Майкл Салливан - Наследник Новрона

Теперь, когда внешняя стена замка исчезла, Модина видела, что происходит в городе. Все кварталы горели, черный дым и пепел, словно призраки, клубились над уродливыми руинами. Повсюду валялись трупы или умирающие люди. Модина видела тела солдат, рыцарей, купцов и ремесленников, лежавшие на улицах. Она так хорошо знала этот город, но многие дома исчезли, и теперь он выглядел каким-то другим, старые друзья, за которыми она столько раз наблюдала из своего окна, исчезли навсегда. А другие были разрушены и разорены. В темном воздухе парили знакомые тени. Она видела, как они кружат, словно ястребы, приближаясь к ней. Оглушительный крик разнесся над двором, и огромный крылатый гиларабрин приземлился там, где прежде был огород. Модина оглянулась.

— Вы в меня верите? — спросила она у тех, кто остался в живых. — Вы верите, что я смогу вас спасти?

Ответом ей была тишина, но уже в следующее мгновение несколько человек начали кивать, в том числе Нимбус и Амилия.

— Я дочь последнего императора, — заговорила Модина громким, звенящим голосом. — Я дочь Новрона, дочь Марибора. Я императрица Модина Новронская! Это мой город, моя земля и мой народ. Эльфам они не достанутся!

Услышав голос Модины, гиларабрин повернулся и посмотрел на нее.

Она оглянулась на тех, кто оставался в зале. Рассел Ботвик обнимал Лину и Теда, Нимбус положил руки на плечи Амилии. Амилия посмотрела на Модину и заплакала.

Глава 24

УДИВИТЕЛЬНЫЙ ДАР

«Здесь тихо, как в склепе», — подумал Адриан, сидя в темноте. Масло в последней лампе уже давно закончилось, смолкли последние разговоры. Ройс задавал вопросы Майрону относительно каких-то лингвистических тонкостей, но теперь и он угомонился.

Адриан находился в гробнице Новрона, усыпальнице спасителя человечества. Считалось, что это место всего лишь миф, легенда, однако он сюда добрался, оказался одним из тех немногих, кому удалось это сделать за тысячу лет. Настоящий подвиг и поразительное достижение.

Адриан сидел, привалившись спиной к стене, опираясь правой рукой на урну стоимостью десять тысяч золотых тенентов. Ноги он положил на статую золотого барана. Что ж, он умрет очень богатым человеком.

«Ну посмотри, к чему ты пришел», — услышал Адриан голос отца.

Он показался ему низким, глубоким и сильным, как всегда бывало в детстве. Адриану даже показалось, что он видит отца. Вот отец наклонился над ним, лицо покрыто потом, он в кожаном фартуке и с клещами в руке.

«Ты воспользовался всем, чему я тебя научил, ради денег и славы. И что это тебе принесло? У твоих ног больше богатств, чем у короля, а на востоке все еще скандируют Галенти, но была ли твоя жизнь достойна конца, к которому ты пришел? Ты этого искал, когда покидал Хинтиндар? О таком величии мечтал?»

Адриан снял руку с урны, а ноги с барана. «Ты сказал мне, что будешь истинным героем, — продолжал увещевать его отец. — Так покажи, покажи хоть что-то достойное, на что ты потратил свою жизнь. Одну победу. То, что тебе удалось завоевать. Или узнать. Существует ли такая вещь? Тебе есть что показать?»

Адриан приподнял голову, посмотрел в сторону склепа и увидел тусклое голубое сияние. Некоторое время он пытался сообразить, как давно это началось. Свет мигал, становился то ярче, то слабее. Адриан подумал, что это сияние может быть связано с плащом Аристы или с какими-то ее действиями.

«А что могу сделать я?» — спросил себя Адриан.

Он встал и пошел вдоль стены, касаясь ее ладонью, и вскоре оказался в соседнем помещении, где не было никого, кроме принцессы. Она спряталась в одной из ниш за саркофагом. Адриан вспомнил, что на его стенках выгравированы пейзажи. Ариста сидела, опустив голову и обхватив руками колени.

Он сел рядом, и свет ее плаща стал немного ярче. Ариста подняла голову, и Адриан увидел, что ее щеки залиты слезами. Она заморгала и вытерла глаза.

— Привет, — сказала Ариста.

— Привет, — ответил он. — Ты видела плохой сон?

Ариста помолчала, потом печально покачала головой:

— Нет, мне ничего не снилось. Интересно, что это может означать.

— Думаю, это значит, что мы сделали то, что от нас требовалось.

Ариста кивнула:

— Наверное.

— Все остались в гробнице, почему ты спряталась здесь?

— Даже не знаю, — ответила она. — Наверное, мне хотелось побыть одной. Я вспоминала свою жизнь, думала о тех вещах, о которых сожалею, о том, чего не сделала. И что следовало сделать. А еще о том, чего делать не стоило. Ну, ты понимаешь, всякие глупости, забавы. Об этом лучше думается в одиночестве, ты ведь меня понимаешь? А ты? О чем думал ты?

— О том же…

— Правда? И какие выводы?

— Странно, что ты об этом спросила, — сказал Адриан и смущенно покашлял в кулак. — Много я натворил в жизни такого, чего не следовало делать. Но есть одна вещь, на которую я так и не решился.

Ариста удивленно приподняла брови.

— Неужели? Ты же счастливый человек и почти такой же хороший, как Майрон.

— Ты смеешься? — смущенно пробормотал он.

— И на что же ты не решился?

— Ну, в общем так. Я сейчас завидую Ройсу. Никогда не думал, что произнесу эти слова, но такова правда. Матери часто пугают своих детей, что если они не будут слушаться, то станут такими, как Ройс. Складывается впечатление, что боги отвернулись от него в тот день, когда он родился. Поэтому не стоит удивляться, что он такой, какой есть. Когда мы с ним познакомились, он был страшным человеком.

— Был?

— Да, потому что теперь он изменился, а был когда-то по-настоящему страшным типом, одним из тех, к кому не следует поворачиваться спиной. Однако Аркадиус сумел увидеть в нем то, чего не замечали другие. Наверное, на такое способны только волшебники, они умеют заглядывать человеку в душу. И могут заметить то, что ускользает от остальных людей.

Адриан поерзал на полу, чувствуя холодный камень сквозь толстый слой пыли, скрестил ноги и слегка наклонился вперед.

— Ройсу потребовалось много времени, чтобы начать кому-то доверять. Честно говоря, я до сих пор не знаю наверняка, до конца ли он верит мне, но Гвен он поверил. Она его изменила. Гвен совершила невозможное, она сделала его счастливым. Даже сейчас улыбающийся Ройс, я имею в виду настоящую улыбку, подобен снегу летом, или овце, спокойно дремлющей среди волков. Такие вещи не происходят с человеком, если ему просто нравится девушка. Между ним и Гвен возникло нечто особенное, более глубокое. Они были вместе совсем недолго, но Ройс познал удивительную духовную близость. Ты понимаешь, о чем я говорю?