал Джорен. Дюжина моряков и портовых грузчиков поднялись со своих табуреток, исполняя просьбу.
Один из друзей Джорена, темнокожий джамураанец, хлопнул другого приятеля по плечу со словами:
– Давай ты и я сделаем это, Варно. Мы сохраним Джорену пять корлов.
Варно, друг Джорена с яростным взглядом, несущий на себе герб гильдии Каменотесов, встал и ответил: – О нет. Если я сделаю грязную работу за Джорена, то мне надо будет заплатить!
Они пошли на Эдгара, а тот в ответ швырнул в джамураанца кувшином. Тот носил на голове золотой обруч, о который и разбился сосуд. Но прежде чем подмастерье смог принять боевую стойку, Варно повалил его на пол. Среди башмаков и сандалий гостей таверны, пинавших его, были и сапоги
