Григорий Райхман - Черные гремлины

   Бип-Боп куда-то исчез.

   - Бип-Боп? Бип-Боп! - позвал я, но он не откликнулся. Спрятался.

   Я поставил контейнер на пол и заскреб по нему лапами, сдирая крепления. Последняя скоба сидела плотно, пришлось погрызть ее, чтобы она погнулась и сломалась. Сгорая от любопытства, я поднял крышку.

   Внутри лежала маска - черный череп. Обычно черепа страшные, но этот совсем не пугал. Стекляшки на месте глаз смотрели спокойно и миролюбиво, вместо ухмыляющегося оскала - плотно сжатые зубы. Он был очень красивым, этот череп, и очень черным, даже темнее обсидиана. Я достал маску из ящика, и оказалось, что она легкая, как плюшевая шестеренка, и двусторонняя, как шлем. Я надел маску на голову, просунув уши в специальные отверстия. Ничего не было видно, дышать стало тяжело. Я уже собирался снять маску, как она тихо пискнула и сказала:

   - Назовите ваше имя.

   У маски был нежный, звучный и очень вежливый голос.

   - Назовите ваше имя, - повторила маска.

   - Лак-Лик, - сказал я и тут же пожалел - вдруг она мастер воли? Тогда я окажусь в ее власти.

   - Скажите пароль, - потребовала маска.

   Какой пароль она хочет? Когда я был маленьким, мы играли с Ари-Ару в заброшенных отнорках Железного острова. У нас был штаб, куда мы друг друга пускали, если правильно говорили пароль.

   - Шестеренка, - попробовал угадать я.

   - Неверно. Осталось две попытки. Скажите пароль.

   Вдруг она взорвется, если я неправильно скажу пароль еще раз? Нужно оставить ее на потом, когда я узнаю отгадку и назову ее маске. Сняв шлем, я продолжил рыться в сундуке.

   Еще внутри были хорошие черные перчатки, полосатые носки с пальчиками и хрустящий пакетик. Я почувствовал, как сильно у меня болят ушибленная лапа и обожжённые ступни. Сложно было бегать по горячим тоннелям. Я свернулся калачиком вокруг сундука и уснул, похрустывая пакетиком. Половину хрустяшек я оставил для Ари-Ару.

   Меня разбудил гул. Гудел остров. Я уже слышал такой звук. Или не такой, но похожий. Нужно выбираться.

   На этот раз я пошел в левый тоннель. Он тоже уходил вниз, и его уклон был больше, чем в правом. Зато пол не становился горячим. Я прихватил побрякушки из ящика и нес их в зубах и на спине, придерживая хвостом. Надо обойти все тоннели - вдруг еще где-нибудь найдутся ящики с побрякушками?

   Коридор начал забирать влево и закручиваться по спирали. После трех витков я вышел в огромный зал с высоким сводом. В зале что-то плескалось и звенело. Еле дыша, я подобрался к краю прохода и выглянул наружу.

   Половина зала была завалена побрякушками. Здесь находилась целая сокровищница, похожая на ту, которой обладал первый пират. Повсюду валялись обломки кораблей, весла, цепи, одежки, шляпы, ожерелья - и практически все были повреждены водой. Больше всего выделялись железные доспехи у стены, потому что они были такими большими и округлыми, что наверняка были созданы для очень толстого гремлина.

   Вторую половину зала занимало озеро. Настоящая морская вода, белая и мутная. У берега плескался морской дьявол и разговаривал сам с собой.

   - Милли, как тебе эта шляпа? - спросил гладкокожий гремлин, нахлобучив на голову розовый колпак: - Едко? Ответь мне, Милли. Мне надо услышать.

   Но никакой Милли не было. Морской дьявол снял шляпу и швырнул в сторону. Высунув задние лапы на берег, гремлин распластался на поверхности воды и закрыл глаза. Лег спать.

