Татьяна Морозова - Шестой Талисман

Очередное "Кра" разлетелось во все стороны. Жрец поднял бокал над головой, затем пригубил вино, демонстрируя тем самым, что разделяет слова гостя. Затем он подал знак, и все приступили к трапезе. Ничего не подозревающие терняне, с удовольствием поглощали угощение, нахваливая повара и его мастерство. Одно блюдо сменялось другим, вино лилось рекой. Сытые и довольные луирцы и терняне вставали с мест, собирались небольшими группами и непринуждённо болтали.

Князь тоже немного поел, но странный вкус незнакомых блюд, вызвал у него сомнение. Он поблагодарил Великого Жреца за ужин и отодвинул тарелку. С самого начала идея с торжественным ужином пришлась ему не по душе. Князю хотелось как можно скорее вернуться в Тернан. Но, этикет есть этикет. И он вынужден был делать вид, что разделяет всеобщее веселье.

— Что так? — Жрец многозначительно посмотрел на отодвинутую тарелку. — Мой повар паршиво готовит? Так ты только скажи, брат мой, я велю наказать нерадивого.

— Как можно? Что ты! Ужин приготовлен на славу! Всё настолько вкусно и изыскано, что не хватает слов для описания мастерства главного повара. — Князь уже пожалел, что так демонстративно отодвинул тарелку.

Ему не хотелось принижать кулинарные способности Шеф-Повара и подставлять его под удар, но и делиться своими мыслями с Жрецом он не хотел. Тот криво ухмыльнулся. Время давно ушло за полночь. Князю хотелось как можно скорее покинуть пир: шум и крики раздражали его, к тому же он сильно устал за весь день. Но ему казалось, что встать и уйти, будет некрасиво с его стороны. В конце-концов, усталость взяла своё, и он чуть слышно обратился к Жрецу:

— Прошу простить меня великодушно, но я бы предпочёл отправиться на покой.

— Не вижу никаких причин задерживать тебя, мой брат, — улыбнулся Жрец. — Сейчас же распоряжусь, чтобы тебя проводили в опочивальню.

— Благодарю, — склонил голову Князь и протянул руку, чтобы взять Вещь.

— Ты хочешь унести её? — выпучив глаза, поинтересовался Жрец.

— Естественно.

— Я бы не стал этого делать.

— Это ещё почему? — удивился Князь.

— Ты видишь, с какой радостью на неё смотрят твои и мои подданные? Неужели ты хочешь лишить их этого? Хочешь омрачить им праздник?

— Нет, конечно.

— Ну вот! За её безопасность не переживай — она в надёжных руках. Утром я лично отдам Вещь в твои руки. А сейчас, дай фроглинам возможность налюбоваться ею.

Его слова показались Князю разумными, и он согласился оставить Вещь.

— Мои слуги проводят тебя, — Жрец щёлкнул пальцами, подавая сигнал.

— Надо бы предупредить моих воинов, что я ухожу, — Князь почувствовал лёгкое головокружение, но списал это на действие вина.

— Зачем? — откровенно удивился Жрец. — Дай им возможность повеселиться в полной мере, не порти фроглинам праздник. Всё же сегодня такой день! Иди потихонечку. Если твои воины узнают, что ты собираешься ложиться спать, то и им придётся заканчивать веселье, которое только начинается. Не будь чёрствым, дай своим воинам возможность расслабиться.

Князь вновь согласился с доводами Жреца.

— Ты всё верно говоришь, брат мой. Так и поступим.

Веки Князя тяжелели с каждой минутой, голова стала кружиться ещё сильнее. Слуги, которым Жрец подал сигнал, уже стояли возле него, готовые выполнить любой приказ хозяина.

— Проводите моего брата в опочивальню, — распорядился Верховный Жрец.

