Илья Крымов - Драконов бастард

Тобиус бросился прочь, словно за ним гнались все демоны Пекла, подгоняемые самим Великим Нечистым, но преследовал его лишь хохот одержимого. Волшебник спотыкался и падал на руинах стен, а когда вырвался к лестнице, падал на ступенях, которые врезались в его тело, но неизменно вскакивал и бежал дальше. Лишь хрипы в груди и белые пятна перед глазами заставили его сделать передышку на одной из лестничных площадок, и, пока он старался выровнять дыхание, в его голове зазвучало два голоса.

Они говорили в унисон — Шепчущий и Джакеримо Шут:

— Шивариус Многогранник воздвиг над Академией прочный барьер, перекрывающий проход внутрь на всех уровнях мироздания, кроме Астрала. Волшебники потеряли умение погружаться в Астрал, и Шивариус не исключение. Однако даже он не смог бы держать барьер на своих плечах издали столько недель — ведь он должен был сопровождать Вольферина. Поэтому Шивариус замкнул барьер на Сердцевине. Если доберешься до нее и подломишь основную систему чар, барьер падет, и все маги, собравшиеся снаружи, хлынут внутрь. Они предупреждены, твое послание достигло их ушей, и уже некоторое время они пытаются проломить барьер всем миром. Против объединившейся Академии Шивариусу не выстоять.

— Зачем ты мне помогаешь? — спросил Тобиус.

— Дурак, ты даже не знаешь, как попасть к Сердцевине, а уже думаешь, что я тебе помог. Действительно дурак. Я не помогаю тебе, я мщу Шивариусу за неисполненные обещания. Он слишком неусердно ослабил чары, сдерживающие меня, и я не смог вырваться на волю тогда, несколько лет назад.

— Это сделал Шивариус?!

Но Джакеримо не слушал и не собирался отвечать на все вопросы подряд.

— Обитель Гаспарды. Сильнейшие маги всегда становились негласными главами в совете управителей, и как сильнейшие они обязаны были защищать подходы к Сердцевине подобно кхазунгорским сторожевым дрэллерам.[92] Тебе не составит труда пробраться к ней: последнего стража Шивариус убил.

Тобиус глубоко вдохнул и бросился вверх, к новой заветной цели.

— Постой, Моль, что нужно сказать?

— Спасибо!

— Дурак. Ты должен был сказать «прощай» — ведь мое пророчество не отменяется: ты умрешь сегодня, на вершине главной башни.

Безумный хохот выметнулся из самых глубин подземелья и толкнул Тобиуса в спину, повалив на ступеньки еще раз. Остаток пути волшебник проделал, больше ни разу не упав.

Он прекрасно помнил, где располагался кабинет Огненного Облака: не слишком высоко, не слишком низко, примерно в середине главной башни, спрятанная дверь в святая святых. Магистр добрался до нужного коридора и замер, присев за углом возле каменной тумбы канделябра, никак не решаясь сделать последний рывок. Его колотило от нетерпения и страха. Несколько новых двойников были отправлены бродить по башне, но вероятность того, что Шивариус не догадается, куда направился настоящий Тобиус, была ничтожна. Однако выбора не оставалось — либо рисковать, либо погибать, — и волшебник выметнулся из-за угла.

В тот же миг в дальнем конце коридора появилась другая фигура и ринулась Тобиусу навстречу. Он, взвинченный и готовый к любым неожиданностям, не задумываясь метнул Огненный Шар, враг метнул Огненный Шар в ответ, магические снаряды встретились на полпути и взорвались, встряхнув весь этаж. Под звон разбивающегося стекла ударная волна отшвырнула Тобиуса назад, и нежелание выпускать из пальцев посох едва не стоило ему вывихнутого плечевого сустава. Придя в себя, маг вскочил на ноги и занял боевую стойку — его противник сделал то же самое. Долгие секунды они не двигались, выжидали действий друг друга, и за это время Тобиус увидел во враге самого себя. Сначала ум его отказывался это признавать, но тот, другой, все же был точной копией серого магистра.

— Неужели я чуть не схватился со своим собственным дубликатом? — недоуменно спросил себя он.

Рот дубликата открывался в унисон его словам, но звучал лишь один голос. Все еще настороженно Тобиусы приблизились друг к другу, и оригинальный поймал себя на мысли, что смотрит в зеркало — настолько точно его двойник повторял его движения. Под сапогом что-то хрустнуло; опустив глаза, Тобиус увидел множество осколков разбитого зеркала. Догадка пришла мгновением позже, когда он возвел Сферу Ледяного Мрамора, защищаясь от Огненного Копья. Шивариус обезопасил подход к кабинету задолго до того, как Тобиус к нему сунулся. Ренегат создал заклинание Зеркальный Предатель. Давно неиспользуемое и частично утраченное, заклинание, создающее зеркальную копию кого угодно, которая превосходит оригинал во всем.

На каждую атаку Тобиуса его двойник отвечал тремя, он был быстрее, яростнее, сильнее, знал все приемы, все хитрости, которые знал Тобиус, не просто вовремя оборонялся, а предугадывал и бил на упреждение, тесня и попросту избивая настоящего мага. Даже то, что Тобиус развоплотил остальные свои копии, дабы сражаться в полную силу, не спасло его от шквала мощных ударов, сыплющихся один за другим. Волшебник окружил себя Ожерельем Воина, а двойник выпустил на волю Чернильных Ласточек, так что оригиналу пришлось немедленно развеять свое заклинание, чтобы все силы не ушли на стрельбу по летающим кляксам. Так раз за разом он был бит лучшим подобием себя самого.

Вскоре изможденный магистр оказался сбит с ног, и удар сапога, опустившегося ему на грудь, выбил из легких воздух. В руке двойника светилось Перламутровое Шило, которое должно было положить конец всем мучениям. Тобиус попытался совершить последний выпад посохом, но двойник легко отвел его в сторону, и в следующий миг испепеляющий разряд энергии убил бы волшебника, если бы мимик неожиданно не пришел в движение. Магический подражатель сомкнулся вокруг хозяина железным панцирем, из которого вырвались длинные шипы. Тело двойника было пробито всеми местах, а шипы продолжали расти, пробивая во враге новые раны, пока Перламутровое Шило не сорвалось с его пальцев. Приняв на себя всю силу удара, мимик издал протяжный режущий слух писк и потерял твердость. Наполовину оглушенный Тобиус сорвал с себя живое одеяло и атаковал израненного двойника Железным Вихрем — тот, покрытый трещинами и потерявший целостность, разлетелся тысячей мелких осколков.

Прежде Тобиус никогда не видел мимика в его исходном облике — эти подражатели проживали жизнь, имитируя образы разных предметов, как диктовал им их инстинкт самосохранения. Оказалось, что мимик похож на серый полупрозрачный студень, в котором виднелись протоки вен и содрогающиеся комки органов. Большая жженая рана расползалась по этому студенистому веществу, заставляя его тлеть. Тобиус наложил свои лучшие целительные чары, ему подурнело, он находился на грани выносливости, но вкладывал в исцеление всего себя. Увы, лечебная магия, которая помогла бы человеку, крайне слабо действовала на магического перевертыша. Распространение страшного ожога остановилось, края раны удалось стянуть, и вскоре на полупрозрачной коже появился уродливый бугристый рубец. Тело мимика сжалось в несколько раз, и он тихо, жалобно урчал.