Бернхард Хеннен - Битва королей. Огонь эльфов

Кадлин отвела взгляд. Вдалеке она разглядела золотой свет. Он становился все ярче и ярче. Вскоре охотница увидела широко распахнутые двери, они вели в зал, большая крыша которого терялась в сумеречном свете. Весь длинный дом был покрыт серебряными нитями.

Паук осторожно положил Кадлин у порога. Грубая застольная песня показалась охотнице знакомой. Речь шла о Мандреде, зашедшем в бордель. В нос Кадлин ударил сладкий аромат мета.

Она поднялась. Руки и ноги казались тяжелыми, будто налитыми свинцом. За дверями открывался золотой зал. Там пировали и пели сотни воинов.

— Бьорн Ламбиссон?

Как удар грома, прозвучало имя в просторном зале. Песнь смолкла. Все посмотрели на двери. А потом перед Кадлин появился он! Он хорошо выглядел. Был немного пьян.

— Что ты здесь делаешь?

Вместо ответа девушке просто захотелось обнять его.

— Не переступай порог! — предостерег внушающий почтение голос. Из толпы гостей, пирующих в зале, вышел король Альфадас. Рядом с ним шагал Кальф. — Если ты переступишь порог, то потеряешь право на свое теплое, дышащее тело. Что ты здесь делаешь, Кадлин? Ты должна быть в другом месте.

Его тон рассердил. Кальфу она позволила бы подобное, но король больше не может ею распоряжаться! На миг Кадлин хотела было поставить Альфадаса на место, но затем взяла себя в руки и рассказала о беде Альвенмарка и о том, что Эмерелль верит, что только один из героев, пирующих в Златых Чертогах, может прогнать ингиз.

Король печально кивнул.

— Известна ли тебе цена, которую заплатит твой герой? Тот, кто покидает Златые Чертоги, больше не может вернуться. Он погибнет на рассвете следующего дня. Его душа угаснет. — Он указал в свет. — Это не просто зал. То, что ты видишь, — только порог. Асла здесь.

Кадлин удивилась. Какое отношение король имеет к ее матери?

— Я пойду!

Из рядов витязей давно минувших времен вышел Ульрик. Увидев его, девушка испугалась. Почему он тоже здесь? Что произошло? Как и в жизни, рядом с ним была Хальгарда.

— Ты ничего не должен ей, мальчик.

— Я знаю. — Он обернулся к Кадлин. — Правда ли, что Альвенмарк так красив, как о нем поют скальды?

— Ты бы туда не пошел.

Мужчина без носа, зато с другом

Сканга увидела, как померкли светящиеся фигуры. Они проучили ингиз. Приятно было наблюдать за тем, как тени бросились врассыпную и бежали обратно в Ничто. Что такого есть в людях, что они могут победить ингиз? Может быть, дело в богах?

— Сколько еще времени до остановки часов?

— Меньше часа, — ответила Бирга.

Сканга никогда не призналась бы, но она чувствовала, как силы оставляют ее. Шаманка по-прежнему поддерживала защитный кокон.

Теперь она закрывала им врата. Но так не может продолжаться вечно. Если Эмерелль одурачит ее, то жертва обоих светящихся детей человеческих окажется напрасной.

Сканга поглядела на девушку. Ее жизненная аура почти померкла.

— Когда она очнется, Алатайя?

— Не думаю, что она вернется к нам. Она не найдет обратной дороги.

Шаманка раздраженно засопела. Эльфы! Никогда нельзя на них положиться.

— Почему ты обманула ее?

— Я не обманывала, — спокойно ответила Алатайя. — Напротив, я четко сказала ей, что она умрет. Только не в эту ночь. Однако ведь ночь уже закончилась.

— Эмерелль такая же, как ты? — спросила Бирга.

— Нет. Думаю, она превосходит меня почти во всем.

«Чудесно», — подумала Сканга.

— Можно как-то помочь малышке?

— Нет. В своей книге Мелиандер писал, что, хотя можно послать гонцов в Златые Чертоги, они не находят дорогу обратно. Врата, через которые они вошли, скрыты от их взора.

Шаманка подумала об эльфах. Их можно только ненавидеть! Остальные молчали. Старая троллиха наблюдала за тем, как меркла аура девочки.

— Сколько еще? — наконец спросила она.

— Чуть больше получаса.

Шаги.

— Человек идет. Довольно мерзкий тип. У него нет носа.

Сканга посмотрела в том направлении, откуда раздавались звуки. У мужчины была сильная аура, несмотря на то что в ней видны были признаки возраста.

— Вы меня понимаете? — вежливо спросил гость.

Ему никто не ответил.

Мужчина опустился на колени рядом с девочкой. В красках его ауры пульсировал красный цвет.

— Почему вы позволяете ей умереть?

— Потому что со смертью не торгуются, — ответила Алатайя. — Она выполнила свою задачу. И знала, что ее ждет, — солгала эльфийка.

— Ты ошибаешься, дорогая дама. Кадлин вовсе не выполнила свою задачу. Она моя королева. И я должен забрать ее.

— Иногда лакей зря носит послание.

Было очевидно, что Алатайя наслаждается, терзая старика. «Может быть, она была бы немного сдержаннее, если бы могла видеть ауру этого человека», — подумала Сканга.

— Мой друг говорил мне, что вы не очень-то милы. Но я в этом мире чужой, поэтому хотел быть вежливым. Давайте попробуем иначе. В тот миг, когда сердце Кадлин перестанет биться, ты окажешься на полу с дыркой во лбу размером с кулак, а поскольку я человек мстительный, то я вырежу из твоего бледного тела печень и скормлю ее своим псам.

— Ты очень самонадеян.

— А тебе вряд ли стоило входить в зал без крыши, над которым возвышается высокая башня со множеством окон. До двери более двадцати шагов. Как думаешь, сможешь убежать от стрелы?

Сканга поглядела на башню. Она видела ее как очень размытый силуэт.

— А если мы уже не можем помочь девочке? Ты подумал о том, что то, чего ты требуешь, может лежать за пределами наших сил? — поинтересовалась Алатайя. От ее высокомерного тона не осталось и следа.

— Если это действительно так, то вам предстоит отвратительный денек.

— А нам до этого какое дело? — раздраженно спросила Бирга.

— Я никогда особенно не любил троллей. Если Кадлин умрет, вы сопроводите ее в последний путь.

— Если мы умрем, вернутся ингиз, сын человеческий. Они убьют тебя, а потом поглотят весь мир, — сказала Сканга.

— Я что, похож на человека, которому есть дело до собственной жизни или до целого мира?

Старая шаманка вгляделась в его ауру. Он слов на ветер не бросает!

— Думаешь, твой друг попадет в нас всех, прежде чем мы добежим до дверей?

— Мне сказали, что Фингайн очень хороший стрелок.

Сканга выругалась.

О магии и зайцах-беляках

Эмерелль глядела на утреннее небо через широкий кратер, заменивший купол потолка в Небесном зале Филангана. От роскоши скальной крепости не осталось ничего. Белые опоры моста, имитировавшего Шалин Фалах, торчали над застывшей лавой, словно обломки зубов.

Тропы альвов проходили над ней в пустой арене кратера. Эмерелль произнесла слово силы. Медленно поднялась к силовым линиям, заложенным альвами в качестве защитной решетки для их мира.