Князь встал, подозвал к себе Воеводу, предупредил, что покидает пир, и велел праздновать дальше без него. Командующий армией Тернана, любителю пирушек, такая мысль пришлась по душе, и он пообещал Князю, что гулять и он, и его армия будут до самого рассвета от всей души.

— До встречи, Жрец, брат мой названный, — поклонился ему Князь. — Надеюсь, новый день принесёт нам много интересного.

— Я с тобой согласен, — кивнул Жрец и как-то криво усмехнулся.

Двое слуг неторопливо вели Князя по извилистым коридорам замка, сворачивая то в одну, то в другую сторону. Проходя мимо открытых дверей одного из залов, они остановились и заглянули вовнутрь. Князь последовал их примеру и замер от удивления. Огромная комната напоминала малахитовую шкатулку, сделанную руками искусных мастеров. В самом центре возвышался постамент с бархатной подушечкой зелёного цвета.

"Не иначе, как в этой комнате Жрец хранит свои сокровища", — подумал Князь.

В эту же секунду к дверям подлетели стражники, и, отвесив подзатыльники нерадивым слугам, резко закрыли дверь перед Князем.

— Сюда запрещено входить, — рявкнул один из стражников.

Сопровождающие Князя что-то замычали, пытаясь объяснить, кто стоит рядом с ними, но стражников это мало интересовало. Один из них не двусмысленно постучал по рукояти меча. Слуги побледнели и поспешили дальше по коридору, уводя за собой Князя. Преодолев пару лестничных пролётов, они оказались на втором этаже дворца и подошли к дверям комнаты, отведённой для Князя.

Страсть луирцев к большим формам ощущалась даже тут: кровать, на которой свободно разместились бы четыре фроглина, высоченные потолки, окна от потолка до самого пола. Окинув комнату взглядом, Князь невольно усмехнулся: он знал о странностях Жреца, его мании величия, но лично с этим столкнулся впервые. Желание лечь спать усиливалось с каждой минутой, и потому, не теряя времени даром, Князь подошёл к кровати и лёг на неё, даже не удосужившись снять покрывало.

Странное сомненье закралось в его сердце. Из головы не выходила ухмылка Жреца — что-то зловещее скрывалось в ней. Князь не мог логически объяснить себе самому, что именно его насторожило, но сердцем чувствовал какой-то подвох. Глаза слипались от усталости, а сон всё не шёл. Ворочаясь с бока на бок, глава Тернана вспомнил старый детский способ, про который когда-то рассказала бабушка.

"Одна лягушка, две лягушки, три…", — мысленно считал Князь скачущих через корягу болотных лягушек. Но как он не старался, как ни пытался дотянуться до сна — не получалось. Лягушек набралось две тысячи, а пользы от них никакой.

"Всему виной переутомление, — решил Князь. — С этим надо что-то делать".

Он встал и, подойдя к окну, распахнул его настежь. Воздух Болот ворвался в комнату вместе с какофонией звуков. Помимо шума ветра и кваканий, Князь уловил шум пирушки: голоса и музыку, доносившиеся из зала Радости. Вслушиваться в них причины у Князя не было, он просто лёг обратно в кровать, закрыл глаза и поплыл по волнам звуков. Он с упоением слушал этот гул, потому, что для него лично звучала особая музыка — музыка победы. Вскоре глава Тернана задремал.

А пир продолжался. Слуги только и успевали подносить новые блюда и кувшины с вином. Хозяин замка улыбался гостям, потчевал их, и предлагал всё новые и новые тосты. Прошло немного времени, и терняне почувствовали лёгкое недомогание. К сожалению, никто из них не придал этому значения, списав странное состояние на усталость и вино. Спустя полчаса недомогание усилилось, появилась тошнота, и резь в желудке. Вот тут терняне всполошились, но было уже поздно. Один за другим они падали на пол и умирали. Луирцы стояли и с надменным видом смотрели на них. Через пятнадцать минут в зале не осталось ни одного живого тернянина — они все были отравлены.