Раймонд Фейст - Хозяйка Империи

Ошеломленный грандиозными картинами будущего, раскрывающимися перед ним, Джиро тоже улыбнулся:

— Маги займутся уничтожением Мары, а я захвачу золотой трон. Конечно, мы можем лишиться всей армии дома Анасати, но это не станет такой уж непоправимой потерей. С Акомой будет покончено, и я удостоюсь наивысшей чести во всей Империи. Тогда под мою команду перейдут пять тысяч Имперских Белых, и все властители склонятся перед моей волей.

Открылся входной полог шатра, и Джиро поневоле вернулся с неба на землю. Как только он увидел, кто к нему пожаловал, его лицо сразу приобрело подобающую случаю невозмутимость.

Пригнувшись, чтобы не задеть головой верх входного проема, вошел молодой человек, решительным шагом направившийся к хозяину шатра. Его доспехи также не имели отличительных признаков, но курносый нос и плоские щеки позволяли безошибочно опознать в нем потомка древнего рода Омеканов.

— Ты вызывал меня, властитель Джиро? — надменно осведомился он.

Властитель Анасати поднялся на ноги:

— Да, Кадамоги. Возвращайся у. своему отцу как можно скорее и сообщи ему, что срок настал. Через пять дней мы пойдем на приступ стен Кентосани, использовав мои осадные орудия.

Кадамоги поклонился:

— Я передам ему. А потом ты, господин Анасати, сдержишь клятву, данную нам в обмен за нашу поддержку: взойдя на золотой трон, ты прежде всего восстановишь Высший Совет и позаботишься о том, чтобы глава клана Омекан получил белую с золотом мантию Имперского Стратега!

Губы Джиро искривились в гримасе почти нескрываемого недовольства.

— Я не настолько выжил из ума, чтобы так быстро забыть обещание, данное твоему отцу. — Видя, что молодой аристократ из дома Омекан весь напрягся в ожидании оскорбления, властитель Анасати умиротворяюще поднял руку. — Мы зря тратим время. Возьми мои лучшие носилки и самых быстроногих носильщиков, чтобы ты мог скорее справиться со своей миссией. Что же до меня, то мне еще необходимо посоветоваться со своим военачальником: он должен подготовить для меня почетный эскорт.

— Почетный эскорт? — удивился Кадамоги. — Зачем тебе понадобился почетный эскорт?

Джиро рассмеялся:

— Я тоже отправляюсь в путь. По приказу Ассамблеи я должен явиться в Кентосани: Всемогущие вызвали меня, чтобы получить объяснения, касающиеся развертывания моего войска!

Лицо Кадамоги прояснилось, и он облегченно хохотнул:

— Как это кстати. Весьма кстати. И наш план возрождения Высшего Совета близится к успешному завершению; похоже, это дело решенное.

Джиро важно кивнул:

— Ты прав. Осада будет недолгой, принимая во внимание поддержку изнутри. К тому же Ассамблея попридержит сторонников Благодетельной. — В его тоне промелькнуло злорадство. — Маги избавят нас от грязной работы: они сами расправятся с Марой. И будь она трижды Слугой Империи, но она умрет в полыхании магического пламени, обжаренная, как мясная туша!

Пухлые губы Кадамоги растянулись в улыбку.

— За это нам бы надо осушить по стакану вина, прежде чем я тронусь в путь, верно?

— Превосходная мысль! — Джиро хлопнул в ладони, подзывая слуг, и лишь краем глаза заметил, что подушка, на которой сидел Чимака, опустела. Да и чашка, стоявшая на столике, также исчезла; ничто не свидетельствовало о том, что пару минут назад здесь находился первый советник дома Анасати.

«Этот человек более изворотлив, чем сам бог плутовства», — подумал Джиро; затем появилось вино, и он настроился на дружеский вечер в компании с наследником клана Омекан.

За стенами командного шатра, под моросящим вечерним дождем, среди древесных стволов продвигалась неприметная фигура. Через руку Чимаки была переброшена накидка из промасленной шерсти: в спешке советник не позволил себе задержаться даже для того, чтобы ее надеть. Деловитой походкой направляясь к шатру, где помещались гонцы-скороходы властителя Анасати, он не переставал что-то рассчитывать на пальцах. При этом он монотонно бормотал:

— Те остатки войска Минванаби… воины, которые не стали присягать Маре… да, пора бы им теперь отработать свой хлеб, я так думаю. Конечно, осторожность прежде всего… только на тот случай, если Мара ускользнет из-под надзора Ассамблеи. Она умна. Нельзя исходить из предположения, будто мы знаем все уловки, которые приготовлены ее советниками и офицерами. Надо бы еще как следует разобраться с тем случаем, когда все думали, будто она пребывает в добровольном затворничестве, в храмовой келье. Если она действительно там обреталась, то как же ей удалось внезапно оказаться у себя в усадьбе?..

Чимака спешил. Его мысли витали далеко, но он не спотыкался о корни и не петлял между деревьями, хотя тьма стояла кромешная и местность была ему незнакома. Уверенно перешагивая через растяжки и колышки палаток, советник мысленно отшлифовывал свой запасной план.

— Да, надо приготовить для этих солдат доспехи зеленого цвета — геральдического цвета Акомы, чтобы они могли затесаться в охрану Мары… но пусть остаются в укрытии до самой последней минуты, когда властительница обратится в бегство. Вот тогда они смогут втереться в строй охраны, рассредоточиться между воинами и перебить защитников Мары. Прикинувшись верными солдатами Акомы, они получат возможность либо захватить ее в плен и передать ее в руки черноризцев, либо доставить себе удовольствие и самим убить ее в отместку за хозяина Минванаби, чей род она погубила. Да… вот это было бы дело!

Чимака добрался до огороженного участка лагеря, где находилась палатка скороходов. Когда он внезапно появился из мрака рядом с часовым, тот от неожиданности не стал раздумывать, и советник едва не получил разящий удар мечом в грудь.

— Да сохранят нас боги от наших же людей! — воскликнул он, отклонившись назад и швырнув свою свернутую накидку, чтобы защититься от клинка. — Это же я, Чимака, ты что, не видишь, слепой дурень? Ну-ка, найди мне гонца, который успел отдохнуть от последней пробежки, да поворачивайся поживей, пока я не решил доложить хозяину о твоей нерасторопности.

Солдат закивал с выражением опасливого почтения на лице, ибо всем было хорошо известно, сколь незавидна участь любого, кто вызовет неудовольствие первого советника. Он нырнул в палатку гонцов, а Чимака, не обращая внимания на мягкий теплый дождик, возобновил свое монотонное бормотание.

Глава 12. НЕПОВИНОВЕНИЕ

Паланкин тряхнуло.

Проснувшись от толчка, Мара не сразу поняла, где она находится. Потом вспомнила: она не у себя в шатре. В путь она пустилась по приказу Ассамблеи и вот уже два дня путешествовала в богато украшенном паланкине. Тридцать носильщиков тащили на себе это чудовище, периодически сменяясь для отдыха. Не останавливались даже для того, чтобы поесть; подкреплялись на ходу.