Королевства Тени - Лиза Смедман
Плиансису захотелось блевать. Он бросил на нее полный ненависти взгляд и оскалился.
– Теперь, когда свеча закончена, – продолжал босс, – остается еще одна важная деталь. Отражающая поверхность.
Плиансис опустил голову и тихо рыкнул. Он больше не желал ничего слышать. Фамилиар пнул в раздражении книги на столе. Он и босс много лет были одни. Она не нужна им. Тупая любовь!
Босс продолжал говорить, витая где-то в собственных мыслях:
– В этом случае, чтобы теневая магия подействовала, отражающей поверхностью должна быть темная чешуя живого теневого дракона.
Плиансис вскинул голову, захлопав крыльями в смятении:
– Теневого дракона?!
Босс лишь опустил глаза, чтобы посмотреть на него, и кивнул, продолжая улыбаться.
Все еще не веря, Плиансис взлетел и завис перед лицом босса. Он щелкнул чешуйчатыми пальцами, пытаясь вырвать босса из его безумия.
– Теневые драконы очень сильные, босс! Очень сильные! И поблизости есть только один…
– Аскалагон, – закончил за него босс и снова кивнул. Невероятно, он даже не выглядел испуганным!
– Но Аскалагон – древний дракон! – взвизгнул Плиансис. – И большой! Разве ты не можешь воспользоваться моей чешуей?
Он начал крутиться, стараясь показать свою зеленую чешую как можно в более выгодном свете.
– Нет, маленький. – Босс погладил его по голове. – То, что Аскалагон большой и древний, это как раз то, что нужно.
– Заручишься чьей-нибудь помощью тогда?
Босс покачал головой:
– Нет.
Голос Плиансиса взлетел на целую октаву, крылья бешено захлопали:
– Ты собираешься идти к Аскалагону один?!
Босс хохотнул:
– Не один, маленький. С тобой.
Сердце Плиансиса учащенно забилось. Он понял: босс точно сошел с ума. Но это безумие не было хорошим.
* * * * *
Они шли больше часа. Бесцветное небо нависало над ними невыразительной, блеклой крышей. Со всех сторон их окружали темношипы, обступая стеной из тусклой, серой коры. Ветви с темными листьями этих кошмарных двойников фаэрунских кипарисов свисали так низко, что задевали голову Зоссимуса. Корни огромных деревьев извиваясь прокладывали себе дорогу сквозь мягкую, вязкую землю подобно гигантским змеям. Запах органического разложения забивал ноздри. В смрадном воздухе клубился легкий туман. Монотонные крики серых птиц и летучих мышей смешивались с низким жужжанием насекомых. Приглушенные звуки, бесцветная палитра. Пурпурная мантия Зоссимуса и зеленая чешуя Плиансиса выделялись на этом мрачном плане, как великаны в доме полурослика. Несмотря на деревья, траву, насекомых и птиц, План Теней воспринимался как нечто ирреальное – как царство мертвых в песнях бардов. Движение здесь существовало, но… не было жизни, не было красок. План являлся зеркалом настоящего мира, его отражением, лишенным сущности.
– Воняет дерьмом, босс, – прошептал Плиансис, сидя на плече Зоссимуса. Проворный, как кошка, квазит поймал на лету черную муху величиной с монету и проткнул ее когтем. – И почему этот большой ублюдок поселился здесь? Драконы вроде умными считаются.
– Тихо, маленький, – сказал Зоссимус.
Он знал, что устроить логово в этом влажном лесу было умным решением. Зоссимус наколдовал на себя кучу защитных и предсказывающих заклинаний, среди них было и такое, которое позволяло видеть сквозь магические барьеры, но даже со своим улучшенным волшебством зрением он не мог видеть то, что загораживали естественные препятствия. Среди зарослей темношипов, в равномерно плотном тумане и на фоне сплошного серого цвета Аскалагон мог наблюдать за ними даже сейчас. От этой мысли сердце чародея забилось быстрее. Он еще раз сказал себе, что дракон пойдет на переговоры. Он захватил с собой то, что поможет ему в этом: позади на невидимой волшебной подставке летел открытый сундук из красного дерева, отделанный платиной. Внутри лежали темные опалы и черный жемчуг – его подношение Аскалагону.
Разумеется, Зоссимус подготовился и на тот случай, если дракона не удастся уговорить. Он наложил на себя так много заклинаний, что набухший воздух вокруг него заметно искрился. Волшебство сделало его кожу твердой как гранит, чтобы защитить от когтей и клыков дракона. Его окружала невидимая аура позитивной энергии против дыхания Аскалагона, высасывающего жизненную силу. Остальные защитные заклинания тоже были подобраны с учетом разных аспектов природы Аскалагона. Он не мог бы подготовиться лучше.
Через некоторое время они вышли на круглую поляну диаметром примерно в два броска копья. Короткая серая трава походила на старый, выцветший ковер. Мягкое мерцание неярких звезд теневого плана, просачиваясь сквозь стену темношипов, создавало на поляне более сложную игру теней – идеальное место для дракона.
Зоссимус знал, что ему придется предстать перед Аскалагоном на его условиях, а это могло означать, что встреча состоится именно здесь. Защитные чары скоро развеются. Он должен убедить Аскалагона показаться.
С этой мыслью чародей сделал шаг в сторону поляны, толкнув вперед невидимую подставку и установив ее в самом центре.
– Будем ждать здесь, – сказал он Плиансису.
Квазит оглядел поляну, перебегая глазами от тени к тени.
– Как дракон узнает, что мы здесь?
– Подозреваю, что он уже знает.
Глаза Плиансиса широко раскрылись при этих словах. Он начал беспокойно щелкать хвостом и еще крепче вцепился в мантию Зоссимуса. Им не пришлось ждать долго.
Через несколько минут крики летучих мышей и жужжание насекомых стихли, оставив только шепот ветра, пробегающего по листве темношипов. Зоссимус собрался с духом, подумал о возвращении Дженны и повторил про себя заклинание, которое он сотворит первым, если понадобится.
Тени на дальнем конце поляны сгустились. Мягкий шелест листьев говорил о том, что кто-то идет по лесу. Даже своим волшебным зрением Зоссимус по-прежнему не мог разглядеть ничего, кроме тьмы, непроницаемых стволов темношипов и кустарников. Плиансис так сильно вцепился ему в плечо, что когти квазита впились в его тело, но он оставил это без внимания, продолжая всматриваться в тени.
Маг сделал несколько шагов вперед, выходя из-под спасительной сени деревьев. Он понимал, что из-за цвета его одежды, даже из-за цвета кожи, его легко заметить. Он был ярким пятном на этой картине леса, выполненной исключительно в серых тонах.
Он по-прежнему никого не видел.
