Королева яда (ЛП) - Мерседес Сильвия

И когда я снова уснула, он ждал меня там, утешал во тьме.

Наконец, наступил день, когда я открыла глаза, и лихорадки не было. Я была слабой, как котенок, но уже не бредила, и моя ненависть умерла, став тусклым угольком в глубине души. Я повернула голову и увидела Станье — его смертная душа сияла в глазах, но тень была яркой в центре него.

— Почему ты не убил меня? — спросила я. Голос охрип от долгого молчания, и было больно говорить.

Он поднес деревянную чашку к моим губам, и я жадно пила.

— Не знаю, — сказал он, когда я допила. Он сел на стул возле кровати и смотрел на меня, склонив голову. — Наверное, есть что-то в твоем лице, — он криво улыбнулся, и его простые черты вдруг стали яркими, но не от света Призрака, а уникального сияния. Мое сердце застыло в груди. — Необычно красивое лицо, — сказал он.

— Я убью тебя, как только встану, — ответила я и закашлялась.

— Я не сомневаюсь в этом, — он склонился с деревянной миской. — Но пока выпей это.

ГЛАВА 13

Айлет лежала в тишине леса разума, сжавшаяся, скрытая, обвивала руками голову, волосы укрывали ее тело.

Ларанта была близко. Железо не давало ей приблизиться, но Айлет ощущала ее сильное присутствие у края сознания. Она хотела дотянуться и обнять ее волчицу, уткнуться головой в черную шерсть. Она хотела, чтобы они были как раньше — не венатрикс и тень, а сестры, рожденные вместе. Дикари, бегущие по сосновому лесу на склоне горы далеко от людей. Вместе с братьями и сестрами из стаи, желая только свободы.

Такой жизнь уже не станет. Айлет сжалась в своем разуме и рыдала из-за того, что потеряла, из-за Ларанты, из-за матери, братьев и сестер.

Красный свет вдруг пронзил тихий сумрак, пульсировал болью. Она знала, что это было — яд железа. Вонзенный в ее кожу, проникший в ее кровь и душу так, что она не могла скрыться от него.

Эвандерианцы нашли ее. Спасли ее.

Она ощутила волну агонии, пронесшуюся над головой. В мире смертных ее веки затрепетали, открылись с неохотой. Ее взгляд расплывался от боли, она увидела перед собой свои ладони, снова скованные железными рукавицами и привязанные к седлу.

Веревки закрепляли ее со всех сторон, мешая упасть с лошади, пока она была без сознания. Лошадь была не той, что утром. Склоненная шея перед ней была каштановой, и на миг она подумала, что это была Флита Террина. Но нет, этот конь был темнее, чем его красивая рыжеватая лошадь.

Мир боли, порезов и синяков принял ее, когда она очнулась полностью. Вместе со сломанными ребрами и синяками на шее, где ее душили мертвые ладони, она отметила боль в бедрах. Она посмотрела на штаны, увидела длинные порезы на ткани, а под ними — бинты в крови. Она знала, что это было: Фендрель убрал проклятия Трупного ведьмака из ее тела. Она должна была радоваться.

Вместо этого она чуть повернула голову, хмуро посмотрела на фигуру, едущую рядом с ней на черном коне. Ее спаситель. Ее мучитель.

Она открыла рот, пыталась говорить. Горло пересохло и не слушалось, слова было сложно озвучить. Но она заставила себя и прохрипела:

— Если дать моей тени больше свободы, я смогу исцелиться быстрее.

Фендрель не повернулся, хотя ей показалось, что он быстро взглянул на нее. Но он не ответил.

Дрожа, Айлет выпрямилась в седле, расправила плечи и старалась не двигать ладонями. Она ощущала железные шипы, готовые впиться. Эвандерианцы окружали ее, как утром, но, когда она быстро сосчитала головы, их было всего шесть, включая Фендреля. Еще двое, кроме венатрикс, сторожащей ее, погибли в бою утром.

Если один Алый дьявол Одиль мог так навредить, как они собирались биться с самой Одиль?

