Джеймс Бибби - Месть Ронана. Амулет

У Тарла имелось два основных метода приготовления пищи на бивачном костре: нещадно варить продукты в дешевом красном вине и нещадно жарить продукты в дешевом красном вине. В настоящее время он решил заняться первым из перечисленного, так что, постругав всю купленную на торговом посту провизию в виде овощей и сушеного мяса на крошечные кусочки, он покидал ее в походный котелок, залил изрядным количеством красного вина, бросил туда под видом зелени какой-то мусор (пахла эта «зелень» почему-то затхлой мочой) и стал греть над костром, пока смрадное варево яростно не забурлило. Из прошлого опыта Тарл хорошо знал, что если ты вот так вот пихаешь все подряд в котелок и варишь, то к тому времени, как мясо приготовится, из овощей неизменно получается каша, но его это особенно не беспокоило. Клят с ними, с овощами, считал он, еда есть еда, а кроме того, ему так больше нравилось. Овощи даже пережевывать не приходилось.

Тусона с ужасом наблюдала, как Тарл чешет в подмышке, вытирает руку о сплошь заляпанные грязью штаны, а потом сует палец в варево и пробует его на вкус. Когда на лице его выразилось некоторое беспокойство, Тусона повернулась к Ронану.

— Я что-то уже не голодна, — прошептала она.

— Не волнуйся. Кушанья Тарла на вкус всегда лучше, чем с виду.

— Даже если на вкус оно как коровья лепешка, оно все равно будет куда лучше, чем с виду.

— Да, надо признать, сегодня он сам себя превзошел.

— Никуда вы не денетесь, — вмешался Котик. — Придется вам эту дрянь есть. Иначе он несколько суток дуться будет. Но ничего страшного с вами не случится. Тарл к этому делу серьезно подходит. Если по рецепту требуется дерьмо, он всегда берет свежее.

Понятия не имея о столь оживленном обсуждении его кулинарных талантов, Тарл добавил в кипящее варево еще немного вина и во второй раз его попробовал. Затем, радостно кивая самому себе, он снял котелок с огня и принялся разливать варево по мискам. Звуки, которые при этом раздались, навели Тусону на мысль о том, что ее упоминание о коровьей лепешке было как нельзя более уместным. С гордой улыбкой на лице Тарл торжественно раздал миски.

— Вот, — сказал он. — Это называется «тушеное мясо с овощами», приготовленное в горшочке по специальному рецепту.

У Тусоны было совсем иное мнение насчет того, как это называется. Несколько секунд она с опаской смотрела на свою порцию, а потом зажмурилась, перевела дыхание и сунула себе в рот целую ложку тошнотворной отравы. К ее вящему удивлению, эта отрава сразу ее не убила. Да, следовало признать, что мясо обладало всеми вкусовыми достоинствами старых ботинок, но если наплевать на подозрительно короткие и курчавые черные волоски, которые временами попадались в вареве, оно было почти съедобным. Почти, но все же не совсем.

— Ну как? — с лучезарной улыбкой осведомился Тарл.

— Ты кого-то клятски счастливой женой сделаешь, — пробурчал Ронан, пытаясь определить, не сломал ли он зуб об один из кусков трижды клятского мяса.

— В смысле?

— Ты еще для Гебрали не готовил?

— Было как-то раз.

— Так вот почему она в Ай’Эле осталась!

— Эй, вам что, мое деликатесное блюдо не нравится?

Ронан открыл было рот, собираясь дать предельно честную, откровенную и подробную оценку варева, но вдруг почуял между зубов жесткий волосок и сделал паузу, чтобы его удалить. Тусона поспешно вмешалась.

— Блюдо просто замечательное, — объявила она. — Особенно учитывая, где мы находимся и как быстро ты его приготовил. — «А также, — добавила она про себя, — учитывая, какая ты бездарная пародия на повара и что кулинарных способностей у тебя как у вонючей крысы, а внимания к гигиене даже меньше».

До глубины души тронутый, Тарл заулыбался.

— Спасибо, — поблагодарил он.

— На здоровье, — отозвалась Тусона и вдруг заметила, как Ронан на нее пялится. У него был вид человека, абсолютно убежденного в том, что его возлюбленная минуту назад безнадежно свихнулась. Тогда она поспешила сменить тему:

— А как там Гебраль? Ведь ты прошлой ночью с ней разговаривал.

— Нормально. За эти пять дней ничего не изменилось. Толпа горожан Ай’Эля по-прежнему держит Мертвых Ребят в осаде, но никакой опасности нет. У Геб столько Силы, что она осаждающим не по зубам, и они начинают это понимать. Не будь она так мягкосердечна, она бы уже сейчас могла их отвадить, но она все говорит, что они не виноваты, что на них заклинание Контроля лежит. Короче, не хочет она никому вредить, пока ее по-настоящему не припрет. Тем не менее она прикидывает, что через несколько дней ей удастся оттуда ускользнуть и к нам присоединиться. Она не хочет, чтобы мы без нее за «Оркоубойную» принимались.

— Ее Сила нам бы очень не помешала. С этими старперами ухо востро держи. — Тут Тусона ненадолго умолкла и, склонив голову набок, задумчиво взглянула на Тарла. — А знаешь, — продолжила она затем, — с твоим послужным списком и установкой на верность мне очень странно, что Гебраль тебя хоть на минуту от себя отпускает. Должно быть, ты у нее в страшном доверии.

По лицу Тарла расползлась смущенная улыбка. Желая ее скрыть, он опять от души приложился к винному бурдюку.

— Геб очень мне доверяет, — выдохнул он, когда откашлялся. — Больше, чем я сам себе доверяю.

Лежащий у их ног осел, явно наслаждаясь разговором, лениво приоткрыл глаз.

— Да уж, доверяет, — фыркнул он. — Слышал я, как они прощались. Чуть весь обед обратно не выложил.

— Да ладно тебе, — забормотал сконфуженный Тарл.

— Ах, милый, ах, любимая… Тьфу! А знаете, что этот мудак потом выкинул?

— Слушай, Котик, ты не заткнешься?

— Нет, знаете, что этот несчастный мудозвон потом отмочил?

— Клят, Котик, я тебе все уши…

— А что он отмочил? — дружно гаркнули Ронан с Тусоной.

— Попросил ее заклятие Супружеской Верности на него наложить, только и всего. И она наложила.

Тарл вдруг понял, что все трое смотрят на него с дурацкими ухмылками на довольных физиономиях. Тогда он напряженно уставился на свою миску.

— Заклятие Супружеской Верности? — рассмеялся Ронан. — И как оно работает?

— Тебя не касается! — буркнул Тарл, сделавшись цвета перезревшей гафны.

— Ну-ну, друзьям-то расскажи, — попросила Тусона, с трудом стараясь сохранить серьезное лицо. — Нам интересно.

— Не хочу я об этом!

— Зато мы хотим. Тебе вообще перестают другие люди нравиться или у тебя просто не…

— Если тебе так интересно, — рявкнул Тарл, — то мне бывает очень больно всякий раз, когда у меня… когда это самое… ну, короче, когда эта ерунда… — Тут он заскрипел зубами, не в силах найти подходящие слова, и лишь безнадежно махнул рукой.