Грэм Тейлор - Повелитель теней
Кухня была залита восхитительным янтарным пламенем свечей, несколько больших подсвечников украшали каминную полку и подоконник. Томас окинул помещение тревожным взглядом. Здесь были Рубен, Изабелла, близнецы и… Джекоб Крейн.
Крейн сидел возле самого камина, одетый во все черное с головы до заляпанных грязью сапог. Он наклонился вперед и пристально посмотрел на Томаса и Кейт своими узкими пронзительными глазами. Томас почувствовал, как в горле набухает ком от страха и он не может проглотить его. Он знал: Крейн не тот человек, с которым можно побеседовать без особой на то причины. И вот Крейн здесь, перед ним, он восседает в дубовом кресле и смотрит на него, как огромный черный зловещий ворон, выжидающий момента, чтобы прыгнуть и растерзать его в клочья.
Томас кивнул Крейну; Кейт постаралась держаться позади него, спрятаться в его тени. Крейн заговорил первым:
– Садитесь, вы оба. У меня есть новости о вашем друге… он сейчас в большой беде.
Крейн говорил медленно, подчеркивая каждое слово. Изабелла встала и, взяв от стола два стула, пододвинула их для Томаса и Кейт. Они смотрели на языки пламени, взгляд Томаса уходил куда-то вглубь, сквозь горячую красную завесу огня.
– Вы двое взялись за то, что вам не по силам, и вашего друга можете считать покойником. – Он сцепил руки, потирая сухие ладони. – То, что вы натворили вчера ночью, могло сделать меня бедняком, почти нищим. – И он метнул острый взгляд на Томаса.
– Мы только хотели попасть в…
Крейн мгновенно перебил его.
– Вы делали только одно – бегали по подземному ходу, где у меня было пятьдесят бочек бренди и двадцать четыре ящика чая, все только что привезено на лодке и дожидалось там, пока дадут хорошую цену. – С каждым словом он повышал голос. – Демьюрел понятия не имел, что все это там, пока не спустился в подземный ход, разыскивая вас и вашего друга. Вы стоили мне целого состояния. Все запасы чая и бренди – за один вчерашний вечер. Двести фунтов… довольно-таки дорогое удовольствие. – Он не отрывал глаз от Томаса.
Кейт едва сдерживала слезы, ее сердце отчаянно колотилось при мысли о том, что с ними сделает Крейн.
Узкое лицо Крейна исказилось от ярости. Словно бы каждый мускул двигался произвольно. Он все бешенее тер ладони, и они скрипели, словно песчаник, трущийся о дерево.
– Ну, и что теперь будет, Томас? Как ты собираешься расплатиться со мной?
Томас проглотил ком в горле.
– Скажите, что с нашим другом? Он жив? – спросил он.
– Считай, что уже мертв. Демьюрел сам сказал мне это нынче утром. Он выжег ему на плече клеймо, букву «Д», как рабу. Теперь он будет долбить сланец, пока не подохнет, от истощения или на висилице – значения не имеет.
Томас уже открыл было рот, но Рубен не дал ему заговорить.
– У мистера Крейна есть план, – сказал он примирительным голосом. – Мы рассказали ему все, что знаем о вас, и он намерен помочь. – Он помолчал, глядя на них обоих. – Это может спасти жизнь Рафе, и вам тоже.
– Кто сказал вам о Рафе? Мы не упоминали его имени. – Томас глянул на Кейт.
– Я сказала Изабелле, – отозвалась она. – Мне нужно было кому-нибудь рассказать. Из-за этих страшилищ… Они меня напугали.
Кейт заплакала, утирая слезы рукавом платья. Изабелла обвила ее рукой и прижала к себе.
– Колдовскими штучками Демьюрела меня не испугаешь, – проговорил Крейн презрительно. – Пусть призывает на помощь хоть все силы ада, я ни за что не позволю ему стать на пути моего бренди. Пусть кличет хоть самого Сатану, чтобы остановить меня, мы еще поглядим, как ему понравится свинцовый шарик или удар абордажной саблей. – Крейн засмеялся. – У меня двадцать ребят и быстрый корабль, который стоит на якоре там, в заливе. От вас мне требуется только одно: быть для Демьюрела приманкой, – и тогда я добуду вам вашего друга и то, за чем он приехал. Я хочу вернуть мое беспошлинное бренди и кое-что из тех денег, которые я платил старому псу последний десяток лет.
– Не верь ему, Томас. Мой отец говорил, что он вор и убийца. – Кейт шагнула к Крейну, она напоминала сейчас кошку, готовую вцепиться в него когтями.
Изабелла удерживала ее, но Кейт отбивалась изо всех сил. Крейн не шевельнулся, даже не отклонился в сторону.
– Твой отец, Кейт Коглан, – заговорил он, – такой же попорченный человек, как и я. Он помогал мне протащить контрабандой столько бренди и чая, что ими можно было бы заполнить весь порт Уитби. Он вытащил больше денег из моего кармана, чем тебе могло бы присниться, на эти деньги он кормил и одевал тебя после того, как умерла твоя мать.
