Алексей Изверин - Чужая корона (Чужое тело-2)

Света почти не было, темно, только слышалось тяжелое дыхание. Одно мое, а второе чужое, естественно. Может, это барон Шорк вернулся? Или кто‑то ещё?

Да нет, чепуха все это…

Я включил фонарь. Плотный луч прорезал ночную темень шатра, уперся в потолок. На стенах сразу же очертились тени, и одна из них вдруг обрела объем.

— Тшшш… — Сказала мне тень.

— Угу. — Ответил я ей, беря на мушку. И как только пистолет в руке оказался! — Ты кто и что тебе надо?

— Ваше Влчстов. — Тень сделала шаг назад, прижавшись к стенке шатра. — Высокий королек. Не бояться. Меня послали.

— Куда?

— Не бояться. — Сказала тень. — Ух.

Это барон Шорк, быстро просочившись через вход в палатку, засветил фонарик и прижал тени к горлу короткий меч.

— Не убивай пока что. — Попросил я, смещаясь в сторону и зажигая лампу типа "Летучая мышь", которую держал на потолке. — Не просто ж так он тут?

— Фу… Ну и вонища… Кто это? — Брезгливо спросил барон Шорк. — Кто это такой‑то? Что за морда?

— Где‑то я тебя уже видел. — Сказал я, успокаиваясь. — Барон, проверьте вокруг палатки, и пусть выйдет усиленная смена часовых. С копьями.

Ну да, вот уж кого не ожидал. Как там Вера говорила? Народ дикарей, людей ненавидят? Точно, дикарь. Низкорослый, заросший волосом едва ли не по брови, и ещё вонючий. В шатре медленно, но верно набирал силу аромат козлятины.

— Так что тебе тут надо‑то? — Спросил я. Целиться уже надоело, хотелось определиться, что с ним делать. Либо убивать стразу, чтобы не успел кинуться, либо выпроваживать отсюда и говорить в более приятных условиях. К примеру, в Западной башне.

— Меня послать. — Тщательно выговаривая слова, произнес дикарь.

— Везучий ты парень. — Вымолвил я. — Кого‑то посылают на смерть, кого‑то на три буквы, а тебя вот ко мне. Ну так? Кто послал‑то хоть?

Говорил он тяжело, видно было, что речевой аппарат… Или что там у человека‑то? Короче, что бы то ни было, но плохо очень приспособлено это самое "что‑то" к нашему языку.

Итак, навестили меня те самые морды гнусные, которые натравили волков.

Издавна они обитали тут, в большой долине между гор. На равнину не заглядывались, в основном селились в лесах, ближе к братьям. Вересковый овраг издавна принадлежал им. Управлять животными учились с детства, древняя богиня Скади передала своим любимым детям умение жить с природой в мире и согласии, не брать больше, чем природа может предложить, и отдавать не глядя когда попросят. Сами себя называли…

— Ааа–ооо–ууу–ыыы. — Пропел–пробурчал дикарь.

— Да я такое не в жизнь не выговорю. Будешь Петровичем. Понял? Короче, рассказывай, с чем пришел‑то?

Впечатление, которое огнестрельное оружие произвело на дикарей, было ошеломляющим. Братья–волки разбежались по лесу и забились в самые дальние щели, и выманить некоторых не получалось до сих пор. И потому очень просили нового высокого короля не пугать так больше несчастный маленький народ…

— Да какие споры могут быть с соседями! — Улыбнулся я. В палатку зашел барон Шорк, недовольно поглядел вокруг, сел напротив дикаря так, чтобы оказаться между мной и им.

— Ну какие же могут быть споры между соседями? Зачем эти ужасные громовые палки? У меня есть предложение получше. У меня есть много горючей воды которую мои мастера получают из крови земли. Потом эту воду заливают в лампы, она там горит, становится светло. Видел? — Я показал дикарю на лампу. Конечно, никакой там горючей воды нету, светодиодная, но ему‑то откуда разбираться? — Наберу горючей воды побольше, оболью деревья в лесу и подожгу. Когда вода и деревья сгорят, я наберу ещё воды и залью те деревья, которые за ними. В конце концов от леса ничего не останется.

— Буррр… — Хмуро сказа дикарь. — Ты прогневаешь Скади!

— Ба, как меня это пугает. Ну тогда сделаем так. Есть у меня ещё ядовитая вода. На деревья и травы никак не влияет, вообще. Заливаешь в лес, воздух в лесу становится ядовитым, вы все сдохните и трупы ваши разложатся, удобряя почву. И воплотятся в каком‑нибудь большом дереве. Мать–природа… Или как там ее? Скади, да? Будет очень довольна, что вырастет такой большой и красивый лес!

Дикарь поглядел на меня исподлобья, видимо, думал, шучу или нет. Я ему улыбнулся и представил, как тащу из своего мира пару баллонов какого‑нибудь нервно–паралитического… А потом начинаю мало–помалу заливать окрестности.

Проняло. В самом деле, если есть громовые палки, почему бы и не быть ядовитому воздуху? И ещё какой‑нибудь дряни?

— Шустрый заставил. — Хмуро сказал Петрович. — Говорить. Разбирайтесь сами с Шустрым. Не надо сжигать лес. Не надо отравлять воздух. Наш народ не хочет воевать за Шустрого. Пусть он сам за себя воюет. Пусть вы перебьете друг друга.

— А что за Шустрый? Имя‑то у него есть?

— Его спутники обращались к нему "Грф Урри".

Ух, как у меня руки зачесались, когда я услышал рассказ Петровича. Да я просто их до хруста сжал!

Пришел в лес гонимый всеми граф Урий со свитой. Показал королевское кольцо, то самое, с печаткой, и предложил дикарям выбор. Либо они ему во всем помогают, либо он сожжет их деревни дотла, до последнего щенка.

— Ха. — Прокомментировал я. — И как же?

— Кольцо символ договора! — Важно сказал Петрович.

— Угу.

Выяснилось и дальше. Зря, ой как зря я считал кольцо бесполезным ободком металла! Ещё первый герцог Урий, который приплыл сюда с Белых скал, заключил с местными жителями договор. Местные жители обязались ему не мешать, а герцог Урий обязался их не вырезать под корень. В общем, взаимовыгодный договор.

Символом договора послужило кольцо. Тут дикарь сразу же сорвался на какие‑то высшие силы, на богов, которые герцога Урия на царствование помазали, на испепеляющий огонь с неба…

Я вернул дискуссию в конструктивное русло.

— То есть, к вам пришел герцог Урий, показал кольцо, и сказал, что теперь ему все должны. Я тебя верно понял?

— Да высокий королек.

— Хм. Так договор‑то вы, почтенные, заключали с королями Ильрони… То есть считай со мной. И как же вы так решили на меня напасть‑то?

— Шустрый заставил. — Буркнул Петрович в бороду.

— О как. Ну так что же мне теперь с вами делать‑то, такими красивыми? Как ни крути, договору конец. Теперь вы мои враги.

— Ты и старый воюй. Лес не трогай. — Как‑то неуверенно сказал Петрович, и поежился.

— Думаешь в сторонке отсидеться? Малой кровью отделаться? — Я улыбнулся широко и покачал головой. — Нет, не в этот раз. За то, что вы напали на меня, я вправе уничтожить ваш лес под корень.

— Никто не вправе уничтожать лес. — Опять же неуверенность в голосе. И уже немалое опасение.