Джеффри Лорд - Лотосы Юга

Пузыри радовали глаз, но Блейд предпочитал нечто более капитальное и традиционное. Дома из натурального камня и искусственных блоков нежных тонов, напоминавших формой кирпич, в принципе устраивали его, однако в каждом он находил свои недостатки. Мраморные были слишком красивы и вычурны, здания из гранита своей тяжеловесностью напоминали мрачноватые рыцарские замки в миниатюре либо готические постройки, и показались страннику великоватыми. Он не претендовал на жилище из пятнадцати или двадцати комнат — слишком много углов, из которых скалится в ухмылке одиночество.

Конечно, замок на окраине Тагры был куда больше этих каменных особняков, но родовое гнездо бар Ригонов наполняла жизнь. Слуги, повара, музыканты, ремесленники, конюхи, кони и хайритские тароты… Чос, ратник десятой алы, хитрец и весельчак… Учтивый и спокойный бар Занкор… Златовласка Лидор…

Осматривая один за другим дома, Блейд внезапно ощутил острую тоску по ней. Как бывало не раз, новая женщина вошла в его жизнь, заслонив предшественницу, однако ласки Найлы не вытравили память о пунцовых губах и золотых локонах Лидор. Кто знает, что случилось бы потом, если б маленькая ратонская колдунья осталась жива! Ведь они только начинали понастоящему узнавать друг друга… Возможно, Найла стала бы ему близкой, очень близкой. В конце концов, Блейд мог считать ее своей современницей — в широком смысле слова, — тогда как Лидор была женщиной средневековья.

Однако Найла погибла, и с ее смертью оборвалось то, что едва начало зарождаться. К Састи, например, он не питал таких нежных чувств. Он хотел ее, хотел больше, чем Фалту, Хассаль и Зурниму (две последние девушки пополнили список его побед на прошлой неделе), но он ее не любил.

Тогда, в первые дни в Хораде, Блейд выбрал скромный домик из соснового бруса на каменном фундаменте. Деревянные дома выглядели особо привлекательно, ибо в них прихотливая конструкция сочеталась с разнообразием древесных пород, богатой резьбой и каменной отделкой. Мебель в них была основательная, тоже деревянная и резная, нередко инкрустированная серебром и костью. Кое-где Блейд невольно раскрывал рот — такие бунгало и такая обстановка не снились даже нуворишам из Штатов, любителям пускать пыль в глаза! Его удивляло не богатство и простор предлагаемых на выбор чертогов; он повидал слишком много дворцов, замков и храмов, чтобы теряться при виде роскошного убранства. Нет, поразительным было другое — доступность всего этого! Он мог занять любой дом, мог снести его и выстроить новый, по собственному вкусу и разумению, никого при этом не ущемив и не обидев -кроме, быть может, архитектора, чей шедевр пошел бы на слом.

В конце концов, он выбрал, что хотел. Этот дом напоминал его коттедж в Дорсете — не столько внешним видом, сколько простотой и пленительной непритязательностью. В нем пахло сосновой смолой, стены и потолок были обшиты гладким светлым деревом без всяких следов лака, мебель не сверкала золотом и серебром, но казалась надежной и удобной. И тут был камин! Настоящий камин, с торчавшей над островерхой крышей трубой, сложенный из дикого камня. Это окончательно пленило странника.

Потом, побывав в домах Фалты и других девушек, Блейд понял, что выбор его верен. В Ратоне человек подбирал или строил дом по своему характеру, так же, как одежду, прическу и цвет флаера. Собственно, к этому шло дело и на Земле, но там подобная привилегия была доступна только богатым. Поглядев на изящный скромный домик Фалты, на пышные хоромы черноволосой и страстной Хассаль, на сиренево-золотистый конус, в котором обитала похожая на белокурого эльфа Зурнима, странник догадался, чем прельстил его сосновый коттеджик. Огонь! Живой огонь, который он мог развести в камине и посидеть перед ним, вспоминая другие огни, что пылали в монгских степях, в горах Раины, в лесах Талзаны, в снегах Берглиона…

Теперь, покинув флаер, странник с любопытством разглядывал жилище Састи. Здесь он не был ни разу, и сегодняшнее приглашение являлось свидетельством того, что кинжал Асруда действительно позабыт.

— Входи, Эльс, — она плавно повела рукой, и дверь растворилась. -Что сначала: завтрак или мой маленький музей?

— Конечно, музей. Тогда нам будет о чем поговорить за завтраком.

— До сих пор тем, как будто, хватало…

— Я имею в виду приятный разговор, — пояснил Блейд, перешагивая через порог и осматриваясь. — Не о семнадцати несчастных, что тянут лямку в северных странах и не о том, как я сотру в порошок ксамитов.

Он восхищенно присвистнул. Нижний этаж пагоды был полностью занят просторным залом, игравшим, по британским понятиям, роль гостиной. Деревянная лесенка в дальнем углу вела наверх, посередине высился круглый стол на толстой ножке — вероятно, в ней был смонтирован пищепровод, — у стен алели ярким бархатом мягкие диванчики и кресла, а над ними, на полках, коврах и подставках, располагалось то, что Састи считала своей маленькой коллекцией.

Блейд сразу увидел, что все эти великолепные вещи были привезены с севера. Ксамитские фарфоровые вазы, резные камеи, которые делали в Странах Перешейка, причудливый кувшин из огромной раковины в серебре — оттуда же, деревянные подсвечники из Катрамы, знаменитое рукбатское стекло, кинтанские бронзовые фигурки, модель садры исключительно тонкой работы, собранная из десятка древесных пород… Соседний стеллаж заполняли книги, на пергаменте, шелке, бумаге, деревянных дощечках и тонкой серебряной фольге. Манускрипты, свитки, прошитые золотым шнурком стопы желтоватых листов, кожаные переплеты, блеск драгоценных камней, яркие рисунки, паутинная вязь неведомых письмен… Рядом на трех полках были расставлены ларцы, ларчики, шкатулки и совсем маленькие коробочки, деревянные, каменные, металлические, костяные.

Блейд оглянулся на Састи, с горделивой улыбкой следившей за ним; женщина кивнула головой. Он потянулся к самому большому ларцу и откинул крышку. Украшения… Цепи, броши, кольца, серьги, большая диадема… Все -айденское. В других шкатулках были вещи из Ксама и восточных стран, красивые, редкостные. Блейд чувствовал, что их выбирали с любовью.

— Знаешь, тут хватило бы на три богатых антикварных лавки в Тагре, -произнес он, поворачиваясь к хозяйке всех этих сокровищ. — Откуда такое изобилие?

— Привозят разведчики… иногда присылают в автоматических воздушных капсулах вместе с донесениями.

Блейд покачал головой.

— Восемнадцать человек, считая с отцом… Сколько же лет пришлось им трудиться, чтобы собрать все это?

Он задал вопрос и тут же осознал его бестактность. Щеки Састи вспыхнули слабым румянцем.

— Иногда их было двадцать или двадцать два, — ровным голосом заметила она, — но ты прав: лет прошло немало. Я не так молода, как тебе кажется, Эльс.