– Лжец, лжец! Мой отец состоит в акцизном управлении, он служит королю. Он ловит контрабандистов! – кричала Кейт Крейну в лицо. – Он никогда не стал бы работать на вора и убийцу вроде тебя. Он честный человек, но тебе этих слов никогда не понять.
Крейн сидел и спокойно слушал, как она кричит на него. Потом взглянул на Рубена и показал глазами на входную дверь. Рубен встал, подошел к двери и широко распахнул ее. Холодный ночной воздух прокатился по кухне. Огоньки свечей заметались на сквозняке и как будто потускнели. Казалось, темнота снаружи вытягивает свет из коттеджа, вбирает его во все сгущающуюся черноту ночи.
Рубен спокойно говорил с кем-то, невидимым в тени. Кейт разглядела силуэт человека в убегающем из дома свете. Человек шагнул поближе к двери. Она увидела, что на нем грязная коричневая штормовка и промасленная китовым жиром шляпа, блестевшая в желтых лучах. Человек нагнулся, проходя в низкий дверной проем, и вступил в коттедж. Он остановился у двери, с его штормовки стекали на пол дождевые капли. Он поднял голову, снял шляпу. Кейт вздрогнула от изумления, увидев перед собой своего отца.
– Я думаю, не надо представлять вас друг другу, не так ли? Кейт Коглан, надеюсь, ты узнала отца даже при этом освещении. Войди же, мистер Коглан, присядь… Не сомневаюсь, ей очень хочется отхлестать тебя по щекам или засадить ногой по голени за то, что все эти десять лет ты водил ее за нос. Думаю, теперь она уже достаточно взрослая, чтобы узнать всю правду о тебе и обо мне.
Кейт смотрела на отца, не веря своим глазам. Стараясь удержать слезы, она проглотила ком в горле и вонзила ногти в ладони.
– Он тебя знает, знает твое имя! – крикнула она отцу. – Ты говорил мне, что он вор и что тебе хотелось бы увидеть его мертвым.
– Как ты думаешь, кто содержал тебя и кормил все эти годы? Нет, это не на те деньги, что я получал от акцизного управления. Если бы я не работал вместе с Джекобом, нас давно уже вышвырнули бы на улицу.
– Если бы ты не пил, нам вполне хватало бы на еду, и тебе не пришлось бы лгать, обманывать и воровать, отец.
– Если бы не смерть твоего брата, а потом и твоей матери, я никогда бы не стал ни пить, ни заниматься контрабандой. Но никому из нас не дано изменить прошлое, Кейт. И, как я слышал, ты сама оказалась сейчас по уши в беде. Не сомневайся, Демьюрел очень скоро выбьет из этого вашего друга признание, кто был с ним, и тогда обоим вам не миновать веревки. Я не хочу увидеть мое дитя болтающимся на виселице на Бекон-Хилл.
Он шагнул к Кейт и протянул ей руки. За всю свою жизнь он никогда не делал ничего подобного. Кейт видела, как дрожат эти простертые к ней руки. Он старался улыбнуться ей. Лицо его выглядело странно – не тот он был человек, для кого улыбка была чем-то естественным. Долгие-долгие годы ему даже и не хотелось улыбаться кому бы то ни было. Хмурый взгляд и резкое слово были единственным способом выразить свою любовь. Это – да еще слезы, которые он выжимал из своей пропитавшейся джином души каждый раз, когда впадал в пьяную меланхолию, оплакивая свою потерянную навеки жену.
– Я люблю тебя, Кейт.
Он выговорил эти слова.
– Если бы ты любил меня, то никогда не лгал бы мне.
Ее резкий голос скрывал ее истинные чувства. Ей хотелось подбежать к нему и сделать так, чтобы опять все стало хорошо. Но гнев, она чувствовала, буквально пригвоздил ее к полу. Она кусала губы, надеясь, что эта боль заставит уйти всю другую боль.
– Лгут все, Кейт. Это часть жизни. Это было бы слишком для тебя, тебе не справиться было с такой правдой. Поделиться тайной с ребенком и попросить сохранить ее – все равно что пытаться сохранить живой бабочку посреди зимы.
– Нет, ты не должен был лгать мне, я твоя дочь, я могла бы помочь тебе. Но ты хотел только одного – сосать свой джин, а когда уходил на работу, то на самом деле ты помогал Джекобу Крейну!
Крейн встал и подошел к ней. Она впервые увидела его так близко. Он был высокий, худощавый Из-под черной, с серебряными пуговицами куртки виден был белый воротничок рубашки. Светлые волосы спадали на лоб. На правой щеке был длинный порез, еще совсем свежий.
– Сейчас не время воевать друг с другом или вытаскивать на погляд прошлое. – Он посмотрел на Кейт и Томаса и положил свои сильные руки им на плечи. – Вы оба за многое должны ответить… и еще до рассвета вы можете все исправить. – Он помолчал, не спуская с них глаз. – Или на рассвете мы все будем мертвы.
