Мария Чурсина - Хозяйка города

— Вызывала сущность? — вскрикнула она, так что охранник на КПП и Антонио обернулись на них.

— Всё в порядке.

Сабрина взяла её за локоть и вывела на каменное крыльцо. Следом вышел Антонио. Весь горизонт от края до края занимала серая набережная и серая река, подсвеченная яростным летним солнцем.

Вета стояла у раскрытого окна, когда они приехали. Дверь была открыта, квартира остыла за ночь, и рано утром, когда Антонио повернул дверную ручку, уже была холодной и неприветливой. Никаких полотен солнечного света на деревянном полу.

Когда хлопнула дверь, Вета обернулась на секунду — глянуть, кто пришёл, и тут же снова припала к окну. Антонио сразу убрался на кухню, а Надя вошла в комнату и села на край дивана. Меньше всего Надя ожидала, что Вета с ней заговорит.

Пять утра — показывали настенные часы.

— Что-то происходит, — вечно холодный голос преподавательницы теперь пророс тревогой. — Что-то случилось. Он никогда не уходил так надолго.

Антонио вернулся с кухни со стаканом воды, вложил его Вете в податливую ладонь. Она скользнула по нему невидящим взглядом и опять уставилась в окно.

— Он ведь всегда приходил под вечер, ночевал тут, а утром уходил, но ненадолго, — дрожа, проговорила она.

Антонио попробовал увести её от окна, но Вета с силой вывернулась из-под его рук.

Очень редко Наде приходилось сообщать родственникам о смерти. Она же не врач, а следователь. Она не привыкла приносить плохие новости. Теперь же ей приходилось делать это, потому что никто другой не мог.

— Я не знаю, что с ним, никто не знает. Но второй фантом похоже, теперь достаточно сильный, чтобы сражаться. И дело в том, что из них останется только один. Оба не могут жить здесь, как два тигра на одной территории. Вполне возможно, что они уже встретились.

Вета ей не ответила. Надя ожидала чего угодно — криков, слёз, отрицания — вот только глухого молчания она ожидать не могла. Касаясь подоконника кончиками пальцев, Вета поднималась на цыпочки и смотрела вдаль, как будто на горизонте, загромождённом высотками, могла рассмотреть плывущий к ней корабль.

Надя поймала ничего не выражающий взгляд Антонио, пожала плечами. Мол, что я могу с этим поделать. В доме было так холодно, как не может быть холодно просто из-за распахнутых в раннее утро окон. Стакан остался стоять на подоконнике, и вода призрачно колыхалась.

Надя покачала головой — Антонио развернулся и вышел, неровно ступая по деревянному полу. Когда дверь за ним хлопнула, Вета снова обернулась.

— Зачем они вызвали того, второго? Они хотели уничтожить меня?

— Никто не хотел вас уничтожить. Они совершили ошибку, и только.

— Вам так сказала Вера, да?

Надя не выдержала — усмехнулась. Слишком больная тема, чтобы обсуждать её вдобавок ко всем остальным проблемам.

— Вера ничего мне не сказала. Вы сами знаете, наверное, что из мамы слова клещами не вытянешь, не то что исповедь.

Вета её снова не слушала — вглядывалась в тени от деревьев на серых тротуарах.

— Нет, — сказала она, теребя кулон на кожаном шнурке. — Они собирались меня уничтожить. Они меня так и не простили за те времена. Зачем, по-вашему, взрослым людям собираться на заброшенном складе и вызывать фантом города? Вам часто приходит в голову мысль — пойти и вызвать парочку фантомов?

На этой у Нади не было объяснений. Тем более она не была уверена, кто вызвал Скрипача, весь бывший восьмой «А», или только Арт, или был ещё один вариант.

— Сейчас не важно, зачем они это сделали, — сказала она, просто чтобы перебить её страшный монолог. — Прошлое мы уже не отменим. Теперь нужно думать, как предотвратить катастрофу.

Не оборачиваясь, Вета подвинула к окну стул и села. Руки она вытянула через весь подоконник, так чтобы касаться кончиками пальцев уличного ветра.

— И что мы можем сделать?

— Не знаю, — честно призналась Надя после минутных раздумий. — В битву сущностей людям нельзя вмешиваться. Я думаю, всё, что в моих силах — попытаться защитить вас. Только вас, понимаете?

Город вернулся под вечер, вместе с холодным речным ветром. Вета сидела у окна, ткнувшись подбородком в изгиб локтя. Клёны за окном шарили ветками в небе. Она ощутила лёгкое прикосновение к плечу, и на подоконник спикировал тронутый желтизной кленовый лист. Откуда ему взяться в середине лета?

Сердце зашлось в приступе отчаянной радости, а потом пропустило удар: что-то было не так. Город ткнулся ей в плечо и тут же замер у ног комочком ветра. Его прикосновения были ледяными и короткими, как никогда раньше.

Полумрак в комнате шевельнулся: это Надя привстала с дивана, где сидела, притянув колени к груди. До того она вела себя так тихо, как будто спала.

— Что с ним?

Она тоже это ощутила — натянутую поперёк комнаты нить тревоги. Вета поднялась и торопливо закрыла окно, как будто этим могла бы защититься и защитить его. Свет уличного фонаря выбелил пол под её ногами: там растекалось эфемерное тёмное пятно. Секунда — и пятна не было, можно подумать — показалось. Но она знала: всё, что кажется, существует на самом деле.

Надя тоже это видела, потому опустилась на корточки рядом. Ветер тяжело ударил в окно, замельтешили тени листьев, и фонарный свет брызнул во все стороны. Стекло опять дрогнуло.

— Задёрните шторы, — прошипела Надя, не поднимаясь с пола. — Задёрните, он потеряет нас из виду и уйдёт. Иногда это срабатывает.

Вета рванула тяжёлые шторы на одном окне, бросилась ко второму. Ветер всё ещё грохотал о стёкла, скулил и царапался. Они просидели в полном безмолвии на холодном полу час или два — время уже потеряло смысл. Удары и вой становились всё тише, пока не изошли на нет.

Надя судорожно перевела дыхание.

— У него, видимо, ещё недостаточно сил. Нам повезло.

Она поднялась и прошлёпала на кухню, оттуда послышался шум воды. Надя вернулась с намокшей чёлкой и влажными руками, на ощупь попыталась найти в прихожей свою сумку. Ругнулась и включила свет.

Город всё ещё неподвижно лежал на полу. Вета сидела рядом, откинувшись на стену, и осторожно касалась его, как будто укрывала ладонью новорожденного щенка. Она наблюдала, как в молчании Надя бродит по комнате, подновляя символы на стенах. В тех местах, где её чёрный карандаш касался обоев, съёживались голубенькие цветочки и воздух подёргивался дымкой.

Потом в ход пошёл красный песок, от которого пахло подземельем. Вета не стала уточнять, что это. Надя рассыпала его тонкими полосками по подоконникам и у порогов, а остатки завернула в бумажный пакет и спрятала в сумку.

— Мне нужно уйти домой, хотя бы на ночь, — сказала она, замерев посреди комнаты. — Подновить запасы и подумать, что ещё можно сделать. Но вы не бойтесь, я позвоню Антонио, чтобы он приехал, ладно?