Анатолий Бочаров - Легенда о Вращающемся Замке

— Ты в этой жизни больше уже никогда не напьешься, это я тебе обещаю, предатель, — сказал Свон и бросился в атаку.

Он сделал глубокий колющий выпад, метя Гленану в горло, но тот легко закрылся. Мечи столкнулись с холодным скрежетом. Томас грязно выругался и с плеча нанес размашистый рубящий удар. Гленан вновь поставил блок — сделал он это довольно легко, словно и не утруждаясь. Дэрри достаточно хорошо разбирался в фехтовании и сразу увидел, что Свон владеет мечом намного хуже, чем Кэбри, и шансов на победу в этом бою не имеет. Противники замерли напротив друг друга, выжидая и меряя друг друга изучающими взглядами. Сам Дэрри пока даже не вступал в схватку. Он слегка нерешительно посмотрел в сторону Джеральда Лейера — а тот внезапно пожал плечами и ухмыльнулся:

— Я против Глена драться не буду. Пусть Томас сам выкручивается.

Шансов выкрутиться у Томаса было немного. Он еще несколько раз, хищно ощерясь и глотая ругательства, попробовал атаковать Глена, но каждый раз натыкался на жесткую и уверенную оборону. Молодой Свон дрался горячо и был достаточно силен — но мастерства ему не хватало. Он был поспешен, и сражался не очень обдуманно. Наконец Гленан Кэбри сделал шаг вперед и с силой выбил у Томаса меч из рук. Тот отскочил назад, бешено вращая глазами.

— Убивать я тебя не буду, не бойся, — сказал Глен ему довольно холодно. — Моему отцу не нужен скандал с твоим отцом, а этот скандал непременно будет, если я доставлю себе удовольствие снести твою голову с плеч. Убирайся отсюда, и чтоб я тебя больше не видел рядом с нами.

Томас сплюнул на землю. Все утонченные аристократические манеры, казалось, оставили его совершенно бесследно.

— Мне жаль, что я с тобой водился, — процедил Свон. — Ты настоящая лживая мразь, совсем как твой сэр Эдвард.

Кончик меча Гленана чуть дрогнул.

— Я правда не хочу тебя убивать, — повторил Кэбри. — Иди, Томас. Не позорь себя больше, чем уже опозорил.

Черты лица Томаса исказила ярость. Казалось, он все же хотел бросить какое-то еще оскорбление — но пересилил себя, отвернулся и быстро зашагал прочь, даже не подобрав своего меча. Дэрри спрятал оружие и посмотрел на Гленана.

— Кажется, я и впрямь должен угостить тебя выпивкой, — сказал он медленно.

— И ты это сделаешь, — кивнул Кэбри. — После этого мы будем в расчете.

— Заметано. — Дэрри перевел взгляд на Джеральда, молча стоявшего в стороне. — А вы, милорд? Кажется, вы тоже намеревались меня убить.

— Я все-таки не последняя скотина, — сказал Лейер очень серьезно. — Поступок Гленана пристыдил меня. Мы и впрямь повели себя недостойно, прицепившись к тебе. В конце концов, тебя взял к себе на службу Фостер, а этот человек вчера победил лучшего рыцаря королевства. Нам не нужно было тебя задирать.

— За тебя я, если что, платить не буду, — ответил Дэрри на эту тираду, опасаясь, что этот детина тоже решил поживиться его шиллингом. — Ты назвал меня животным.

— Не плати, — легко согласился Джеральд. — Мой отец не так беден, как отец Гленана, и я плачу за себя сам. Но и зла на меня не держи тоже. Я был дурак, и поддерживал Томаса зря. — Джеральд сделал шаг вперед и протянул Дэрри руку. После короткого колебания, тот ее пожал.

— В голове не укладывается, — сказал Дэрри, отворачиваясь и перевешиваясь через перила моста. От пережитого напряжения его замутило, и ему очень хотелось пересилить себя и все же не сблевать у всех на виду. — Я-то думал, что иду себя убивать — а вместо этого мне, кажется, предстоит хорошая попойка.

— Представь, что пьешь на том свете, в залах павших воинов, — посоветовал ему Гленан Кэбри с внезапным смешком. — Вдруг это тебя взбодрит.

Ночь пала черным саваном, накрыв собою мир. Город спал — спал напуганным, беспокойным сном. Дворцы знатных лордов и лачуги нищих — все они скрывались во мраке, скованные тревогой. Кое-где в ночи сияли огни — горели костры дозорных на верхушках башен, светились веселые окна харчевен. Но даже они не рассеивали окружающий мрак, а словно бы делали его более густым и полным.

Каэр Сиди и сам казался вылепленным из непроглядной тьмы. Гэрис прошелся по парапету западной стены, ища место, где был бы незаметен часовым. Вскоре такое место нашлось, в тени одной из башен — тех самых, что, по старым легендам, когда-то вращались, осматривая во все концы земли Эринланда. Фостер оперся о зубец стены и долго вглядывался в беспокойный мрак. Затем он отвернулся, достал из ножен кинжал, клинок с длинным волнистым лезвием, и полоснул себя по кисти левой руки. Тяжелые капли крови, набухая в воздухе, упали на холодные камни под ногами. Гэрис выдохнул и стал ждать.

Она вышла из тьмы, и походка ее была бесшумной, как и всегда. Ее рыжие волосы казались вспышкой закатного пламени в непроглядной ночи. Ее голубые глаза горели серебряным светом северных звезд. Ее кожа была белее первого снега. Шлейф темного платья летел по воздуху. Прекрасная и холодная, госпожа Кэран, что звала себя Повелительницей чар, встала напротив своего верного рыцаря.

Гэрис преклонил перед ней колено.

— Моя леди, — сказал он, пряча глаза.

Рука чародейки легла ему на плечо:

— Встань, — сказала она. — Время для церемоний уже прошло или еще не настало. — Подчинившись этим словам, Гэрис Фостер поднялся на ноги и спрятал кинжал. Чародейка провела рукой по его щеке, пристально вглядываясь в глаза, а потом отвернулась, рассматривая вздымающиеся вокруг башни. — Каэр Сиди, — сказала она задумчиво. — Если я и видела его раньше, то только издалека. Спасибо, что открыл мне дверь. Мне не хватило бы сил переместиться сюда самой, без твоей крови. Кровь открывает любые пути. Скажи, как тебе возвращение в родной город?

Гэрис слегка дернул правым плечом.

— Такая же грязная дыра, как и раньше. Ничего не изменилось. Нищие на каждом углу, вонь, уличные бандиты. Надменные лорды в своих чертогах, верящие, будто вокруг них крутится мир.

— И все же ты любишь этот город. Ты ведь так рвался сюда, мечтая скорее покинуть мой гостеприимный кров.

— Твой гостеприимный кров — подземелье, в которое не проникает ни единый лучик света. Я думал, что рехнусь там. Да я почти отвык от света за эти дни. До сих пор щурюсь на ярком солнце. Как ты можешь жить там и не сходить при этом с ума? Я все время чувствовал себя там погребенным заживо. Это же просто могила. Почему, Кэран? Чего ты так боишься? Почему просто не уйти оттуда?

Чародейка улыбнулась. Подошла к нему, взяв за руки:

— А почему ты так рвался вернуться в эту клоаку, где пахнет грязью и нечистотами, а люди глупы и невежественны? Это твой дом, а дом не выбирают. В него возвращаются, даже если он жалок или убог. Мой дом мало в этом смысле отличается от твоего. Думаю, ты понимаешь это и сам.