Леонид Браславский - Тропа клинков

— Тебя, наконец, поставили в тупик?

— Нет… я давно хочу ее обратить… но не спешу.

— Как ты вообще к ней относишься, дружище? — вздохнул мэтр.

— Макс… я за человеческую жизнь не испытывал ничего к другим людям… но меня постоянно тянет к ней, ты видел, что чтобы ее защитить, я готов был сражаться с виконтом Шарманом.

— Ты чуть не погиб, идиот, — холодно ответил некромант — Благо девчонка не заметила, что я затянул твою рану…

— Я потому и позвал тебя.

— Ладно… Но что теперь делать?

— Ничего, вы идете на бал…оба… — Макс помолчал. — Рассказывай дальше. Что еще за проблемы?

— Второе — Елена явно захочет уничтожить Адриану. Она не терпит соперников. Герцог, конечно, обещал помочь с защитой девушки, но я не хочу полагаться лишь на него…

— Не проблема, я приставлю к ней довольно сильную стражу.

— Спасибо. Третье — всем зачем-то нужна Ри… я не знаю, зачем…

— Попрошу Викторию просканировать девчушку, может, скажет что-нибудь дельное…но пока для нас главное — Бал. Спи, а дальше — готовься к нему.

…Ему снился сон

Темная, огромная комната и тысячи клинков на полу. Так он впервые увидел Тропу.

— Ступай лишь на те клинки, что видишь ясно, ощущаешь. Другие убьют тебя, — говорил Сир, и он подчинялся.

Он прошел четыре шага, четыре клинка покорились ему сразу. Сир был счастлив и горд таким учеником. Всего месяц тренировок и уже четыре шага!

Но это не значит, что он стал свободен от изнурительных, тяжелых тренировок. Каждую ночь Владимир гонял его до изнеможения, заставлял осваивать все виды оружия и биться, биться, биться. Постоянно. И всерьез. Когда ученик посмел сдержать удар, сир перерубил ему горло. Шрам не сошел до сих пор…

А ведь шпага Владимира, та самая шпага хранится сейчас в доме Мстислава, лежит в его комнате под защитой самых сильных чар, спрятанная в стеклянный ящик.

Но тогда эта шпага была символом мастерства, которого должен достичь ученик древнего вампира. И у него не было выбора.

— Либо ты сровняешься со мной, либо умрешь. Лучше я убью тебя своими руками, чем ты опозоришь меня, проиграв бой, дитя мое, — говорил он каждый раз, но хотя он ругал воспитанника, тот был его гордостью. Его отражением. И мальчишка старался сравняться с учителем — Превзойди меня, низвергни! Пусть тебя боятся, пусть знают, что ты убьешь всякого, кто покусится на принадлежащее тебе, будь то всего лишь перо или твоя женщина. Запомни — единожды уступив, ты уже не остановишься. Сначала тебя посмеют оскорбить, потом унизят, потом похитят твою женщину, а потом уничтожат. Не допускай первого шага и пусть враги боятся тебя, а друзья будут ценить твою дружбу. Сражайся за свою честь, будь готов убить любого, кто посмеет запятнать ее.

Владимир был строг с учеником, но при этом у Савла никогда не было более близкого человека. Сир был для него всем… а потом его отняли. Мстиславу часто снилась та ночь, двадцать лет назад… и он помнил все до последнего мига. И ненавидел этот сон… и не мог без него…

Растревоженные мысли кружились в голове, и ему опять приснилась та ненавистная ночь, ночь, когда он лишился всего.

Они сидели в каминном зале и играли в шахматы, вместе им не было скучно. И вдруг пришла Елена. Старейшина тут же потребовала внимания к себе, ведь она же гостья, и она его получила. Они общались, пока Владимир не поднялся, не сказал, что ему нужно выйти… А ведь Савл хотел пойти с ним!

— Нет, ты должен побыть с гостьей, дитя. Я быстро, — и Владимир вышел из дома, чтобы уже не вернуться живым.

Буквально через минуту, Мстислав почувствовал удар, нанесенный сиру, рванулся туда, но она удержала его. Не пустила. Она продержала его всего несколько мгновений… но пока он вырвался из рук Елены, пока добежал до двери, пока… прошла минута. Одна единственная минута, но этого было достаточно. Он опоздал. Когда он прибежал, то увидел лишь прах Владимира, распадающийся у ограды, и шпагу в нем. И успел увидеть лицо убийцы, который зачем-то оглянулся. Но ему было плевать.

Он лишился сира.

Отца.

Друга.

Единственного, ради кого он жил.

Сир был для него всем… И его отняли.

Он винил во всем Елену, помня, как она не пустила его. Видя по ней, что она нарочно не пустила его на помощь сиру… эгоистичная тварь.

Как же больно… пусто… тоскливо… и скучно. Бесконечная скука стала его вечной спутницей. Он больше не хотел жить. Но не мог умереть. Не мог предать этим память Владимира. И он жаждал мести.

Оправдывая свое имя, он искал всех связанных с этим убийством, убивал их жестоко, не трогая лишь Елену, он хотел сломать ее, но тогда, когда это будет наиболее болезненно для нее. Он даже сумел тяжело ранить убийцу… но тот сбежал и выжил. Затаился. Но Мстислав умел ждать… и он ждал, до этой недели.

До знакомства с Рианой.

Она вселила в его жизнь новый смысл, развеяла скуку… и временно оттеснила мысли о мести. Но не убила их. Он доберется до каждого, кто был причастен к смерти Владимира… и уничтожит…рано или поздно…

Подмосковный лес,

Резиденция клана Природы

Следующая ночь, сразу после заката

Внутри неприметного особняка в глубине леса шел Совет клана, уютный зал выглядел как лесная поляна, на которой разместились шестеро вампиров.

Девушка в легком комбинезоне, с короткими темно-рыжими волосами, вздохнула и закинула руки за голову:

— Ну, и как это понимать?

— Что именно? — спросил ее молодой парень с распущенными зелеными волосами до пояса.

— Ну, смотрите, Стихийники разнесли половину резиденции Теней, потом открылись смертному, потом правящий устраивает бой посреди кольцевой дороги… ну, и все это осталось безнаказанным! Куда мы катимся?

— Никуда, малышка, нас это не касается, — в комнату, наконец, зашел старейшина, но в обличии огромного белого волка.

— Что нам делать, Фенрир? — русая женщина, его жена посмотрела на старейшину.

— Ничего. Но я запрещаю какие-либо лишние контакты с городом, это опасно. Я чую близкую войну, не хочу терять кого-либо из вас, — улегшись в центре поляны, сообщил старейшина.

— А как же Мстислав?..

— С ним можно, но только наедине. Он доказал, что он верный друг, и мы не должны заставить его усомниться в нас…ступайте…

…Выйдя из зала, рыжая вампирша задумчиво посмотрела на соседа вампира.

— Дэ-эн. А тебе не кажется, что все это очень странно?

— Кажется. Фенрир, конечно, не трепло, но такое короткое Собрание для меня впервые…

— Вот и для меня тоже, — вздохнула Алиса. — Да и эти его слова… о какой войне может идти речь? Все тихо. Я совсем недавно выбиралась в город. Сородичи притихли! Более того, они исчезли с улиц города….