Феликс Крес - Королева войны

Наконец появились солдаты. Они шагали не спеша, с безразличным видом, почти мимоходом равняя шаг и строй. Возглавлявший отряд верхом командир, в сопровождении гонца на прекрасном коне, явно покачивался в седле. Может, дремал?..

— Ветераны, — язвительно буркнула тысячница. — Ах, элита…

Она улыбнулась, и лицо ее стало странно некрасивым. Однако как в голосе, так и в выражении лица было нечто большее, чем просто ирония. Снисходительная благосклонность?

— Элита! — снова фыркнула она, пожимая плечами.

Она имела на это право. Двадцать пять лет назад она выиграла на севере небольшую войну. Не в одиночку, естественно… Но приложила к тому немало усилий.

— Часовой! — крикнула она, не поворачивая головы.

В дверях тотчас же появился солдат.

— Да, госпожа?

— К дежурному офицеру и назад ко мне. Мигом. Я хочу знать, готовы ли квартиры. Наши гости с минуты на минуту будут здесь. Меня найдешь в зале для совещаний.

— Есть, госпожа.

Солдат побежал исполнять приказ. Комендант Акалии еще раз выглянула в окно, после чего покинула свою захламленную комнату и спустилась вниз по узкой каменной лестнице, ведшей вдоль стен башни. В ее намерения вовсе не входило торчать у ворот гарнизона, ожидая каких-то лучников. Но ей нужно было поговорить с командиром этих людей. Короткое письмо, которое она получила несколько дней назад, мало что объясняло. «Предоставь этим солдатам, ваше благородие, всю возможную помощь. Они исполняют трудную миссию», — говорилось в нем. Документ был подписан… императрицей. На нем не стояла подпись кого-либо из имперских чиновников. Личная подпись и печать ее высочества… Это означало очень и очень многое. Коменданту Акалии давали понять несколько вещей. Во-первых — что дело серьезное. Во-вторых — что оно носит скорее политический, чем военный характер; первая женщина империи столь же неофициально, сколь почти открыто контролировала все действия Имперского трибунала. Все это пахло какой-то отвратительной интригой. Но какое к тому имело отношение войско? Кому требовалось дать в лоб?

В зале для совещаний, где обычно стоял гул голосов, было пусто и тихо. Комендант понимала, что дело, с которым прибыл офицер гвардейских лучников, носит по крайней мере доверительный характер. Она не стала вызывать никого из руководства гарнизона, зато ожидался наместник судьи трибунала, собственно, он должен был уже прибыть. Не выносившая урядников и шпионов, она скривилась при одной мысли об этом.

Потом села на скамью возле одного из столов и стала ждать.

Прошло не так много времени, прежде чем в зале появился солдат.

— Ваше благородие, квартиры выделены. Командир отряда прибудет…

— Я знаю. Найди какой-нибудь еды и питья. Я совсем забыла. Командир этих лучников… гм… звание?

— Подсотник, ваше благородие.

— Он наверняка голоден. Имеет право. Спроси, прежде чем он придет сюда, есть ли у него какие-то особые пожелания. И подгони поваров, пусть работают.

— Так точно, госпожа.

Солдат вышел.

Подсотник. Для отряда такой величины — вполне соответствует уставу. Хотя звание и не из высоких. Может, все на самом деле и не столь серьезно? Судя по содержанию письма, она ожидала самое меньшее сотника.

Пояс с мечом слегка давил на живот. Она откинулась назад и оперлась о стену, вытянув ноги под столом, но мгновение спустя снова выпрямилась. Дежурный, десятник легкой конницы, ввел прибывшего офицера, коротко доложился и вышел. Подсотник гвардии, среднего роста, худощавый, с мечом и в шлеме, смерил ее внимательным взглядом. Она слегка нахмурилась, потому что ей показалось…

— Ее благородие тысячник Тереза, — сказал офицер и улыбнулся. — Все еще командуешь легкой конницей, госпожа?

Комендант поднялась со скамьи. Ей был знаком этот голос… и эта улыбка! Стоявший перед ней снял шлем и сдвинул назад кольчужный капюшон, открыв коротко подстриженные волосы и некрасивое, худое, но, вне всякого сомнения, женское лицо.

— Агатра, — проговорила она, не скрывая радости. — Девочка… что ты тут делаешь?

Она поспешно вышла из-за стола. Женщина-офицер сперва не двигалась с места, не будучи уверенной, что правильно понимает намерения бывшей начальницы, но в следующее мгновение шагнула ей навстречу. Они обнялись, искренне и сердечно.

— А я ожидала какого-нибудь фанфарона, — со смехом говорила Тереза. — Ты не могла мне сообщить?

— Я хотела… устроить сюрприз, — сказала Агатра, шмыгая носом от волнения. — Я так обрадовалась, когда мне поручили это задание. Единственная возможность, ваше благородие, чтобы…

— Оставь это «ваше благородие», — ответила комендант Акалии, ведя лучницу к столу. — Мы беседуем с глазу на глаз, ты мне не подчиняешься, а гвардейское звание у нас одно и то же. Я до сих пор лишь почетный подсотник гвардии. — Она показала на четыре черные полоски, отделявшие белую ткань мундира от черной каймы. — Отлично выглядишь, — похвалила она, слегка коснувшись смолисто-черных волос своей бывшей подчиненной. — Даже следа седины нет, а у меня? — Она махнула рукой у виска. — Сколько тебе, собственно, лет? Насколько я помню, столько же, сколько и мне? Совсем незаметно, — подытожила она с неподдельной завистью.

И в самом деле — красоты у Агатры скорее прибавилось, нежели убыло. Лицо у нее всегда было не слишком симпатичным, так что зрелый возраст ему не повредил, что же касается фигуры, то когда-то она была угловатой и сухой, словно стрела для лука. Теперь же формы ее несколько округлились, придавая ей более женственный вид. Кроме того, жизнь гвардейского офицера гвардии, естественно, была не та, что у обычного солдата. В своем гарнизонном городе подсотница армектанской гвардии была отнюдь не рядовой личностью — ее ценили, постоянно приглашали в гости, баловали… Она набралась хороших манер, научилась вести себя в обществе. Бездомная сирота, обычная крестьянка, которая добровольно записалась в армию и которую приняли сразу же, увидев, как она умеет стрелять из лука…

Обе прошли в точности один и тот же путь. Тысячница Акалии тоже родилась в армектанской деревне.

— Ты тоже, госпо… ты тоже хорошо выглядишь, — сказала Агатра.

— Врешь.

Тереза улыбнулась и посмотрела на нее.

— Я никогда не была такой худой, как ты. Но в последнее время немножко прибавила в весе, — сказала она. — Могло быть и еще хуже, но у моих солдат есть тут разный хлам для силовых упражнений, и порой со скуки я вместе с ними ползаю на корточках с балкой на плечах или катаю каменные шары по плацу. Позор один! Мне нужна какая-нибудь война. Еще немного, и я тут сдохну.