Спящий. Прелюдия Пустоши (СИ) - Олегович Дмитрий
Посреди улицы, почти напротив трактира, валялось с десяток трупов, включая пару наемников, судя по головным уборам. Остальные, как теперь уже ясно, еще далеко не трупы.
В десяти шагах слева от нас вряд стояли наши дилижансы, вокруг которых лежали тела. Похоже гули развлеклись по полной. Но я насчитал не больше пяти, так что вполне может быть, что кто-то сейчас лежит связанный в каком-нибудь подвале и пускает слюни в отключке.
— Тот, на котором ехала я, был шустреньким, — указала пальцем пацанка на первый дилижанс, будто у нас был выбор, даже если бы он оказался медленным.
— У нас оба были "шустренькими", — пробурчал Док, глянув на рулевого, который понуро опустил плечи и боялся поднять взгляд. Не знаю, кто как, а я был бы не против, если бы его сожрали гули. Самому убивать рука не поднимется, ведь этот идиот даже не понимал, куда вляпался с просьбой задержаться где-нибудь, а теперь еще и куча народа из-за этого полегло.
— Если меня увидят, то сразу же спросят о Патрике, — нервно пробормотал Гирс, стоя позади.
— О нас станет известно, как только заведется транспорт, — не обрадовал его Док. — Даже не представляю, как мы будем разворачиваться у всех на виду.
— А может через стену прыг-скок и того — слиняем втихую? — предложила Дона, будто бывалая разбойница, и я невольно улыбнулся, встретив такую же реакцию на лице Лэсса.
— А потом что? Предлагаешь шастать по Пустоши ножками, юная тэли? — удивился Док. — У меня с собой всего одна красная свеча, махонькая, и ее точно не хватит до утра, а я жуть как боюсь оставаться без этого огня посреди ночи бес знает где. У кого еще есть с собой огонек?
Ки́мита и Лэсс хлопнули по карманам, но затем жрицуля сказала:
— Я не выйду отсюда без транспорта. Это самоубийство. Уж лучше рискнуть. На своих двоих, без еды и воды, мы будем добираться до безопасного тракта не меньше трех суток. А за это время можно и пение Донрю́ услышать, а этого я точно не хочу.
Лэсс нервно обернулся после этих слов, как, впрочем, и остальные. Я посмотрел на Гирса и понял, что он тоже не впечатлился. Местные реалии для нас все же пока остаются чем-то вроде страшилок.
Это седая страшилка остроухих, которая по свидетельствам стала вполне реальной. По легенде, Донрю́ притворяется прекрасной девой, приманивая к себе путешественников песней. Она настолько прекрасна, что пол не имеет значения и любой, кто услышит ее пение, пойдет за Донрю́ даже в пекло. Когда путешественник оказывается в ее объятиях, дева становится ужасным чудищем, пожирающим душу разумного.
Есть свидетели, которые утверждают, что видели настоящую Донрю́ в Пустоши. Человек слышит то ли шум ветра, то ли шелест листьев, а затем появляется невероятно красивая девушка. Она влечет человека, как цветочный нектар пчелу, и если поддаться искушению выйти к ней за пределы свечения красного огня — ты труп. Свидетельств мало, и все они выглядят очень сомнительно. Шум ветра можно услышать где угодно, как и шелест листвы. Это даже не голос.
Тем не менее, рисковать остаться посреди Пустоши с парой свечей красного огня на трое суток что-то не хочется.
Док попросил подождать на месте, плюхнулся на живот и довольно шустро для своих габаритов прополз до следующего здания под тенью частокола. На целую рим я потерял его из виду. Затем он вернулся обратно таким же способом. Одежда в пыли и земле вперемешку с кровью.
— Хреново дело, — обрадовал он сразу же, кивнув на дилижансы испачканным подбородком. — Второму испоганили двигатель.
Все тревожно выдохнули.
— Значит, остается прыг-скок… — иронично обронил я, поглядывая на стену. Перелезть не составит труда.
— Стоп, а что насчет наемников? — спросил Лэсс. — Они ведь не пешком сюда шли?
— Точно! — врезал Док кулаком себе полбу. — Вот дурень старый.
— Если их транспорта здесь нет, значит он у ворот или недалеко от них. Тут ведь ехать толком некуда, — воодушевленно добавил Лэсс, а я подумал о том, что порой слишком медленно соображаю. Зи действительно слишком хорошего мнения обо мне.
