Петр Верещагин - Игра Арканмирра

— Вот так и говори. Если ты чего-то не понимаешь, это вовсе не значит, что такого не может быть.

— Но объясните же мне, почему мастерство не приносит успеха!

— Мастерство? — Учитель отрицательно покачал головой. — Пойми, Дакан, твой брат не был мастером. Как и ты не являешься таковым. Мастеру необходимо нечто большее, нежели умение размахивать руками и ногами; нечто большее, нежели искусство превращения в Тигра и самоконтроль. Мастер — это тот, кто использует голову не только для того, чтобы разбивать ею доски, но и для разработки правильной стратегии действий. Я не могу СДЕЛАТЬ даже самого способного ученика мастером; я могу лишь обучить его приемам и дать необходимые наставления. Мастером он должен СТАТЬ. Сам.

Дакан понял — и низко поклонился…

Ветер шелестел в густых рыжевато-бурых зарослях, играя задумчивую мелодию вечерней жизни, в которую вставляли свои нотки стрекочущие сверчки, кричащие вдали птицы и звери…

Мгновение — и высокая трава сменилась джунглями, грозными, жаркими и влажными. Терпкий аромат незнакомых цветов и растений раздражал ноздри, пробуждая внутри странные чувства и желания. Хотелось бежать со всех ног, орать во все горло…

Пейзаж дрогнул и вновь сменил очертания. На сей раз меня окружали светлые скалы из песчаника, усеянные бурыми пятнами выгоревших на солнце лишайников. Воздух был сух, чист и холоден, несмотря на яркое солнце, сиявшее над головой…

Это сон, сказал я сам себе. Это только сон.

Но сон мой — или Тигра? Кто из нас спит, а кто — бодрствует?

— Мы оба здесь, — произнес кто-то… МОИМ голосом!

Я развернулся, с облегчением сжимая внезапно возникший в руках эфес меча.

Передо мной была человекоподобная фигура, покрытая короткой рыжеватой шерстью. Разумеется, спину и бока ее расчерчивали черные полосы, а глаза с вертикальными зрачками были ярко-зелеными.

Тигр оскалил белые клыки в жутковатой ухмылке-приветствии.

— Драться тебе нужно не со мной.

— Ты… Тигр?

— А кого ты ожидал тут встретить? Дракона, что ли? Если ты потерпишь неудачу, твоей жизни придет конец.

Я попытался взять себя в руки.

— Объясни мне, что тут происходит. Вообще где я нахожусь?

— В мире грез, разумеется. Ты и сам это знаешь.

— И как я тут оказался?

— Я привел тебя сюда. — Тигр вновь ухмыльнулся. — Ты должен закончить начатое и сделать выбор.

Не понимаю, подумал я. Закончить начатое? Сделать выбор?

— Ты убил человека-Тигра, — сказал мой странный собеседник. — В нем жили двое, и осталась некоторая неясность относительно того, в кого же ты на самом деле вонзил клинок.

Но Квай-Чан должен быть мертв!

— Здесь это не так. Пока. В этом и заключается суть выбора.

Помолчав, я спросил:

— Между кем и кем я должен выбирать? Между Тигром и Квай-Чаном?

— Ты выберешь одного из них и убьешь второго, — подтвердил Тигр мои худшие подозрения. — Это твой единственный шанс вернуться.

Так… Интересно, знал ли об этом учитель? Быть может, именно это — причина того, что в прошлом Тигры никогда не вызывали друг друга на смертельный бой? Возможно. Ну и чем мне это поможет?

— Ничем, — кивнул Тигр. — Помощь тебе может оказать только один человек — ты сам. Время выбора настало. Готовься.

Я не был готов, однако возможности отказаться не имелось. Оставалось лишь наклонить голову, что я и сделал.

На скалистой площадке возникли два призрачных образа. Один напоминал Тигра, с которым я говорил, только тот был чуть массивнее и с несколькими шрамами на голове. Второй представлял точную копию Квай-Чана — вплоть до ненавидящего взгляда, устремленного не мне в глаза, а на рукоять моего меча. Рука Странника сжимала бич.

— Я буду биться с Квай-Чаном, — твердо сказал я. — Против Тигра у меня нет никаких личных обид.

Первый образ растаял в воздухе, зато второй стал реальным. Медленно проведя ладонью по обритой голове, Странник растянул тонкие губы в зловещей улыбке и щелкнул бичом.

— Помни, варвар, я быстрее и сильнее тебя, — заявил он.

— Не ты, а твой Тигр, — поправил я. — Он в этой схватке не принимает участия — все решится между нами. Как и подобает…

Он занес бич, но меч уже был в моей руке. Удар — да, он был силен и быстр, однако я успел сместиться и избежать свистнувшего в воздухе оружия.

Маневрируя, я выполнял одно обманное движение за другим. Удары сыпались градом, и несколько кровавых рубцов уже жгли огнем мои плечи и спину. Но я двигался к цели, и Квай-Чан вынужден был отступать — подпусти Странник меня на близкое расстояние, он стал бы покойником. Он понимал это и не делал ошибок.

Бич черной молнией обрушился на мою правую руку. Я перебросил меч в левую, одновременно вцепившись скользкими от крови пальцами правой руки в узкий ремень. Наматывая гибкую полосу на искалеченную руку, я подбирался к противнику, направляя матово блестящий клинок в его грудь. Квай-Чан с силой рванул свое оружие, надеясь высвободить его. Я потерял равновесие и рухнул лицом вниз. Так, по крайней мере, подумал он. В последний момент, однако, я превратил падение в отчаянный бросок вперед, соединенный с выпадом. Острие меча вонзилось в живот Странника.

Проклятье! Эта рана не была смертельной, даже сколь-либо серьезной ее нельзя было назвать. Отпустив бич, Квай-Чан обрушил жесткое, как весло, ребро ладони на мою левую руку, и выпавший меч тонко звякнул о камень. С ухмылкой, принадлежащей его Тигру, Странник вновь занес руку: теперь очередь была за моей шеей.

Перекатившись на левый бок, я выбросил вперед и вверх немеющую правую руку, нанося хлещущий удар наотмашь. Обмотанный вокруг нее бич взлетел в воздух, тяжелая рукоять врезалась под ребра противника. Странник качнулся; я повторил удар. Квай-Чан поднес руку к голове, недоверчиво посмотрел на окрасившую его пальцы кровь… и рухнул.

С трудом поднявшись на ноги, я схватил меч, хотя еле мог удержать даже такой легкий клинок, и приставил к горлу поверженного. Нет, то была не хитрость — утяжеленная металлом рукоять бича разбила висок Странника…

— А теперь пришел твой черед, — сказал Тигр. «Мой» Тигр.

Я устало повернулся к нему:

— Что ты имеешь в виду?

— Выбери свою участь. Ты должен стать Тигром — или навсегда перестать быть им. Решать тебе.

— Не понимаю.

— В этом-то и проблема. Ты НЕ ПОНИМАЕШЬ, что значит «быть Тигром» — сильным и жестоким, неутомимым и безжалостным, совершенным в своей неуправляемости.

— Покажи мне… если это можно сделать. Это ведь мир грез?

Тигр фыркнул, и обрушившаяся лавина сменяющихся образов едва не свела меня с ума.