Ярослана Соколина - Перерождение

 Доз не обращала на человека никакого внимания. Ее лишенное мыслей тело ловко справлялось с царившим вокруг хаосом. Стол был очищен и вымыт, мусор сметен в угол, рядом кучей свалена грязная посуда. Доз удалось отмыть лишь металлический стакан и миску. Под плетеным половичком девушка обнаружила погреб.

 Откинув массивную дверцу люка, она спустилась вниз. В ящиках была картошка, на полу стояли бочки с засоленными огурцами, рядом – куль с мукой. Бывшие хозяева, хотя и были не семи пядей во лбу, но все же запаслись кое-чем. На полках Доз даже обнаружила завёрнутые в бумагу вяленые куски мяса и несколько горшочков с вареньем. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, девушка извлекла из погреба мясо и варенье, набрала картошки, муки, прихватила несколько огурцов. Потом принялась за готовку.

 Картошка, весело побулькивая, кипела в казанке. Немного поэкспериментировав с мукой и водой, добавив соль и засушенную траву, что была связана пучком и висела на гвозде над печкой, Доз все же смогла замесить тесто. Эта трава была ей незнакома, но девушка чувствовала её целебную силу. Вскоре хижина наполнилась пьянящим запахом хлеба. То был запах ее детства. Бабушка пекла ароматный хлеб, подмешивая в тесто лесные травы. Маленькая Марелиана очень любила его; это лакомство прибавляло сил и здоровья. Ее хлеб получился совсем не таким, как у бабушки, и попробовать его она тоже не сможет. Доз смахнула со щеки непрошеную слезу. Где ты, бабушка?

 Не дожидаясь, когда еда будет готова, Доз одела висевшую на крюке возле двери шубу, которая сразу же навалилась на ее плечи тяжкой ношей, и вышла во двор. Солнце садилось, косыми лучами освещая долину снегов. Его лучи падали на серые скалы, придавая камням сверкающий блеск. Девушка полной грудью вдохнула морозный воздух. Ей захотелось обернуться птицей и умчаться далеко-далеко, за эти сверкающие скалы, туда, где ее не смогут нагнать боль и тоска. Туда, где она будет одна, и, наконец, сможет постичь смысл слова «свобода»…

 Девушка огляделась. Ей некуда было идти, все вокруг обещало смерть. Белоснежная пустыня простиралась вдаль, насколько хватало глаз, горы на горизонте исчезали. Было все равно, как умирать – от руки с осиновым колом, солнечного луча или мороза. Есть ещё крохотный шанс: вдруг она сможет снова уснуть и позвать страула… Нет, она ни за что больше не испытает унижения! Она не будет зависеть от кого бы то ни было, и не повторит ошибок, суля беду тем, кто рядом с ней!

 Доз вздохнула, позволяя мыслям остановить свой бег.

 Оценив рыхлый снежный ковер, девушка решила поискать сани или хотя бы то, из чего их можно смастерить. По крайней мере, она сможет спускаться с холмов. Лыжи бы сейчас тоже не помешали.

 Доски и инструменты она принесла из хижины, а старые, с гнутыми полозьями сани обнаружились в старом полуразрушенном сарайчике-пристройке позади домика. Доз неумело принялась за работу. Несколько часов у нее ушло на то, что бы приладить и выправить полозья, скрепить их брусьями и убрать все лишнее. Спинку Доз оставила, решив, что с ней будет удобнее.

 За сваленными в углу бревнами обнаружилась вполне приличная пара лыж. Немного поразмыслив, Доз чуть укоротила их топориком. В качестве лыжных палок пригодились ветки, запасенные, вероятно, в качестве хвороста. Прихватив с собой топорик, Доз выехала из сарайчика. Сани скользили за ней на веревке. У крыльца девушка сбросила лыжи и, осторожно ступая по скрипучим ступенькам, вошла в хижину.

 Тайлер сидел за столом и с аппетитом уплетал картошку, заедая хлебом. Мальчик поднял глаза и молча наблюдал. Судя по всему, он уже раскаивался в том, что наговорил ей утром.

 Не говоря ни слова, девушка стянула с кровати одеяло и вышла из домика. Желания поговорить или попрощаться с Тайлером у нее не появилось. Она знала, что запасов еды в хижине более чем достаточно, а, поскольку мальчик пошел на поправку, его жизни уже ничего не угрожает.

 В душе у нее поселились страх и сильная обида, которые гнали ее прочь. «Он другой, шептали все её чувства, - Это не Тайлер».

 Теперь она была в этом уверена.

 Доз задумчиво побрела к чернеющим скалам. Темное небо и луна окрашивали в синий цвет снежное покрывало, лунные тени складывались в фантастические узоры, которые, как живые, тянулись к медленно скользящей по снегу фигурке.

 Девушка смотрела на тени. Вот так же холод тянулся к ее душе, пытаясь заполнить собой все ее чувства.

 Тайлер… Стив… она считала их друзьями. Когда они встретились, появилось ощущение настоящего, вечного – той связи между людьми, что длится всю жизнь… В вечности растворились образы Катарины и Полины. Там остался Стив, а теперь и Тай. Но мальчик не ушёл в небытие, он был все еще здесь, и в тоже время больше не был другом. За то время, что они не виделись, он изменился так сильно, что стал совершенно чужим. Он пугал ее. Он заставлял ее бежать в холод и неизвестность. Теперь она четко ощущала этот страх, который давно таился в ее сознании, и могла дать ему имя. Это был страх перед его силой. Силой, присутствие которой она впервые ощутила на площади городка Линсенса, когда услышала его голос, прервавший гипнотическую речь вампира. В миг их первой встречи ее сущность затрепетала перед ним, но разум не позволил страхам и интуитивным опасениям взять вверх – для нее, как и для всех, Тай был одиннадцатилетним мальчишкой с добродушно открытым лицом, задорно блестящими черными глазами, которые по-детски наивно воспринимали мир…

 Когда это было? С тех пор прошло немного времени, но все изменилось.

 Ветер, несущийся с равнин, разбивался о каменную преграду и, завывая, срывал с ее вершин белый снежный пух. Доз опасливо косилась на каменные глыбы, нависающие над её головой, белые шапки на их вершинах, и ей делалось не по себе. Но идти по снежному полю она не решалась: горы давали хоть какое-то укрытие.

 Гонимая тревожными мыслями и ледяным ветром, она продолжала скользить по снегу. Ее насторожил голос, доносившийся издалека. Доз на миг остановилась, потом покатилась дальше. Голос приближался. В нем отчетливо слышались тревога и мольба. Девушка оглянулась. Тайлер пробирался по сугробам вслед за ней. Он был одет в свою легкую курточку, и шел, утопая в снегу, иногда падал, но снова поднимался и шел, продолжая звать ее. Доз по голосу поняла, что он плачет. Но жалость, встрепенувшись на миг, утонула в затаенной обиде.

 - Доз, прости меня! Доз!!! – Тайлер в очередной раз упал, но, упрямо поднявшись,  вновь поспешил за ней.

 - До-о-о-з!!! Миленькая! Прости меня! Я больше так не буду!!!

 Чего он не будет? Вампиресса зло усмехнулась. Перед глазами вновь воскрес суровый взгляд, властный, обвиняющий голос и страх, сковавший ее… Она боялась оставаться с ним.