Патрик Ротфусс - Имя ветра

Наемник посмотрел на острие, маячащее перед его грудью. Меч в нетвердой руке Хрониста слегка дрожал, и взгляд наемника долгую минуту следил за его качанием.

— Оставь его в покое! — Голос Баста был пронзителен. — Пожалуйста!

Коб кивнул.

— Мальчик прав, Деван. Парень щас не совсем в уме. Не тыкай в него. А то он еще в обморок упадет, да прямо на меч.

Солдат рассеянно поднял руку.

— Я ищу… — сказал он, отодвигая меч, как будто это была ветка, загораживающая ему путь. Хронист шумно втянул воздух и отвел меч, когда рука солдата прошлась по краю лезвия и на ней выступила кровь.

— Вишь? — сказал Старый Коб. — Шо я те говорю? Поганец сам себе опасен.

Голова наемника склонилась набок. Он поднял руку, разглядывая ее. Капля темной крови медленно стекла по пальцу и, повисев на нем секунду, упала на пол. Солдат шумно шмыгнул носом, и его остекленелые запавшие глаза внезапно прояснились.

Он широко улыбнулся Хронисту, отупение исчезло с лица.

— Те варайин арои Сеатхалои вей мела, — произнес он низким голосом.

— Я… не понимаю тебя, — в замешательстве сказал Хронист.

Улыбка человека пропала. Его глаза посуровели, стали гневными.

— Те-таурен скийр-лоет? Амауен.

— Я не могу понять, что ты говоришь, — возразил Хронист. — Но мне не нравится твой тон.

Он снова выставил перед собой меч, направив его человеку в грудь.

Тот посмотрел вниз, на тяжелый зазубренный клинок, его лоб наморщился в задумчивости. Потом внезапное понимание разлилось по лицу наемника, и широкая улыбка вернулась. Он откинул голову и расхохотался.

Это был не человеческий звук — дикий и торжествующий, как пронзительный крик ястреба.

Наемник поднял раненую руку и схватился за кончик меча, двигаясь с такой неожиданной скоростью, что металл тупо звякнул при встрече с плотью. Все еще улыбаясь, он усилил хватку, сгибая меч. Кровь побежала по его руке, по краю клинка и забарабанила по полу.

Все в комнате наблюдали за этим, не веря своим глазам. Единственным звуком был слабый скрип при трении пальцев солдата о края клинка.

Глядя Хронисту прямо в лицо, наемник резко повернул руку, и меч сломался со звуком разбитого колокольчика. Пока Хронист тупо смотрел на сломанное оружие, человек сделал шаг вперед и легко положил руку на плечо писца.

Хронист издал сдавленный визг и отпрянул, будто его огрели раскаленной кочергой. Он взмахнул сломанным мечом, отбросив руку незнакомца прочь и вонзив меч глубоко в ее плоть. Лицо солдата не выказало ни боли, ни страха, ни какого-либо другого знака, что он ощутил эту рану.

Все еще держа отломанный конец меча в окровавленной руке, наемник сделал шаг к Хронисту.

И тут между ними оказался Баст: он толкнул солдата плечом и сбил его с такой силой, что тело человека в щепки разнесло тяжелый табурет, прежде чем врезаться в стойку. Быстрый, как вспышка молнии, Баст схватил голову наемника обеими руками и ударил ее об угол стойки. Растянув губы в дикой гримасе, Баст впечатывал голову незнакомца в дерево: раз, другой…

Действия Баста словно всех пробудили: в комнате поднялся хаос. Старый Коб оттолкнулся от стойки, опрокинув табурет, и побежал к стене. Грейм что-то закричал о констебле. Джейк попытался броситься к двери, запнулся об упавший табурет Коба и неуклюже рухнул на пол. Ученик кузнеца, нашаривая свой железный прут, уронил его на пол, и тот по широкой дуге укатился под стол.

Баст издал испуганный вопль и отлетел через всю комнату, приземлившись на один из прочных деревянных столов. Стол сломался под его весом, и он распростерся среди обломков, обмякнув, как тряпичная кукла. Наемник встал, по левой половине его лица струилась кровь. Его это, казалось, ничуть не заботило: он снова повернулся к Хронисту, все так же сжимая конец сломанного меча в кровоточащей руке.

За его спиной Шеп схватил нож, лежавший рядом с недоеденной головкой сыра. Это был просто кухонный нож с лезвием длиной в ладонь. Угрюмый фермер шагнул за спину солдату и сильно ударил, целиком погрузив короткое лезвие в тело — туда, где плечо соединяется с шеей.

Вместо того чтобы упасть, наемник развернулся и мазнул Шепа по лицу зазубренным краем меча. Брызнула кровь, и Шеп вскинул руки к лицу. Затем быстрым судорожным рывком солдат перевернул кусок металла и вонзил его в грудь фермеру. Шеп отшатнулся к стойке, а потом повалился на пол, обломанный конец меча остался торчать у него между ребер.

Наемник закинул руку за спину и с любопытством ощупал рукоятку ножа, торчащую из собственной шеи. На его лице было написано скорее замешательство, чем гнев. Он потянул за рукоять и, когда она не поддалась, издал еще один дикий птичий клекот.

Поскольку фермер теперь лежал на полу, хватая ртом воздух и истекая кровью, взгляд наемника снова начал блуждать, словно он забыл, что делает. Его глаза медленно озирали комнату, неторопливо переходя с поломанных столов к очагу из черного камня и огромным дубовым бочками. Наконец взгляд солдата остановился на рыжеволосом человеке за стойкой. Квоут не побледнел и не отпрянул, когда внимание наемника сосредоточилось на нем. Их глаза встретились.

Сосредоточившись на Квоуте, взгляд наемника снова стал острым. Широкая невеселая улыбка появилась снова — жуткая из-за крови, текущей по лицу.

— Те айтхийн Сеатхалои? — требовательно спросил он. — Те Рхин-таэ?

Почти небрежным движением Квоут схватил с полки темную бутыль и швырнул ее через стойку. Она ударила солдата по губам и разбилась. Воздух наполнился резким запахом бузины. Настойка залила все еще ухмыляющееся лицо и плечи человека.

Квоут обмакнул палец в жидкость, разбрызганную по стойке, потом что-то прошептал, и его лоб наморщился от сосредоточения. Он пристально смотрел на окровавленного человека, стоящего по другую сторону стойки.

Ничего не произошло.

Наемник потянулся через стойку и поймал Квоута за рукав. Трактирщик просто стоял, и в этот момент на лице его не было ни страха, ни гнева, ни удивления. Он только казался усталым, оцепенелым и удрученным.

Солдат не успел схватить Квоута за руку: в спину ему врезался Баст, и он пошатнулся. Басту удалось одной рукой схватить наемника за шею, а второй он вцепился ему в лицо. Солдат выпустил рукав Квоута и схватился обеими руками за обвивающую его шею руку Баста, пытаясь вывернуться. Когда руки незнакомца коснулись Баста, лицо ученика трактирщика превратилось в напряженную маску боли. Оскалив зубы, он бешено царапал глаза наемника свободной рукой.

На дальнем конце стойки ученик кузнеца наконец вытащил свой железный прут из-под стола и встал во весь рост. Он оглядел упавшие стулья, распростертые тела на полу и, взревев, занес железный прут высоко над плечом.