Лёд и пламя (СИ) - Рохмистров Сергей

К вечеру оставшиеся викинги сдались, часть успела сбежать, но вымотались мы так, что я даже стоять не мог. Так и сидел на скамье гребца, не имея возможности особо пошевелиться, хорошо, что рядом друзья из Чистого, потому особо никто не совался с вопросами и советами, давая возможность отдохнуть.

Впрочем, большая часть данских кораблей была уничтожена, в темноте спаслось не более трети вражеского флота, а скорее и того меньше. Потери и у нас значительны, но всё же у данов куда как больше. Всё же наличие магов сильно облегчает бой. Удалось выбить вождей данов, шедших на первых кораблях и погибших первыми, что несомненно облегчит сухопутную часть кампании.

К утру, приведя себя в порядок и даже немного отдохнув, отправились дальше к Сконе. Надо сказать, что к нашему приходу город опустел, но и у нас уже не было желания непременно его уничтожить, а потому, подойдя к городу, мы вызвали конунга на переговоры. Тот раздумывал не слишком долго, но однако же все три дня, что ему на это дали.

54 – Лейданг – форма иррегулярного флота, береговой охраны и экспедиционного корпуса в средневековой Скандинавии. Лейданг использовался как форма призыва на военную службу и организации флота для участия в регулярных военных экспедициях и рейдах, а также для защиты земель от внешних угроз. Лейданг мог применяться как на море, так и на суше, наравне с ополчением, формировавшимся из херредов.

55 – Уппланд – историческая провинция на восточном побережье Швеции, непосредственно к северу от Стокгольма. Граничит с Сёдерманландом, Вестманландом и Естрикландом, омывается озером Меларен на юге и Балтийским морем на востоке. В настоящее время большая часть бывшего Уппланда входит в состав лена Уппсала, некоторые части – в состав ленов Стокгольм, Вестманланд, Евлеборг и Сёдерманланд.

56 – Скотты – группа кельтских племён. По-видимому, переселились с континента в Ирландию не ранее 400 года до нашей эры. В результате слияния с более древним доиндоевропейским населением Ирландии и другими этническими элементами образовали древнеирландскую народность. Часть скоттов, переселившись на территорию современной Шотландии (вероятно, около 500 г. н.э.), создала государство Дал Риаду, первоначально имевшее территорию как в Шотландии, так и в Ирландии.

57 – Бонд, также карл – свободный человек в скандинавских странах в раннее Средневековье, владевший своим хозяйством и не имевший отношения к знати. Сословие карлов включало в себя широкий спектр людей от нищих крестьян до состоятельных и влиятельных землевладельцев.

58 – Все же стоит отметить, что, при всех их отрицательных качествах, храбрости викингам не занимать. Такие потери даже в морском сражении очень немногие способны держать.

Глава 12

Пью медицинский спирт, закусываю докторской колбасой, а здоровье почему-то все хуже и хуже!

Просто анекдот

Хрёрик Метатель колец[45], он же Хрёрик Зеландский раздумывал не слишком долго и вышел из-за стен для переговоров. Собственно выхода у него не было, город осадило огромное войско славян и корел, посылать за помощью некуда, поскольку с саксами он воевал, а до земель норгов далеко и те, что пришли на зов его в морское ополчение, либо погибли при Готланде, либо бежали сейчас на родину в надежде, что за осадой Сконе их забудут. Призывать же франков ещё хуже, чем склониться перед славянами. Славянам он, в конце концов, только дань платить будет, а король франков его земли включит в свою державу, как некогда Эттли[46] включал в своё государство все земли, попавшиеся на пути, пока не сгинул на Каталаунских полях[47]. Пришлось выходить на переговоры.

«Со стороны словен и корел переговоры вели Рарог Любшанский и князь Мороз из Чистого. От вильцев и бодричей князь Вышан[48] и от руян надо признать известным всем своим воинственным нравом князь Гринь, впрочем, на Руяне правит скорее верховный жрец Святовита[49]. В результате переговоров Хрёрик признал себя вассалом Рарога Любшанского, также прозываемого Огненным», – сообщал позже саксонский хронист.

«Кроме того, Хрёрик должен был выплатить дань и по первому требованию выставлять войско против саксов и франков», – писал дальше тот же хронист.

