Анастасия Анфимова - Лягушка-путешественница

— Тогда пойдём назад? — предложила Ника, радуясь, что в их компании благоразумных людей всё же оказалось на одного больше.

Но моряк её тут же огорошил:

— Проследить за ними надо. Посмотреть, куда идут.

— Ты, что же, сумеешь найти их по следам? — недоверчиво усмехнулась она.

— Дело не хитрое, госпожа Юлиса, — пожал плечами собеседник. — Я с отцом лет десять по лесам лазил, пока Нутпен в море не позвал.

— А как же мясо? — теперь уже девушка искала причину отговорить спутников от погони за местными.

Рулевой на малое время задумался.

— Дрес, дорогу к реке найдёшь?

— Нет, — решительно замотал головой приятель. — Я один не пойду!

И тут же добавил:

— Я донесу, я сильный!

— Может, на дерево его повесить, госпожа Юлиса? — не обратил внимание на его слова Жаку Фрес. — Повыше, чтобы зверь не добрался.

— Ага! — криво усмехнулась собеседница. — И на обратном пути нас будут ждать все окрестные медведи. А они здесь здоровые и зубастые!

— Тогда понесём с собой, — решил упрямый рулевой, забирая один свёрток у Дреса.

— За мёдом не полезем? — она предприняла последнюю попытку отговорить моряков от пустого и опасного преследования.

— Потом, госпожа! — раздражённо махнул рукой Жаку Фрес.

Ника взглянула на его приятеля. Глаза моряка лихорадочно блестели, острый кадык судорожно дёргался на тощей, заросшей щетиной шее.

Девушка вдруг остро пожалела о том, что рассказала своим спутникам об аборигенах. Сейчас давно бы шли к реке, а теперь? Куда и к чему может привести эта глупая погоня?

У подножья многоохватной сосны увидели примятую траву, остатки крошечного костерка, присыпанного землёй, и кусочек сот, густо обсаженный пчёлами. Бесцеремонно разогнав насекомых, моряки хотели преподнести лакомство знатной пассажирке. Но когда та отказалась, разделили его по-братски и сладко зачмокали.

Посасывая соты, Жаку Фрес уверенно вёл их по следу. Хотя, как не без ревности отметила Ника, она бы тоже не заплутала. Старик с девушкой и не думали прятаться, а примятая трава на чуть заметной тропинке ещё не успела распрямиться.

— Может, мы зря за ними пошли? — внезапно пробормотал тяжело дышащий Дрес. — Вдруг это колдуны какие-нибудь? Заведут в чащу и…

„Так какого чёрта лысого ты раньше языком трепал, козёл?“ — чуть не взвыла от злости девушка, вспомнив, как именно он уговаривал их преследовать аборигенов.

Шагавший впереди рулевой, резко остановившись, обернулся.

— Не хочешь идти, возвращайся! Дорогу знаешь.

— Да я это…, — примирительно промямлил матрос, с отвращением отгоняя от потного лица надсадно жужжавшую зелёную муху. — Я только хотел сказать, далеко уже… И это…

Но заметив, как заходили желваки на заросших скулах Жаку Фреса, поспешно закончил:

— Я с вами.

— Тогда заткни пасть и помалкивай! — прорычал рулевой. — Если жить хочешь.

— Хорошо, — обречённо пробормотал собеседник. — Но…

Вначале их задушевной беседы Ника хотела поддержать благородный порыв Дреса. Однако потом поняла, что Жаку Фрес всё равно пойдёт по следу. Даже если останется один.

Местность стала подниматься. Девушка решила, что сейчас они выходят на ту самую возвышенность, над которой, как ей показалось в первый раз, поднимался дым. Рулевой двигался тихо и плавно, с такой настороженностью, что его тревога невольно передалась спутникам. Оказавшись на вершине, разведчики увидели сравнительно глубокую для этой равнины котловину. На дне которой распростёрлась то ли большая поляна, то ли маленький луг с крошечным озерком в средине, и возле него загон из жердей, где мирно паслись коровы и лошади. Рядом с оградой притулились три четырёхколёсные повозки. А вокруг разбросаны в художественном беспорядке шалаши и навесы, покрытые ветками со всё ещё ярко-зелёными листочками. Судя по всему, поставили их совсем недавно.

Но всё это они разглядели потом. Первым делом в глаза бросилась группка людей, окруживших старика и девушку.

— А мужчины где? — еле слышно пробормотал озабоченный рулевой.

— Вон, от костра идут, — хмыкнула Ника. — Справа от загона. Других я не вижу.

Приминая траву, торжественно шествовали двое широкоплечих бородачей. За ними — трое субъектов более хрупкого сложения, чью растительность на лице рассмотреть с такого расстояния не получилось.