Но эвандерианцы не могли биться с Одиль. Это была работа Айлет.

— Снимите эту гадость с меня, — вдруг прорычала она, голос все еще был грубым и жутким. Она мрачно смотрела на лицо Фендреля. — Я не могу биться с этим. Я нужна вам. Ты знаешь.

Он молчал. Он будто не слышал ее, даже не бросил на нее взгляд.

Айлет поежилась, голова кружилась от боли в теле.

— Та венатрикс, — она склонила голову, но выдавила слова. — Которую ты оставил сторожить меня. Она умерла, потому что я была в оковах. Я могла бы спасти ее. Если бы ты не оставил меня беззащитной, я могла бы сохранить ей жизнь.

— Венатрикс Дарил мертва из-за тебя, — Фендрель повернул голову и пронзил ее обвиняющим взглядом.

Айлет сверкнула зубами.

— Она мертва, потому что на нас напала толпа трупов.

Она ощутила напряжение в нем, словно он ударил ее. Он повернул к ней голову, и выражение на его лице было как удар.

— Мне плевать, ты ли нанесла удар, убивший ее. Она умерла, а ты — нет. Ты должна была стать первой и единственной целью Трупного ведьмака. Он схватил тебя, но ты жива. Как и он, ведь ты дала ему сбежать.

— Дала сбежать? — Айлет покачала головой и тут же закрыла глаза, голова закружилась, и перед глазами потемнело. Фендрель не видел ее бой с Трупным ведьмаком? Он не видел, как она пыталась убить его?

Фендрель смотрел на нее с таким презрением, что она ощущала это и с закрытыми глазами.

— Ты должна быть мертва, — сказал он. — Ты, ведь ты — единственный риск для жизни их королевы. Ты должна быть мертва.

Айлет приоткрыла глаза, посмотрела сквозь ресницы на венатора-доминуса. Он посмотрел ей в глаза и медленно покачал головой.

— Значит, ты еще нужна ей. Потому твоя жизнь стоит риска, — он чуть скривил губы. — Я должен убить тебя сам. Мы все еще сможем убить ее, отрубить снова ее голову. Она будет в этот раз в плену навеки, ее не сможет оживить родственник. Может… может…

Он был безумен. Хоть и с сильной волей и каменным лицом, он был безумен. Айлет смотрела в те глаза и видела бурю безумия в них, и она с трудом подавила желание пришпорить коня и умчаться подальше. Но он точно погонится. Он отыщет ее, убьет, погубит… и обречет их всех, лишив их последнего шанса покончить с Одиль.

И Айлет замерла, напряженная, боялась двигаться.

Ее лошадь оступилась, дернула седло. Айлет невольно потянулась к гриве… и шипы в рукавицах впились в кожу, пронзили до костей. Она застонала, заскулила и затерялась снова в агонии, откуда не могла сбежать. Ее разум заполнился красным.

Когда зрение прояснилось, и она смогла думать и чувствовать не только боль, Фендреля уже не было рядом с ней. Он ехал впереди, общался с одним из своих. На его месте, когда Айлет повернула утомленную голову вправо, оказался Кефан, сжимающий поводья ее лошади. В отличие от Фендреля, он смотрел на нее прямо, встретил ее взгляд с тревогой.

— Не смотри на меня так, — прорычала она.

— Как? — он дважды моргнул.

— Будто ты переживаешь. Ты с ними. Ты помогаешь им. Не нужно переживать за меня.

Венатор глубоко вдохнул и отвел взгляд на дорогу. Он смотрел на доминуса. Они ехали пару минут, и он тяжко вздохнул и сказал:

— Я переживаю, ди Фероса. И я помогу тебе. Если смогу.

— Поможешь? — Айлет чуть не подавилась от неприятного смеха, подступившего к горлу. Она приподняла ладони. — Если хочешь помочь, сними это.

Кефан покачал головой.

— Ты знаешь, что я не могу. Пока что. Нужно выждать шанс, — он взглянул на нее. — Венатрикс Дарил… мы учились вместе в каструме Брекар. Мы были учениками вместе. Ты…?