Феликс Крес - Королева войны

— Значит, он у них есть, ваше королевское высочество. Вопрос в том, будет ли он у твоих противников.

— Что ты имеешь в виду, ваше благородие?

— То, что не подобает женщине, княгиня. Даже женщине с сердцем рыцаря.

Княгиня испугалась, что суровый воин готов совершить какую-то глупость. Но они уже подъезжали к цели, и продолжать разговор она не могла.

Стройный белый дом-дворец был выстроен в стародартанском стиле — об этом говорила своеобразная форма окон и дверей, вездесущие остроконечные арки и в довершение очень низкие, но широкие ступени, которые спускались от дверей во двор, занимая значительную его часть. Ибо двор был маленьким и тесным — как и все в этих неудобных домовладениях, имевших лишь одно преимущество: они были возведены в столице. От уличной мостовой двор отделяла изящная железная ограда, обильно украшенная медью. Во дворе стояли, столпившись, многочисленные лошади. Довольно широкая каменная аллея вела к задней части здания, где наверняка находились конюшни, но княгиня-регент догадывалась, как эти конюшни выглядят. Там могло поместиться самое большее несколько лошадей. Жизнь в подобном доме представляла собой сплошную муку. Но в конце концов, эти изящные дворцы не предназначались для жилья; почти у любого из их владельцев где-то имелся нормальный дом. Эти здания в чем-то напоминали невольниц со статусом Жемчужин: они свидетельствовали о чьем-то высоком положении, но не более того.

При виде отряда всадников, въезжающего через ворота во двор, навстречу выбежали какие-то люди, желая, видимо, спросить, кто и зачем вторгается в частные владения. Сопровождавшие княгиню рыцари поняли, что имеют дело с прислугой, и не унизились до каких-либо разговоров. Его благородие А. Б. Д. Байлей освободил ногу из стремени и пнул нахального невольника в лоб; Васенен готов был совершить нечто похуже, поскольку попросту вытащил меч. Слуги убежали. Всадники сошли с коней и помогли княгине.

Перед дверями стояли двое удивленных и растерянных стражников с алебардами в руках; при виде этих алебард офицеры Восточной армии наверняка разрыдались бы. Несколько десятков людей в доспехах двинулись прямо к дверям, и тогда стражники геройски скрестили древка, преграждая путь. Вперед вышла женщина, сбрасывая с каштановых волос капюшон плаща. Она первой подошла к стражникам, взяла одну из алебард и после короткой схватки вырвала ее у солдата, который, похоже, совершенно не знал, что делать. Хайна сломала древко о колено, видимо, оценив таким образом его качество, после чего отдала солдату обе половинки оружия; так же она поступила и со второй алебардой. Стражники, судорожно сглатывая слюну, безнадежно беспомощные и смешные со сломанным женщиной оружием в руках, молча смотрели на входящих в дом и заполняющих двор вооруженных людей, которые не хотели привлекать к себе внимания на улицах, но теперь у каждого был наброшен на плечи роскошный рыцарский плащ. Ее королевское высочество княгиня-регент приехала в гости отнюдь не во главе свиты из каких-нибудь солдат. Ее сопровождали исключительно мужчины чистой крови, которые могли гордиться своим рыцарским происхождением.

Черная Жемчужина из армектанского невольничьего хозяйства в отличие от мужчин сняла плащ и бросила его у входа. В ярко-красной накидке она шла по небывало крутой лестнице, не имевшей ничего общего со ступенями-террасами снаружи. Снова появился слуга, но на этот раз это был не невольник, но молодой мужчина чистой крови; хозяева дома уже знали, что к ним явились незваные гости. Крепко сложенный юноша спокойно и решительно преградил путь взбирающейся по лестнице невольнице, следом за которой, звеня шпорами, шли полтора десятка вооруженных людей. Оценив взглядом два пояса, поддерживавших кинжалы и меч идущей к нему девушки, он открыл было рот, но она опередила его, преодолевая очередную ступеньку:

— Говори, что хочешь, но не доставай оружие. С дороги, прислужник, я тут просто кувыркаюсь перед кортежем моей госпожи.

Она подошла и оттолкнула его, но он столь же быстро схватил ее за плечо и потянул, пытаясь повалить. Однако ему это не удалось — на мгновение присев на ступеньку, она сломала парню руку и дернула так, что он полетел вниз, едва не сбив с ног лысого рыцаря, который встал на его пути, чтобы заслонить женщину в голубом плаще.

— Прошу прощения, ваше высочество, — сказала Хайна, идя дальше по лестнице. — У тебя на службе трудно научиться метко швыряться слугами.

Рыцари, обходя стонущего несчастного на ступенях, спокойно шли за своей грозной проводницей. То один, то другой отделялся от кортежа, вставая на страже у лестниц и дверей. Хайна свернула в тесный коридор, где встретила какого-то перепуганного невольника и очередных солдат с алебардами. Не задерживаясь, она разбила невольнику голову о стену, сломала третью алебарду и пнула владельца четвертой в место, не прикрытое никакими доспехами. В глубине коридора маячила следующая узкая и крутая лестница.

По ней сбежало несколько вооруженных людей, и, лишь увидев их, невольница остановилась, уступая дорогу своей госпоже.

— Ваше высочество, — сказала она, — похоже, кто-то наконец вышел тебя встретить.

Двое рыцарей шли чуть впереди княгини, но вдоль стен, давая этим понять, что не они тут самые главные, а лишь сопровождают возглавляющего отряд. Ждавшие у подножия лестницы, возможно, хотели что-то сказать, но их опередили — видимо, сегодня всем в этом дворце была уготована такая судьба.

— Куда идти? — спросила издалека княгиня, не замедляя шага. — Я пришла на совет рыцарей группировки Справедливых. Куда идти? — нетерпеливо повторила она.

Было ясно, что она не собирается останавливаться ни на мгновение; стоявшие у лестницы могли двинуться обратно или ждать, пока ее высочество, продолжая идти вперед, ударит кого-то из них спрятанными под кольчугой выпуклыми грудями… Выбор был очевиден.

Следуя за небольшой группой проводников, гости поднялись по лестнице, а затем вошли в небольшую, но, вне всякого сомнения, самую просторную в этом здании комнату.

— Ее королевское высочество княгиня-регент К. Б. И. Эзена, госпожа Доброго Знака, — спокойно произнес А. Б. Д. Байлей, отступая к стене возле двери.

С другой стороны встал Васанен. Княгиня, во главе нескольких рыцарей из верного отряда Эневена, невозмутимо шагнула на середину комнаты. На ней уже не было голубого плаща, вместо него на синем платье блестела серебристая кольчуга.

Как только смолкли шаги, в комнате наступила тишина. Человек тридцать, сидевших за расставленными подковой столами, молча смотрели на самозваную властительницу Дартана. Ее королевское высочество смотрела на них в ответ, запоминая лица этих рыцарей-не-рыцарей, купцов-не-купцов, перекупщиков… Она боролась с искушением отдать один короткий приказ, который превратил бы этот зал в поле битвы, вернее, казни, ибо для ее закованных в доспехи воинов здесь не было достойного противника. Но это был бы лишь неумный каприз разгневанной женщины. Княгиня не могла сделать ничего подобного. За этими беззащитными мошенниками стояли вооруженные полки, стояли подходящие с юга отряды и, наконец, мог бы встать весь все еще колеблющийся Дартан. Никто не смел, кроме как на поле боя или турнирной арене, покушаться на жизнь этих людей, таких людей. И уж наверняка этого не могла сделать добивающаяся признания и положения княгиня-регент, поддерживаемая тремя отрядами против семи.