Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Но идиллию ночного военного лагеря разорвал звон стали. Ашамаэль находился в центре лагеря, который уже начинал напоминать крепость из шатров, повозок и дерева. В воздухе засвистел метательный кинжал, и гвардеец справа от короля пал замертво, не успев даже обнажить клинка. Тут же ещё трое гвардейцев, реагируя неестественно молниеносно даже для эльфов, кинулись к правителю, закрывая его щитами. Не просто так чернокнижник закрепил со всеми ними прочную связь. Метательные ножи забарабанили по щитам, и вот ещё один тёмный воин упал, а прорвавшийся кинжал задел щеку Ашамаэля, от чего тот в удивлении пошатнулся, зажимая рану дрожащей ладонью. Взгляд забегал в поисках вторженцев, и чародей увидел, как из-за шатров выскользнул десяток теней. В свете огней сверкнули чёрные клинки, и тёмные эльфы вступили уже в открытый бой, стремясь прорваться к королю. Ашамаэль пришёл в ужас, увидев в полумраке знакомые мечи — довольно длинные для дроу, но смертоносны, словно десяток кинжалов в адском хороводе. Танцующие-с-Тенью явились по душу тёмного короля. В смертоносной пляске они быстро рассредоточились, поражая эльфйиских солдат словно тренировочные мишени.

С нарастающим страхом маг отступал к своему шатру, но прямо за его спиной раздался оглушительный звон. Повернувшись, маг увидел, как ещё один Танцующий вышел в спину тёмного мага и схлестнулся с одним из Морн-Тир. Схватка их была чуть более чем молниеносной. И вот уже эбонитового цвета клинки разошлись в стороны для того, чтобы нанести решающий удар. Хотя реакция чернокнижника и была высокой, он не был воином и не имел в этой схватке никаких шансов, но на помощь подоспел Скаррестинуор. Дроу вспыхнул словно спичка, не успев нанести удар. Обгорелый скелет рухнул к ногам чародея и рассыпался в прах. К тому времени перевес в схватке наконец-то перешёл в руки эльдар. Пал один из Танцующих, в схватку включился сам Иирс Нар. Впрочем, эльфы сражались на куче трупов своих товарищей — дроу не достигли своей цели, но всё же нанесли урон. Чужаки быстро поняли, что до короля им теперь не добраться, и столь же быстро отступили. Танцующие демонстрировали не только сверхъестественные боевые умения, но и звериную ловкость. Один из тёмных эльфов буквально одним прыжком вышел из боя, перемахнув через ряды Морн-Тир, не оставляя шансов тяжёлой пехоте преследовать его. Остальные товарищи Танцующего последовали его примеру, скрываясь в тенях между шатрами.

— Они пытались устроить пожар, — безразлично заявил Скаррестинуор. — Мне удалось обуздать пламя.

— Плевать на огонь! — прорычал Ашамаэль. — Догнать их! Мне нужен живым хотя бы один из них!..

Чернокнижник не успел договорить, ибо шатры в отдалении вспыхнули, словно спички. Огонь грозил охватить весь лагерь в считанные минуты.

— … А головы остальных к рассвету должны быть у моих ног, — закончил фразу чернокнижник. Дракон лишь лукаво ухмыльнулся и устремился вглубь лагеря. Даже в людском облике он творил чудеса. Лишь по взмаху его рук, пламя прекратило распространяться, и замерло, подобно дрессированному льву. В любой момент оно могло броситься на своего хозяина, лишь учуяв мимолётную слабость. На глазах поражённых эльфов, огонь медленно, словно змея, поднялся вверх, отрываясь от земли. Ашамаэль готов был поклясться, что видел там очертания древнего дракона — маг и сам с открытым ртом наблюдал за происходящим. Неукротимая стихия вздымалась всё выше, окончательно покинув лагерь эльдар. Вот оно уже подобно солнцу средь тёмной ночи полностью осветило белые шатры. Неподалёку от себя король услышал звуки ожесточённой борьбы — видимо, эльфы всё-таки смогли поймать одного из Танцующих. Бросив последний, уже настороженный, взгляд на пламенное нечто в тёмном небе, Ашамаэль направился на звуки борьбы. Рухнула пара палаток, что-то разбилось, и послышались крики эльфийских воинов.

Пройдя несколько десятков метров, король-чародей обнаружил место побоища. В мятой белой ткани лежали десятки мертвецов, а в центре этого побоища скрючился на коленях тёмный эльф в броне чёрной, словно сама ночь. Тело его от самых ног и до плеч стягивали цепи и канаты, которые держали натянутыми около дюжины Морн-Тир. Враг почти не двигался, опустив беловолосую голову. Но, увидев эльфийского владыку, он вздрогнул. Не так, как дрожит испуганный человек, а подобно зверю, хищнику, к которому жертва пришла сама. Подняв суровое, покрытое шрамами лицо, он злобно оскалился, красными глазами вперившись в чародея. Кожа воина была практически чёрной, блестя в свете факелов.

— Кто это тут у нас? — довольно произнёс король. — Первый пленный!

— И последний, — сухо отозвался враг. — Никто из нас не падёт к твоим ногам, узурпатор!

— Тебе ли и твоему народу говорить об узурпации! — рявкнул маг, приблизившись к пленному. — Встань, грязная тварь! С тобой разговаривает король!

— Ты не король, — поднимаясь на ноги ответил дроу. — Ты… хуже. Ты хуже всех самых тёмных народов, существовавших когда-либо. Племена севера, мы — дроу — нашли себе пристанище в этом мире, в служении своим повелителям и богам мы обрели смысл. Но ты подобно уродцу вынужден сторониться всех, быть в одиночестве… Без смысла.

— Как ты смеешь?! — зашипел чернокнижник. Замахнувшись, он ударил тёмного эльфа по лицу тыльной стороной ладони, но тот, кажется, даже не ощутил удара. Маг окончательно утерял контроль над собой, и второй удар по лицу дроу уже был нанесён древком посоха. Вот тут-то он почувствовал, тяжело пошатнувшись. Плечи короля тяжело вздымались, на лбу запульсировали жилы и казалось, что владыка вот-вот начнёт дышать ледяным пламенем, а скрип зубов, возможно, слышали даже Морн-Тир, удерживающие воина. Зарычав, падший нанёс третий удар, и дроу не упал лишь благодаря цепям.

— Ты можешь избивать меня сколько угодно, — голос Танцующего зазвучал приглушённо, он выплюнул что-то — очевидно, выбитый зуб. — Но ярость твоя жалка. Может, вспомнишь о чести? — окровавленные губы тёмного эльфа скривились в болезненной ухмылке, его наклоненная голова повернулась в сторону колдуна.

— О чём это ты, животное? — голос мага неожиданно зазвучал удивленно.

— Развяжи меня и сразись! — вновь дроу поднял глаза. — И пусть тёмные боги рассудят нас.

Повисла гнетущая тишина. Долго маг смотрел на пленного, и лицо его сглаживалось, вновь обретая холодное, безразличное выражение. А вот на лице тёмного эльфа отразилось безразличие, смешанное с разочарованием. Фыркнув, он опустил голову.

— Отведите его в мой шатёр, — отрешённо произнёс маг, махнув рукой куда-то в сторону. — Я найду, о чём с ним побеседовать.