Стивен Эриксон - Увечный бог

  Он шатался, вслепую шарил руками, сгибался под невозможной тяжестью - слишком эфемерной, чтобы стряхнуть с плеч, но давящей как горы. Со всех сторон непроглядная тьма...

  "Но нет... там свет? Это..."

  Вдалеке желтое пламя фонаря, тусклое, мигающее в такт течению.

  "Кто? Ты... ты меня видишь?"

  Протянутая рука, изгиб улыбки, радостное лицо.

  "Кто ты? Зачем идешь ко мне, если не благословить откровением?"

  Незнакомец держал фонарь низко, словно не заботился о том, что освещает. Брюс увидел: это Тисте Эдур, серокожий воин в рваных кожаных одеждах - полосы вьются сзади, словно щупальца.

  Шаг за шагом, он приближался. Брюс стоял и ждал на его пути.

  Подойдя, Эдур поднял голову. Темные глаза осветил внутренний огонь. Губы шевелились, как будто он разучился говорить.

  Брюс приветственно протянул руку.

  Эдур ухватился за нее; Брюс застонал, когда чужак потянул его вперед всем весом. Лицо, покрытое гнилью и язвами, оказалось рядом.

  И Эдур заговорил: - Друг, ты меня знаешь? Ты меня благословишь?

  Когда глаза его открылись, Араникт была готова. Готова к необузданному ужасу в душе, обнаженной и потрясенной до самых глубин. Она заключила его в крепкие объятия, зная проваливающимся сердцем: она его теряет.

  "Назад. Он на пути назад, и я не смогу его удержать. Не смогу". Она ощущала, как его трясет; плоть казалась холодной и какой-то сырой. "Пахнет... солью".

  Постепенно дыхание выровнялось, а потом он снова уснул. Женщина осторожно разомкнула объятия, встала, накинула плащ и вышла из шатра. Было почти утро, но лагерь казался тихим и спокойным, как кладбище. Над головой Нефритовые Чужаки проложили по небу широкую дорогу; они походили на готовые опуститься когти.

  Араникт вытащила зажигательную коробку и палочку ржавого листа. Чтобы подавить грызущий голод.

  Эта страна разорена, причем во многих смыслах хуже, чем Пустоши. Повсюду следы былого процветания. Целые селения опустели, оставленные сорнякам, пыли и разрозненным останкам прежних обитателей. Поля вокруг ферм сдуло ветрами, обнажились камни и глина; нет ни единого дерева - лишь пеньки и ямы на месте вывороченных корней. Нет ни зверей, ни птиц. Из любого колодца, изученного ее невеликой силой магами, удается извлечь только похожую на суп жижу. Оставшиеся лошади страдают и, возможно, не смогут дойти до собственно Колансе. "Да и мы, люди, не лучше. Еды мало, силы истощены рытьем колодцев; мы знаем, что где-то впереди поджидает отлично снабжаемая армия".

  Она резко затянулась, вглядываясь в далекий лагерь Болкандо. Никаких огней. Штандарты накренились мачтами тонущего судна. "Боюсь, нас недостаточно, чтобы сделать то, чего нужно Адъюнкту, чего она желает. Возможно, концом всего путешествия станет неудача и смерть".

  Брюс вышел из шатра, встал рядом. Выхватил из пальцев палочку и тоже затянулся. Он начал курить ржавый лист несколько недель назад чтобы, наверное, успокоить нервы после ночных кошмаров. Она не возражала. Ей нравилось компания.

  - Я почти чувствую мысли солдат, - произнес он. - Мы должны забить и съесть последних лошадей. Этого будет недостаточно - трата воды на варево... ах, жаль, что мы не падальщики. Было бы проще.

  - Мы не сдадимся, любимый. "Прошу, умоляю - не отвечай еще одной усталой улыбкой. Чувствую, как ты отдаляешься с каждой улыбкой".

  - Их сильней всего тревожит нарастающая слабость. Страх, что мы не готовы к битве.

  - Напасти будет еще труднее.

  - У них будет хотя бы несколько дней, чтобы отдохнуть. Их следует бояться сильнее, чем армии Ассейлов.

  Она зажгла вторую палочку, махнула рукой: - Если всё Колансе такое, у них не будет армии.

  - Королева Абрасталь уверяет: Колансе продолжает процветать, добывая пищу в море. Плодородная провинция Эстобансе, защищенная от засухи, по-прежнему дает урожаи.

  "И каждую ночь тебя захватывают кошмары. И каждую ночь я не сплю, слежу за тобой. Гадаю, не могли бы мы избрать иные пути". - Неужели мы ее подвели? - спросила Араникт. - Что еще мы могли сделать?

  Брюс поморщился. - Есть риск, когда ты ведешь армию в неведомое. Честно говоря, ни один командующий не замыслит добровольно такой отчаянный маневр. Даже при вторжении на новые территории вначале проводится глубокая разведка, контакты с местным населением дают возможность узнать историю страны, торговые пути, исходы прошлых войн.

  - Да, без Болкандо мы действительно шли бы вслепую. Если бы Абрасталь не решила, что интересы ее королевства требуют... Брюс, может быть, мы неправильно оценивали Адъюнкта с самого начала? Мы попали в ловушку, решив, будто она знает больше, чем говорит, что все ее цели действительно достижимы?

  - Это зависит.

  - От чего?

  Он протянул руку, взяв палочку ржавого листа. - Полагаю, от того, сумела ли она пересечь Стеклянную Пустыню.

  - Пересечь которую невозможно.

  Он кивнул: - Именно.

  - Брюс, даже Адъюнкт не может повелеть своим малазанам совершить невозможное. Мир ставит естественные пределы, и мы должны их уважать, иначе эти пределы нас убьют. Оглядись же - мы почти лишены пищи и воды. Но эта страна ничего не может дать. Как сбежали или умерли фермеры и поселяне, так и мы предстанем перед суровой реальностью. Страна разорена.

  Казалось, он изучает небо. - Мой отец не отличался большим воображением. Никогда не мог понять Теола - особенно Теола. Наш брат Халл, что же, он начал как идеальный старший сын, а в конце отец объявил его мертвым. - Он помолчал немного, покуривая. - При всех нанятых учителях отец стремился самолично передать один урок. Даже если это нас убьет. Он хотел научить нас ценности прагматизма. Который, если я правильно помню, и есть разумное понимание реальности: ее пределов, требований и условий.

  Араникт склонила голову набок, удивляясь ходу его мыслей. - Любимый, имя Теола приходит на ум последним, когда я думаю о прагматизме.

  Брюс покосился: - А я?

  - Ты... да. Ты мастер фехтования, не так ли? Халла я не встречала, так что судить не могу.

  - Итак, ты решила, что из троих братьев лишь я один усвоил суровые уроки отца.

  Она кивнула.

  Брюс отвел взгляд, смотря на юго-восток. - Как далеко до побережья, знаешь?

  - Быстрым ходом три дня, если точны карты королевы.

  - О, - пробормотал он. - Уверен, они точны.

  - Почти рассвело.

  - Любимая, сегодня мы не выйдем в путь.

  Она метнула удивленный взгляд: - Дневной отдых на этом этапе может оказаться контрпродуктивным.