Следуя за Доком тем же способом, что и он, мы поползли вдоль частокола к выходу из поселения. Ки́мита фыркала и долго не решалась. В результате, сняла с пояса странный клинок, обмоталась коричневой накидкой плотнее и последовала за остальными. В отличие от пацанки на ней были надеты не штаны, а короткие шорты, которые полностью скрывались под накидкой, и ползти ей пришлось голыми коленями. Когда остроухие, будучи в моей комнате, показали оружие, я тогда меньше всего интересовался нарядами обоих, впрочем, как и сейчас, но когда жрицуля зафыркала, таки обратил внимание.
Между задними стенами домов и забором было не больше трех метров, но даже здесь поселенцы умудрились сладить огородики, земля в которых, по ощущениям, последний раз была взрыхлена довольно давно. Высохшая растительность шелестела, проминаясь под телом, а зубы спустя полрим захрустели пылью.
Только мы успели миновать остановку наших дилижансов, спрятавшись за очередным зданием, как впереди зашуршали ботинки. Тени гулей выскочили из-за угла, будто хорошо знали, где мы, и один из них сразу же прыгнул на Дока. Тот успел положить его одним выстрелом и ранить в плечо второго, но кто-то из его наемников добавил свинца. За нашими хлопками последовала оглушительная перестрелка между гулями и "приятелями" Гирса, будто мы дали ей старт.
— Быстрее, — обронил Док.
Но нам не позволили так просто ползти дальше. Сзади тоже послышался шум, и следом за этим появились нелюди. Мы подскочили и рванули вперед уже на ногах. Только зря испачкались.
Когда пробегали между домами, в нашу цепочку врезался гуль в простой крестьянской одежде, как безумный размахивая руками. Он мгновенно повалил одного из парней Дока и вгрызся тому в шею. Мужчина начал палить из дверса почем зря и прострелил Доне голень. Гуля, конечно, спустя пару ударов сердца успокоили, Лэсс разнес ему полбашки своим "Сердцеедом", но это было только начало. Дальше начался полный беспорядок, и мы оказались к нему совсем не готовы.
— Дьявол, мать твою, урод тупой, — вопила девушка, держась за раненную ногу.
С дороги хлынула толпа нелюдей. Мы рассыпались в стороны, паля из всех стволов по надвигающемуся стаду. Воздух моментально наполнился дымом и запахом пороха. Твари падали, рычали, скалили пасти, ползли, но даже не пытались увернуться или как-то избежать пули. В то же время, перестрелка возле трактира продолжалась. Похоже, гуль нам солгал, сказав, что их двадцать три.
Даже имея превосходство в стрелковом оружии, у нас не получилось перестрелять всех до того, как они приблизились. Я сначала удачно прикрывал пацанку, пока та мудрила с ногой, но это закончилось, когда на меня рванула туша. Я отпрыгнул в сторону, пропуская уродливого гуля между девушкой и мной, и он с разгону впечатался в забор, схлопотав пару пуль в затылок.
Как оказалось, за ним бежал еще один, тощий. У меня внутри все похолодело и в горле застрял ком, когда прямо на глазах едва успевшая подняться Дона споткнулась, и ее тут же накрыл гуль, активно разрывая клыками шею. Вопль стоял душераздирающий. Мои глаза уставились на разодранное тело Доны, а сознание не могло поверить, что это случилось. Да, одно дело какие-то бесполезные довески, но другое…
В результате нас просто разделили на две группы. Я, Гирс и Ки́мита по одну сторону, остальные по другую. Стрелять стало опасно, пока мы оказались друг напротив друга, и основная часть гулей бросилась именно на нас.
— Подготовьте транспорт! — крикнул я, отступая и пытаясь целиться так, чтобы пуля ушла не в сторону своих. Но выполнить это было сложно. — Ждите!
Лэсс порывался к нам, но Ки́мита что-то выкрикнула на своем, и тот последовал вперед. Удивительно, столько возмущений по поводу отрубленной головы трупа и так просто послушался в такой ситуации.
Глава 20
Мы не стали мудрить, раз уж нас обнаружили, и когда остроухая указала на пристройку возле низенького каменного домишки с ровной крышей, с помощью нее шустро запрыгнули наверх. Отстреливали преследователей как в тире, но их поток, казалось, был нескончаемым, а вот патроны — нет.
