Бернхард Хеннен - Месть драконов. Закованный эльф

Аркуменна прекрасно чувствовал исполненные ненависти взгляды, следовавшие за ним по пятам. И был благодарен за то, что бессмертный Ансур выделил ему эскорт из собственной дворцовой гвардии. Слишком много валесийцев были подло убиты в Друсне на протяжении последних недель, и Аркуменна не хотел стать частью списка, в начале которого был заслуженный ларис Альба.

Подкованные подошвы его сапог стучали в ногу с сапогами его телохранителей, когда они пересекли грязный зал длинного дома, который бессмертный Ивар называл дворцом. Единственное, что отличало зал от тех вонючих клоповников, в которых жили его подданные, это была его величина и расточительно раззолоченная обстановка. Так, к примеру, дубовые колонны, на которых покоились потолочные балки, были оббиты листовым золотом. Нужно быть варваром, чтобы думать, что обильное использование золота сделает благородным любое здание. Как непохож на это Белый Зелинунт, который строил его правитель, бессмертный Ансур. Еще всего несколько недель — и город будет завершен. Мечта великого правителя, воплощенная в камне.

Они остановились перед дверью цвета зеленого яблока, расположенной в конце зала. Там, опершись на тяжелые двусторонние секиры, стояли два друснийца с неухоженными бородами. От одного их вида Аркуменна налился желчью. Они не на страже стоят, а бездельничают. А от левого из них еще и несет дешевым пойлом. Здесь, в Друсне, все грязное и опустившееся. Как же он ненавидит эту империю!

— Я Аркуменна, ларис Трурии, посланник бессмертного Ансура Валесийского. Я привез важное известие для вашего господина, бессмертного Ивара.

— Ивар сейчас занят, — пренебрежительно усмехаясь, ответил тот из парней, от которого несло вином. — Тебе придется зайти попозже, балабол.

— Пожалуй, я мог бы сделать это, но мудро ли будет рисковать прогневить сразу двух бессмертных только потому, что ты не хочешь ненадолго зайти к своему повелителю, чтобы попросить его уделить мне мгновение по очень срочному делу? Я не знаю, как у твоего повелителя с терпеливостью, храбрый витязь с ароматом прокисшего винограда, но бессмертный Ансур обычно отрубает голову своим подданным и за меньшие прегрешения.

Друсниец уставился на него маленькими голубыми глазками. Его щеки покраснели, а между бровей образовалась сердитая складка.

— А? Что ты сказал? Не можешь говорить нормально?

— Балабол хотел сказать, что Ивар будет на нас орать, если мы не отведем его к нашему правителю.

— Но…

Второй стражник махнул рукой и отошел в сторону.

— Пусть сам с Иваром дерется, — и с этими словами он открыл дверь. — Твои телохранители останутся здесь. Там они тебе не понадобятся. Мы ведь все здесь друзья.

Аркуменне не понравилась ирония стражника. Он запомнил лицо этого человека, у которого под глазом красовался маленький красный шрам. Если преставится возможность, нужно будет позаботиться об его устранении. Этот воин умен и строптив. Таких людей вокруг Ивара быть не должно, в будущем от таких будут одни неприятности.

Воин провел его по небольшому коридору, заканчивавшемуся перед красной дверью. Энергично постучал. Изнутри послышался какой-то непроизносимый звук, который воин, судя по всему, расценил как приглашение открыть дверь.

— Тебя ждут, — с насмешливой улыбкой произнес он и отворил дверь.

Едва Аркуменна переступил порог, как рядом с ним о стену со звоном разбился кувшин с вином.

— Я сказал, чтобы мне не мешали! — проревел кто-то пьяным басом. — Прочь отсюда!

На стуле с высокой спинкой сидел чернобородый парень, массивный, как медведь. За его спиной стояли две упитанные светловолосые женщины. Одна почесывала его волнистые волосы, другая скорее без энтузиазма дергала за них.

Аркуменна опустился на колени перед бессмертным Иваром.

— Мой повелитель, бессмертный Ансур прислал меня со срочным посланием, великий. Прошу вас выслушать меня.

Ивар заморгал, словно с трудом узнавая его. Очевидно, бессмертный снова напился до беспамятства. Аркуменна не припоминал, чтобы когда-либо видел правителя Друсны трезвым. Неудивительно, что королевство загибается.

— Можешь остаться, — проворчал Ивар.

— Прошу прощения, что доставляю вам беспокойство, однако дела, которые нам нужно обсудить, требуют некоторой секретности, — Аркуменна любил говорить на языке варваров с максимумом формальностей. Таким образом каждый раз удавалось вызвать смущение. Его грамматика и произношение были совершенны, но ни один друсниец не выражался так, как он.

Ивар на миг уставился на него, словно перебирая в уме услышанные слова, чтобы уяснить их смысл.

— Уйдите, — вдруг набросился он на женщин, которые поспешно покинули комнату.

На плечо Аркуменны легла тяжелая рука.

— Твой меч и кинжал, балабол. Тебе не понадобится клинок, когда будешь разговаривать с моим правителем. Твоего ядовитого языка в качестве оружия вполне достаточно.

Валесиец поднялся, расстегнул перевязь и вложил ее в руку телохранителю. Воин тут же вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

— Выкладывай, балабол.

Аркуменна с трудом сдержал гнев. То, что даже бессмертный называл его прозвищем, которым обращались к нему во всей Друсне, было непростительным оскорблением. Но насмешка — это все, что осталось у друснийцев, все остальное у них отняли, думал полководец, и настроение тут же улучшилось.

— Бессмертный Ансур огорчен недопониманием, возникшим между твоим народом и его людьми.

Ивар рассмеялся. Смех получился громким, безрадостным.

— Недопониманием? Называй вещи своими именами: были зарезаны дюжины ваших воинов. Моих сборщиков податей вешали, если они совались в леса с эскортом меньше чем в сотню всадников. Внешние посты сожжены, украдены сотни груженых мулов с собранными налогами. Недопонимание… нет, это слово весьма неверно описывает настроение в моем королевстве!

— Но с тех пор, как этот Володи пропал, все снова немного успокоилось, — заметил Аркуменна, прекрасно знакомый с положением дел в Друсне. Две недели тому назад его отозвали из Золотого города. С тех пор он провел множество часов, изучая отчеты о восстании в Друсне, разговаривая с воинами, которые были свидетелями нападений.

— Этот парень вернется снова, — Ивар поднялся со стула и, слегка покачиваясь, направился к небольшому столику рядом с разворошенной постелью и налил себе бокал вина. — Хочешь тоже? Хорошее вино, с Эгильских островов.

Как ни любил Аркуменна густое красное вино с Эгил, сейчас он решил с благодарностью отказаться. Во время этой миссии необходимо было сохранять трезвую голову.