— Может, остальные на охоте? — предположил выглянувший из-за плеча приятеля Дрес. — Или на войне?

Напрягая зрение, девушка попробовала пересчитать обитателей этого странного поселения. Больше всего напоминавшего ей лагерь беженцев, как их показывали по телевизору. Вот только детей почему-то очень мало? Она насчитала только пятерых. Женщин же примерно семнадцать или восемнадцать. Разного возраста, все в длиннополых платьях до земли. Большинство в платках, но кое-кто щеголял и длинными косами.

— Смотри, у них и оружия почти нет! — продолжал комментировать матрос. — Только короткие копья. Неужели мы с шестью крестьянами не справимся? А девки — не бойцы, сам знаешь…

— Для чего ты собираешься на них нападать? — нахмурилась Ника.

— За рабов можно получить хорошие деньги, госпожа, — отозвался Жаку Фрес, отступая вглубь леса. — Наш хозяин — честный человек, и всегда делится с командой.

— Да и по женщинам соскучились, госпожа, — глумливо хихикнул Дрес. — До шлюх то, когда ещё доберёмся. А тут — вон какие красавицы. Только руку протяни.

— Но вдруг мужчины где-то рядом и вот-вот вернутся? — растерянно пробормотала девушка. Ей и в голову не могло прийти, что она может оказаться пособницей насильников.

— Расскажем хозяину, — подвёл итог дискуссии Жаку Фрес, забросив за плечи лук. — Пусть он решает.

На обратном пути мореходы оживлённо переговаривались, обсуждая цены на рабов, прикидывая, сколько денег капитан выделит команде в случае удачной реализации товара.

Ника же чувствовала себя в… полном замешательстве. После убийства Ус Марака, вспыхнувшего на корабле бунта и подслушанных разговоров, она не питала особых иллюзий по поводу добросердечия и моральной устойчивости моряков Картена.

Но напасть на ничего не подозревавших женщин, у которых, судя по всему, и так большие неприятности… А потом увести их за сотни, если не за тысячи километров, чтобы продать как скот или вещь? Всё это никак не укладывалось в голове. Внезапно аратачи с их более чем прохладным к ней отношением, с желанием во что бы то ни стало заставить жить по своим глупым обычаям, показались „белыми и пушистыми“ на фоне вежливых и даже любезных мореходов из далёкой цивилизованной страны.

„Чего же ты тогда сбежала от Детей Рыси? — ехидно прочирикал внутренний голос. — Или не знала, какие тут порядочки? Разве названный папуля не рассказывал тебе о рабах? А откуда они берутся? Да вот отсюда. Людишки, вроде Картена или Жаку Фреса, нападают на мирные селения, отрывают людей от родной земли, лишают свободы, близких, собственного имени. И всё для того, чтобы высокородный аристократ смог прийти на невольничий рынок и выбрать себе товар по вкусу!“

Девушка поёжилась. Похоже, то, что в рассказах наставника выглядело прилично, даже красиво, вблизи может оказаться отвратительным и страшным.

„Зря не вышла за Глухого Грома, — вновь напомнил о себе противный внутренний голос. — Сейчас выделывала бы шкуры, шила мужу рубахи, мясо жарила, а может, уже ждала бы прибавления. Здесь противозачаточных средств нету“.

Ника резко тряхнула головой, отгоняя глупые и бессмысленные мысли. „Нужно попробовать отговорить Картена от нападения! — внезапно решила она, хватаясь за эту мысль, словно утопающий за соломинку. — Только как? Словами о доброте, милосердии и любви к ближнему его не проймёшь. Судя по всему, здесь такие понятия не в чести. И что делать? Как заставить купца отказаться от денег?“

Корабль с бодро торчавшей новенькой мачтой уже покачивался на мелкой речной волне, а моряки неторопливо загружали в трюм просохшие шкуры и кожу.

Возвращение удачливых охотников не только с мясом, но и с мёдом команда встретила радостными криками и прославлением богов. Но когда Жаку Фрес поведал о главной находке, матросами овладел невиданный энтузиазм. Самые горячие головы предлагали немедленно идти походом на гантов.

— Это подарок богов! — громогласно объявил Крек Палпин, воздев к небу перепачканные смолой руки. — За нашу стойкость! За то, что не сдались и соскочили со Змеи!

— Госпожа Юлиса принесла нам удачу! — присоединился к общему хору Жаку Фрес. — Это она нашла варваров!

Ника едва удержалась от болезненной гримасы: „Вот батман! Разболталась дура вместо того, чтобы скромненько промолчать“.

Дав людям высказать свои чувства, Картен заставил их вернуться к работе, а пассажирку и рулевого отвёл в сторону для более детального разговора.