Бернхард Хеннен - Битва королей. Огонь эльфов

Наконец Шандраль отдал приказ отнести Лейлин наверх, в комнату. Приказал прорезать в матрасе дырки и просунуть туда ее ноги. Она лежала в постели, связанная. Он давал ей опиум и рассказывал, что наказание ее было таким же, как у служанки.

На самом деле он не калечил ее тело; он испытывал извращенное удовольствие от разрушения ее психики. В комнате Лейлин царил полумрак, на стенах появились маски с демоническими рожами. Опьяненная опиумом, эльфийка оказалась за гранью сна и яви. Во всем доме слышны были ее причитания и испуганные вскрики.

В разговоре с капитаном Шандраль как-то сравнил свою жену с дорогим инструментом, на котором он играет. Он продолжал даже после их бегства. Совершенный безумец! В какой-то момент князю надоела эта игра. Он сказал Лейлин, что сплетет великое заклинание, которое вернет ей ноги, если с этого момента она будет послушна.

Молодая женщина верила ему во всем! Она жила в охотничьем замке — тихая и кроткая. Выполняла все его желания, как собака, которую били слишком часто. А он каждый день выдумывал что-нибудь новое, чтобы унизить ее. Поначалу Лейлин снова пришлось учиться ходить — слишком долго лежала она в постели со связанными ногами.

Эльфы верят в перерождение. Для Лейлин лишение жизни стало бы избавлением!

Мадрог зарядил арбалет.

Во дворе паука ждали тридцать кобольдов. На всех были красные шапки.

— Настал день, когда мы отомстим за убийство нашей боевой подруги! Все, что случится сегодня, мы делаем во имя Железной, коменданта Красных Шапок из Фейланвика!

Ликования не было. На лицах была написана молчаливая решимость.

Широкие каменные ступени гудели под сапогами, когда Мадрог вел своих ребят наверх, в зал трофеев. Капитан распахнул широкие двойные двери в кабинет с чучелами. У двойных дверей на противоположной стороне зала стояли два воина в черно-серебряных доспехах. Лейб-гвардейцы, которых несколько недель назад прислала своему ученику Алатайя.

Воин слева выступил вперед и поднял руку.

— Остановитесь!

За прорезью шлема-маски голос звучал глухо. Свое истинное лицо страж скрывал под металлической головой быка. Мадрог никогда не видел этих воинов без шлемов.

— Чего вы хотите? — резко спросил эльф.

— Неприятностей. — Кобольд прицелился и выстрелил.

За его спиной раздались щелчки спусковых механизмов еще двадцати арбалетов. Содрогаясь, стражи рухнули на пол. Правый даже успел обнажить меч.

Мадрог поставил свой арбалет на пол и натянул его стальной лук на расположенную сбоку лебедку. Затем вставил новый болт.

— Шандраль мне нужен живым! — напомнил он боевым товарищам. А затем распахнул дверь в кабинет князя.

Шандраль удивленно поднял голову от книг. Раздраженно махнул рукой.

— Можешь идти, Мадрог. Сейчас ты мне не нужен.

— Схватить его! — приказал капитан.

Князь в недоумении глядел на кобольда.

— Прижмите его правой щекой к столешнице. — Столько лун представлял себе Мадрог то, что должно было последовать теперь…

Шандраль представлял опасность. Он был садистом-слабаком, способным целое утро причитать из-за комариного укуса. А еще он был волшебником. Его слова могли иметь непредсказуемую силу. Это нужно было предотвратить любой ценой!

— Я велю спустить с вас шкуру! — ругался князь.

А затем издал низкое рычание. Мадрог почувствовал, что в комнате мгновенно стало холоднее.

Капитан поспешил к письменному столу. Его ребята уткнули приклады арбалетов эльфу в подколенные впадины, и князь упал, словно бык на бойне. Голова Шандраля сильно ударилась об угол стола. Кто-то схватил князя за длинные белокурые волосы.

Мадрог залез на стул, затем на стол. Бывший хозяин озадаченно смотрел на него.

— Ты помнишь Марту?

Шандраль продолжал пялиться.

— А должен?

Мадрог знал, что князь помнит!

— Она была одной из горничных Лейлин. Она имела честь сопровождать ее в кузницу.

— Ах, эта сучка? — Князь улыбнулся. — Я догадывался, что она что-то для тебя значит. Тебе тоже нравилось наблюдать, как она занимается этим с собаками?

— Это была последняя ложь, которую кто-либо услышит из твоих уст!

Мадрог поднял арбалет. Ударил прикладом князя возле уха. Звук трескающейся кости был подобен бальзаму на израненную душу. Изо рта и из носа Шандраля потекла кровь. Подбородок неестественно съехал в сторону. Рот широко открылся. Князь издавал непонятные звуки. Кобольд сломал ему сустав нижней челюсти.

— Вынесите его во двор!

Мадрог схватил с письменного стола вышитый платочек и вытер кровь с приклада арбалета. Жаль, что Марта не видит сейчас Шандраля…

Пока воины вели князя вниз, капитан шмыгнул к потайной двери, ведущей в темницу Лейлин. Арбалет он разрядил. Оружие больше не понадобится. Он поднялся по крутой винтовой лестнице и постучал в обитую железом дверь, чтобы княгиня не испугалась, когда кобольд войдет. Подождал мгновение. Мадрог знал, что ответа не получит. Лейлин почти не разговаривала с тех пор, как Шандраль вернул ей ноги.

Капитан осторожно открыл дверь. Эльфийка сидела на стуле и смотрела на покрашенную белым стену напротив. Сложенные руки лежали на коленях. На княгине было простое белое льняное платье. Она быстро взглянула на Мадрога, затем опустила веки.

— Ты не пройдешь со мной во двор, госпожа?

Лейлин молча поднялась. Она слегка втягивала голову в плечи, словно опасалась удариться обо что-то.

Путь вниз по лестнице показался пауку гораздо короче, чем путь наверх. И почему этот проклятый волко-эльф все же не забрал Лейлин?

Она княгиня Аркадии. Мадрог не может пощадить ее.

Во дворе на стульях уже сидели члены княжеского дома. Сидели с привязанными к стульям руками. Мать Шандраля, две тетки и оба его младших брата. Они казались сдержанными или раздраженными. Казалось, они еще не поняли, что их ожидает. Младший брат князя изо всех сил старался выглядеть скучающим. Они были настолько самоуверенны, что даже состояние Шандраля не заставило их задуматься. Очевидно, восстание кобольдов лежало за границами их понимания.

Мадрог проводил Лейлин к свободному стулу, стоявшему рядом с Шандралем.

— Привязать ее? — спросил один из стрелков.

— Нет. Она ничего не скажет и не встанет, пока ей не прикажут.

На крепостной стене, на башнях, во дворе — повсюду стояли кобольды в красных шапках. Все они были вооружены, несмотря на то что борьбы больше не будет.

Мадрог наслаждался мгновением. А потом начал произносить речь, которую вынашивал в своем сердце на протяжении долгих лун. Он клеймил позором тиранию эльфов, их чванство и высокомерие, из-за которых началась война с троллями. А под конец перешел к преступлениям княжеской семьи Аркадии. Список был длинным. Только когда говорил о Лейлин, ему не пришло в голову ничего, кроме как упрекнуть ее в том, что она молча сносила преступления своего мужа. На миг паук замолчал. А затем перешел к лучшей части своей речи.