Бернхард Хеннен - Битва королей. Огонь эльфов

— Вы свободны, — объявила бестия.

Аббат увидел, что во тьме что-то шевельнулось.

— По крайней мере пока. Нет ничего, что привлекает моих братьев сильнее, чем жизненный свет, который можно выпить. Тебе ведь ведомы наши слабости, Себастиен. Все они почувствуют, что ты здесь. Тебе нравится такое внимание?

«Зачем ты это делаешь?»

— Потому что у тебя нежная душа, друг мой. Будет лучше, если твой путь закончится здесь. Тебе не понравится наблюдать, как померкнет свет целого мира.

Дуэль

— Ты не должна идти, Эмерелль!

Мелвин подкараулил королеву у ворот крепости у Шалин Фалаха. На нем были новые наручи, которые она прислала ему. Стальные когти были выпущены.

— Я буду сражаться вместо тебя. Нет такого тролля, которого я не смог бы победить.

— А что думает об этом Лейлин?

Полуэльф выдержал взгляд Эмерелль.

— Она наверняка сочтет, что это по правилам чести.

— Значит, она не знает. — Королева рассмеялась. — Тебе еще нужно кое-чему научиться в обращении с женщинами. Не беспокойся за меня. Я сражалась с драконами. До того как стать королевой, я была воином. Я выйду победителем.

— Но ты могла бы…

Она подняла руку в повелительном жесте.

— Нет, Мелвин. Поражение исключено. Благодарю за великодушное предложение, но я его не приму.

Эмерелль твердым шагом двинулась к мосту. Прошлой ночью она изучала будущее, искала себя. Если верить Мелиандеру, серебряная чаша не скрывает от нее ужасов. Свое собственное будущее сложно исследовать. Оно особенно изменчиво, ибо каждое увиденное изображение может повлиять на будущие поступки. Королева не смогла отыскать такой вариант будущего, где она умирает на Шалин Фалахе. Кого бы ни послали тролли, она победит.

Для дуэли эльфийка надела легкий доспех. От более тяжелой защиты она решила отказаться. Лучше сражаться, когда ничто не стесняет движения.

Дойдя до моста, она оглянулась. Сотни знамен развевались над белой крепостью, сторожившей вход в Сердце Страны. На стенах плотными рядами стояли ее воины. Даже Фингайн, несмотря на то что мауравани предпочитал избегать большого скопления детей альвов. Кто это рядом с ним, человек? Мужчина исчез в толпе.

Взгляд Эмерелль скользнул по высоким белым валам крепости. Здесь была резиденция ее мастера меча, здесь он обучал своих воинов. Она схватилась за сердце. Неужели никогда ей не одолеть пустоту, которую она чувствует там? Королева готова была многое отдать за то, чтобы Олловейн стоял на этих стенах, наблюдал за ней. Эльфийка печально улыбнулась. До этого никогда бы не дошло. Он не позволил бы ей выйти на поединок.

Королева отвернулась. Когда она ступила на мост, запела одна-единственная фанфара.

С другой стороны пропасти толпились тысячи троллей. На фоне гигантских воинов кобольды казались детьми. Эмерелль не могла понять, что заставило их перебежать на сторону врага.

Вид маленького народца напомнил королеве о тридцати детях. Сегодня утром она отправила их вместе с семьями в Яльдемее. Слишком долго подвергались они воздействию теней. Эльфийка стыдилась этого, равно как и того, что вообще послушала Алатайю и подверглась искушению получить камень альвов за счет детской крови.

Королева заморгала. Во время боя ей придется стоять против солнца. Неприятно, но, в конце концов, это все равно ничего не изменит.

В рядах троллей образовался проход. На краю утеса появилась стройная белая фигура. Свет слепил глаза. На миг показалось, что у воина нет головы.

Эмерелль вспомнила один из рисунков в книге Мелиандера. Там был изображен безголовый поединщик, ступающий на мост.

Теперь ее противник поднимался по извивающейся серпантином тропе, которая вела к Шалин Фалаху. Это эльф! Как тролли смогли заполучить в союзники эльфа?

Движения воина показались поразительно знакомыми. Воин был одет во все белое. Пальцы королевы нервно барабанили по рукояти меча. Кто это? На нем была белая маска и плотно прилегающая к голове шапка с лошадиными ушами. Какая безвкусица! Может быть, парень хочет унизить ее?

Как и на Эмерелль, на нем был всего лишь легкий доспех. От наручей и поножей, равно как и от щита, противник отказался. В правой руке он сжимал обнаженный меч. Его рост, кошачьи повадки в движениях — все напоминало Олловейна! Кто же этот воин?

Королева опустилась на колени и сняла сандалии. Шалин Фалах, Белый мост, был трудным местом для поединка. Поручней не было, покрытие имело легкий изгиб. Со стен ущелья вниз лилась вода. В какую бы сторону ни дул ветер, брызги всегда попадали на мост, полируя белый камень, делая его скользким. Разумнее было сражаться босиком.

На стороне троллей зазвучала барабанная дробь, когда воин ступил на Шалин Фалах. Он тоже был без обуви! Он шагал к ней, не колеблясь. Левой рукой он теребил маску. Дойдя до середины моста, он снял ее и небрежным жестом швырнул в пропасть.

Олловейн!

Эмерелль не поверила своим глазам! Она снова схватилась за сердце. Как могло случиться, чтобы он стоял перед ней, а она не чувствовала ничего?

Белый рыцарь поднял меч в воинском приветствии.

— Олловейн? — Он не реагирует на свое имя! Что с ним сделала Сканга?

— Давай! Сражайся!

Его голос изменился.

— Кто ты?

— Клавес. Слуга в стаде Элийи. Переношу помет ящериц. И придурочного тролля я тоже могу… — Внезапно он показался испуганным. — Вообще-то мне нельзя было этого говорить, белая девушка.

Эмерелль просто смотрела на него. Как он говорит? Что с ним случилось?

— Давай, белая девушка! — Он указал мечом на ее грудь.

— Ты хочешь убить меня? Почему? Ты был моим мастером меча. Разве ты не помнишь?

Клавес нахмурился.

— Я слуга Элийи. И если я убью тебя, то из слуги превращусь в воина. Воинам уже не нужно возиться с пометом ящериц.

«У него даже меч тот же», — заметила Эмерелль. Она опустила руку на рукоять оружия. Она не может…

— Ты убьешь меня, Клавес?

— Элийя сказал, что я должен сразиться с тобой. Я хороший слуга. Я всегда делаю то, что говорит Элийя.

— А если я не хочу с тобой сражаться?

Он испуганно уставился на королеву.

— Так не пойдет. Элийя сказал, я должен сражаться. А теперь бери меч. Он понадобится для боя!

Ветер швырнул королеве в лицо брызги, скрывая слезы. Что они с ним сделали? Это больше не Олловейн. Но у него по-прежнему лицо мужчины, которого она любила. Ее пальцы нащупали камень альвов под доспехом.

— Можно я коснусь твоего лба камнем?

Он отступил на шаг.

— Нет! Сейчас мы будем сражаться, белая девушка!

Эмерелль опустилась на колени. За свою жизнь она совершила много такого, отчего потом не могла спать. Терпела несправедливость на благо Альвенмарка. Все это напрасно, если сейчас она сдастся без боя. Все погибшие за последние луны умерли ни за что. Но она не могла…