Однако же даны и свеи, что тоже подчинились словенам, предпочитали действовать по-своему. Вместо того, чтобы воевать вместе с вильцами и бодричами на суше, они начали попросту грабить страну франков с моря. Да с таким размахом грабить, что земли у моря, что побережье Фризии, например, совершенно опустели. Кто не попал в плен и не был вывезен в Ладогу, бежал вглубь владений имперских. Впрочем, там тоже было неспокойно, потому что продолжалась война с саксами, а ведь ещё вильцы устраивали один поход за другим. Вместе с ними объединённые волей князей-колдунов нападали и бодричи. А потому те, кто захотел спастись, прибежали к моравам[50] и просили убежища у них. Моравы ответили, что у них самих территорий немного и приютить не могут никого, однако же, далеко на северо-востоке есть земли, где земель полно, а землепашцев мало, и тамошние князья охотно принимают к себе людей. В тех местах нет того гнёта, что установили сеньоры в землях франков, а потому жить там несравненно легче.

По землям Франкского королевства поползли чудесные слухи. Доверяя этим слухам, люди снимались целыми селениями и уходили в поисках лучшей жизни на восток. Что интересно, до корельских лесов и болот добирались в лучшем случае десятая часть. А в королевстве стремительно пустели земли. Относительно конечно, но вскоре сеньоры заметили, что землепашцев у них всё меньше и меньше. Заметили и принялись «исправлять ситуацию». Методы, конечно, были своеобразные, к примеру, землепашцам с некоторых пор запрещалось покидать свои селения без разрешения сеньора. Буде же какой селянин будет пойман на дороге даже и за пол лиги от своего селения, мог быть повешен без длительных разбирательств.

На это люди ответили тем, что стали сговариваться с нурманнами и отдавали им последнее, лишь бы те довезли селян до вожделенной земли словен. Даны, свеи, норги и прочие нурманны, не будь дураки, быстро смекнули, какое выгодное дело им открылось, и немедленно организовали целые конвои из купеческих судов под своей охраной. Риска почти никакого, а прибыль весьма немалая. Только руяне и пруссы были недовольны, к ним хоть никто не лез – но и в такое прибыльное дело никто не пустил. Так что они принялись грабить Англию и Ирландию и сбывать награбленное в Ладоге. Особенно там рады были олову, так что руяне захватили оловянные рудники и вывозили оттуда к словенам его подчистую. На острове не оставалось олова ни фунта. Впрочем, добирались они и до Испании, где их почему-то называли норманнами и даже придумали специальную молитву, – «Господи! Спаси нас от ярости норманнской!». В Испании их интересовала исключительно медь. Там, где они не могли её захватить, руяне её покупали. Естественно, в таких обстоятельствах цена на медь немедленно взлетела вверх. Впрочем, на бронзу тоже, потому что с Оловянных островов оное олово больше не привозили.

Арабы, не будь дураки, узнали, зачем и куда требуется столько этих металлов, и повезли медь напрямую в Чистое. Минуя и руян, и нурманнов. Правда, мимо хазар проскочить не удалось, что вызвало очередные войны между ними.

Ну а нам, после тяжелой битвы и не менее тяжёлых переговоров, пришлось пройтись ещё вдоль побережья Свеаланда и Даннмарка, а так же Зеландии и Норвегии. В Норвегии, правда, каждый фюльке[51] пришлось приводить к покорности отдельно. Воевать в этих землях можно было бесконечно, поэтому с местными конунгами и бондами сговорились полюбовно. Они не лезут с походами в земли славян, а мы оставляем их в покое.

После долгого, сопряженного с потерями и, честно сказать, крайне утомительного похода, настало время возвращаться домой. Да, для нас Чистое и Ладога теперь дом. Любшанская крепость тоже, но там чаще Рарог обретается, мне Чистое как-то больше по душе. Хороший город у нас получился. Две реки и ров, их соединяющий. Река Полисть, могучий Волхов и Смородина, которой наш ров обозвали. Оно, конечно, до Изборска, к примеру, далеко, до увеличивающегося Новгорода тоже не близко, да ещё и вверх по течению. А до Ладоги примерно так же, как ни крути, середина земель словенских, дальше другие племена славянские живут, они сами по себе, и если вильцы и бодричи на Западе нам ныне союзники и мы-то уж постараемся, чтобы тот союз не развалился, иначе нурманны опять по нашим землям начнут безобразничать. Зря что ли нас народ князьями выбирал? Рарога в его разлюбезной Любше, а меня в Чистом. Однако же всё равно драться будем вместе, потому что по отдельности нас, будь мы трижды маги, с потерями, возможно огромными, но уничтожат. Вместе – никогда.