   Я зашел внутрь. Здесь было столько всего интересного и разного. Я закрутился на месте и нечаянно хрустнул пакетиком, который нес в зубах. Надо было держать его хвостом. От неожиданности я уронил маску и наклонился, чтобы ее поднять.

   Мимо просвистел трезубец. Он пролетел над головой и врезался в стену, на треть когтя вонзившись в обсидиан. Трезубец задрожал от удара, угрожающе звеня. С оружия капала вода, уже набралась маленькая лужица. Я отбежал немножко, чтобы не наступить в кислоту.

   Морской дьявол молчал. Его глаза округлились. Я смутился и сделал шаг назад, где стоял ряд корабельных весел, и задел одно, после чего они посыпались, грохоча и цепляя остальные предметы. Одно весло задело ковер на стене, и он сорвался вниз, подняв кучи пыли.

   - Я починю, - извинился я и начал чихать, потому что в нос попала пыль. Чихая, я задел лапой ящик с корабельными частями, и они попадали, увлекая за собой другие вещи. Сорвались закрепленные на стенах побрякушки, загрохотали инструменты. Тяжелый борт упал на лапу, и я засунул ее в пасть, чтобы не болела.

   - Ты! Ты, - зазвенел морской дьявол и нырнул. Миг спустя он вылетел на поверхность, как камень из рогатки, вытащил трезубец из стены и, добравшись до озера за три прыжка, вновь нырнул.

   - Я нечаянно, - поспешил сказать я. Морской дьявол с трезубцем выглядел угрожающе. Он хмурился, отчего на гладком лбу собрались влажные складки, а его глаза хищно сузились, словно он собирался перед атакой. Морской дьявол смотрел на меня и ждал, а я боялся что-нибудь сделать не так, чтобы не разозлить его еще больше.

   Вещи уже перестали падать, пыль медленно оседала на пол, но шум никуда не делся. Я прислушался и понял, что остров еще гудел, причем гораздо громче, отдаваясь вибрацией в груди и ушах. Я вспомнил, что это был за звук - это был приглушенный визг серебряного черепа на вершине горы кузнецов. Череп предупреждал, что волна идет.

   Морской дьявол тоже услышал гул. Посмотрел за спину, потом на меня. И сказал отчего-то испуганным голосом:

   - Вот гадство! - он нервно залупил хвостом по воде: - Гадство!

   - Я правда все починю.

   - Нет! Не поэтому! Ты сейчас умрешь!

   - Не надо, - я закрылся лапами. Я не хотел умирать.

   - Гадство! - завыл морской дьявол, не находя себе места. Вдруг он взвился и сказал: - Придумал! Видишь скафандр? - гладкокожий гремлин показал стрелкой хвоста на железные доспехи для толстого гремлина: - Залезай!

   - Не хочу.

   - Залезай, или умрешь!

   - Хорошо, - я совсем не хотел лезть в доспехи, но еще больше не хотелось умирать. Я подошел к скафандру. Он был из светлого, шершавого железа, а на груди, похожей на бочку, выступала надпись на старом языке. Сняв шлем, я пролез внутрь вместе с хрустящим пакетиком, черной маской и носками с пальчиками. Перчатки я где-то потерял. Здесь было темно и холодно. Детали оказались плотно подогнанными. Повозившись, я нахлобучил шлем. Мир стало видно через узкую щелочку прозрачного железа.

   Гул нарастал.

   - Теперь топай сюда. Быстрее, быстрее! - звенел морской дьявол.

   Доспех был таким тяжелым, что я не мог сделать и шага. Гладкокожий гремлин завыл и вынырнул из воды. Хлюпая по обсидиану, он подбежал ко мне и начал щелкать скобами, скрипеть вентилями и шуршать баллончиками с твердеющей пеной. С каждой секундой морской дьявол все больше запечатывал меня в железном доспехе. Жабры на синекожей шее вздувались и хватали воздух. Я заколотил по шлему, пытаясь его снять, но он крепко держался.