Терри Гудкайнд - Десятое Правило Волшебника, или Призрак

– Идем, – сказала она Натану. – Мне нужно возвращаться, но почему бы и не глянуть перед уходом?

Натан провел их вниз, через дворец, через скромные служебные помещения, а не через залы. Это был очень быстрый спуск сквозь каменную структуру дворца, уводящий их вниз, в темные помещения под дворцом, которых большинство людей никогда не видели. Была своего рода элегантность даже в исполнении этих простых каменных залов, даже в этих, не посещаемых никем местах. Без сложных и тщательно исполненных узоров и украшений, но местами из полированного камня, а иногда из дорого дерева. Это были недоступные для посторонних коридоры и залы, используемые только Лордом Ралом и его приближенными.

Никки прибыла в Народный Дворец, чтобы посетить Сад Жизни. После этого она задержалась, чтобы узнать, как идут дела у Бердины в ее поисках информации и какие делает успехи Натан. Они же стали делиться с нею своими трудностями; на самом деле ей не хотелось тратить на это время, но она заставила себя все терпеливо выслушать.

Снова побывав в том месте, где когда-то находились шкатулки Одена, Никки была слишком встревожена и сбита с толку, чтобы сосредоточиться на том, что ей говорят. Теперь она смотрела на опустевший Сад Жизни совершенно по-иному, с неослабевающим чувством того, что здесь Даркен Рал открывал шкатулки и они хранились тут долгое время. Она изучала планировку помещения, распределение света в ней, ориентацию углов по известным звездным картам, а также как располагаются солнце и луна по отношению к этому месту и зонам, где вызывались заклинания.

После знакомства с «Книгой Жизни» Никки на Сад Жизни смотрела совсем по-другому. Она смотрела с позиции магии Одена и с точки зрения того, как была использована эта комната. Возможность внимательно ознакомиться с тем последним местом, где приводились в действие шкатулки Одена, оказалась очень ценной. Практическое изучение этого места давало ответы на некоторые имевшиеся у нее вопросы и подтверждало некоторые выводы, к которым она пришла.

Наконец Натан привел ее к двойным дверям, перед которыми стояла стража. По его знаку солдаты открыли обе белые створки. За ними оказалась стена из белого камня, выглядевшего так, будто он частично оплавлен.

– Ты бывал здесь раньше? – спросила она пророка.

– Нет, – признался он. – В моем возрасте я стараюсь по возможности держаться подальше от гробниц.

Никки переступила через порог, ныряя в низкий проход.

– Жди здесь, – предупредила она Кару, которая была готова последовать за ней.

– Ты уверена?

– Здесь заключена магия.

Кара наморщила нос, словно глотнула прокисшего молока, и осталась ждать снаружи, вместе с пророком.

Никки отправила искру Хань в факел, находившийся сбоку от нее. После столь долгого времени, он оказался все еще способным гореть. Затем она разглядела, что огромное, со сводчатым потолком помещение сделано их розового гранита. Пол отделан белым мрамором. Вокруг, по всем стенам, расставлены десятки золотых ваз, каждая находится в нише в стене, под закрепленным над ней факелом. Никки рассеянно посчитала их. Их было пятьдесят семь. Ей пришло в голову, что это число имеет какой-то смысл. Вероятно, и вазы, и факелы определяли возраст человека, покоившегося в золотом гробу посреди комнаты.

От этого места веяло беспокойством и тревогой, и не просто потому, что это был склеп. Она провела пальцами по символам, вырезанным в граните как раз под самыми вазами. Слова, размещенные на стенах комнаты и на золотом гробу, относились к древнед’харианскому языку. Составленные из них надписи, по сути, были указаниями отца сыну о процессе путешествия в преисподнюю и возвращении назад. Просто в качестве наследия.

Подобные заклинания включали магию Ущерба. Именно это заставляло плавиться стены. Попытки возвести вокруг помещения защитную стену-оболочку из особого камня в значительной степени ослабили процесс, но не остановили его полностью.

– Ну? – спросил Натан, просовывая голову сквозь оплавленный проход. – Есть какие-нибудь мысли?

Никки вышла, отряхивая пыль с рук.

– Не знаю. Не думаю, что надвигается серьезная опасность, но здесь действительно заключено нечто темное, так что есть вероятность, что я ошибаюсь. Думаю, будет лучше оградить это заклятьем троек.

Натан задумчиво кивнул.

– Хочешь сделать так? Окаймить все это Ущербом?

– Будет лучше, если это сделаешь ты. Ты, Рал. Что в этом месте может быть более эффективным? Даже если я и воспользуюсь Ущербом, это уже присутствует здесь в смешанной форме, созданной Ралом. Подобная сила может прорвать любое заклятье, какое я способна сотворить здесь, при наличии той защиты от магии, которой обладает сам дворец.

Он быстро обдумал сказанное.

– Хорошо, я как-нибудь попробую. – Натан бросил взгляд назад, в сторону стены. – Есть какая-нибудь мысль относительно того, почему эта магия прожигает себе путь наружу?

– Хорошо подумав, я бы сказала, что эта сила пробудилась из-за того, что в Саду Жизни открывали шкатулку Одена. Подозреваю, это в некотором роде ответная реакция, которая, на мой взгляд, недостаточно активна, чтобы можно было сказать о назначении элемента магии Ущерба, но слова, начертанные на гробу и на стенах, указывают, что составленная здесь композиция предназначена для того, чтобы помогать при овладении силой Одена; именно потому и проявилась реакция – после того, как поблизости произошло воздействие этой специфической силы.

Натан задумчиво кивнул.

– Хорошо. Я сотворю заклятье троек и присмотрю за последствиями.

– Мне нужно возвращаться. Я появлюсь позже для повторной проверки, а заодно узнать, не получил ли ты известий от Ричарда, и посмотреть на успехи Ордена.

– Передай Зедду, что я все контролирую и со всех сторон окружен врагами.

Никки улыбнулась.

– Я скажу ему.

По пути через просторные залы дворца, вместе с Карой, идущей теперь рядом, Никки путалась в собственных мыслях. Она так и не определилась, какой шаг теперь следует сделать. Со всех сторон сваливались беспокойные, тревожащие душу проблемы. Большая их часть ощущалась туманно, мрачно и недостаточно определенно. И не было никого, с кем можно было бы реально обсудить все то, что творилось в ее голове. Зедд, разумеется, мог оказать помощь лишь в отношении части из этого, тогда как с Карой лучше было поговорить вообще о других вещах.

Но все равно, только Ричард способен ухватить те пути, которыми она начала продвигаться к пониманию фундаментальных проблем. Ричард был тем, кто способен направить ее магию в созидательное русло. Она все еще отчетливо помнила тот разговор с ним, однажды ночью, в лагере. Это был один из многих моментов, характеризующих Ричарда.