Сара Хагерзак - Принц подземелья

Тедди удивленно открыл рот. Слова профессора произвели на него сильное впечатление. Он не посмел спросить директора, что это было за прозвище, но словно почувствовал, что их что‑то объединяет. Казалось, он забыл, что перед ним сидит профессор и директор, и видел в собеседнике лишь старшего и более опытного друга. Наконец он с надеждой посмотрел Снейпу в глаза и тихо попросил:

— Профессор, научите меня заклинанию патронуса! Пожалуйста! Мне, правда, надо… Я хочу стать настоящим волшебником, как мой отец, и тогда никто не посмеет меня дразнить. И Вики… ей ведь наверняка понравится патронус…

Снейп привык, что ученики обычно относились к нему с опасением, и это доверие поразило его до глубины души. Какое‑то время он смотрел через стол на Тедди, а потом медленно заговорил.

— Знаешь, — сказал он, — мне очень хотелось бы сказать тебе сейчас, как твоя бабушка: «Хорошо учись, стань настоящим волшебником, и тогда всё у тебя будет хорошо». Но, к сожалению, я знаю, что это не так. Одно то, что ты умный, или смелый, или красивый, или что у тебя сильный патронус, не сделает тебя ни счастливым, ни любимым. Нельзя спланировать любовь. Нельзя получить дружбу по заказу. Но прятаться ото всех по углам — это тоже не выход.

Ему показалось, что сейчас он обращается к самому себе, каким он был много лет назад. Профессор словно подводил черту под каким‑то этапом собственной жизни, перечеркивая свои несбывшиеся надежды, признаваясь самому себе в своих ошибках и заблуждениях и пытаясь предостеречь от них мальчика.

— Если ты хочешь стать нужным кому‑то, то прежде всего ты должен стать самим собой. Не бойся себя и не стесняйся своих способностей. Научись ими управлять. Пойми свои сильные стороны. Если тебе нужен патронус, чтобы почувствовать себя уверенней, — я научу тебя. Но ты должен понимать, что все ответы, все решения — в тебе самом. А те, кто сейчас смеется над тобой, — в конечном счете они делают хуже только себе. Будь выше этого. Я знаю, что это трудно, но мне кажется, в тебе есть силы для того, чтобы победить себя. Тогда и все остальные станут относиться к тебе по–другому.

А что касается Виктуар… Я понимаю, как много она значит сейчас для тебя. И возможно, так будет и когда ты вырастешь. Возможно, вы будете дружить и дальше — или даже больше, чем дружить. Но если всё пойдет не так, как тебе хотелось бы, то с этим придется смириться. К сожалению, некоторые обстоятельства не подвластны нам. Но у тебя всегда будет выбор: спрятаться от жизни или мужественно принять удар и найти в себе силы жить дальше…

Тедди не отрываясь смотрел на Снейпа, ловя каждое его слово. Потом он вдруг спросил:

— А та девочка, с которой вы дружили в детстве, сэр… Вы с ней дружите до сих пор?

Директор рассеянно покачал головой.

— Нет… Она умерла много лет назад.

Глаза мальчика расширились от ужаса. Он явно надеялся, что любая история всё‑таки имеет счастливый конец, и Снейп счел, что лишать ребенка этой надежды было бы слишком жестоко.

— С тобой такого не случится, — сказал он, сделав попытку улыбнуться. — Тогда всё было по–другому. В то страшное время погибло множество людей. Не бойся, сейчас твоей Вики ничего не грозит. Я даже думаю, что она все‑таки будет учиться в нашей школе, — и профессор ободряюще подмигнул Тедди.

Когда Тедди Люпин отправился к себе в башню, директор послал своего патронуса сопровождать его, чтобы мальчику было не страшно идти по ночным коридорам. Едва только дверь кабинета закрылась за ними, Дамблдор на портрете зашевелился и посмотрел на Снейпа.

— Ты отлично справился, Северус, — произнес он. — Надеюсь, теперь‑то ты понимаешь, что здесь ты на своем месте?

— Сейчас два часа ночи, Дамблдор, — отозвался Снейп. — В это время мое место в постели.

Они посмотрели друг на друга, и Снейп впервые понял, что разговаривает с Дамблдором как равный.

После этого случая Снейп стал обращать на Тедди Люпина особое внимание. Он действительно научил его вызывать патронуса, и это умение придало мальчику уверенности в себе. На следующий год в школу поступила Лили Поттер, которую Тедди считал почти что своей сестрой, и, обретя верного друга, он окончательно перерос свою стеснительность.

Биллу, не без помощи Гарри и самого Снейпа, удалось убедить Флёр не отправлять дочь учиться во Францию. Когда Виктуар наконец появилась в Хогвартсе, Тедди был уже взрослым четверокурсником. Он трогательно заботился о Вики, помогал ей освоиться в школе, и Снейп с удовольствием наблюдал, как крепнет их дружба.

Между тем в школу начало поступать новое поколение Уизли–Поттеров. Кроме Лили и Виктуар теперь в Хогвартсе учились ещё два сына Джинни и Гарри — Джеймс и Альбус–Северус, дети Рона — Рози и Хьюго, и скоро к ним должны были присоединиться младший брат Виктуар и дети Чарли и Полумны. Все они неизменно поступали на Гриффиндор и отличались бойким и жизнерадостным нравом.

— Скоро все на моем факультете будут в родстве между собой, — шутя сетовала профессор МакГонагалл.

Исключение составляла лишь Лили Поттер, которую шляпа распределила на Равенкло. Но, несмотря на это, Лили была частым гостем в Гриффиндорской гостиной.

Выводок кузенов и кузин Уизли и Поттеров был неспокойной компанией. Главным заводилой был, конечно, Джеймс, постоянно придумывавший какие‑нибудь проказы. К счастью, Тедди Люпин, бывший уже старостой факультета, пользовался у них большим уважением и умел держать Джейсма и его многочисленную родню в руках.

К тому времени Люпин превратился в очень милого, умного и рассудительного молодого человека, и Снейп не думал, что ему когда‑либо придется беспокоиться из‑за него. Но однажды МакГонагалл обратила внимание директора на странные приступы невнимательности и рассеянности, которые стали появляться у Тедди. Он мог за пару дней схватить подряд несколько плохих отметок по разным предметам, причем потом без труда исправить их на «превосходно».

— Такое ощущение, что временами это совершенно другой человек, — пожаловалась МакГонагалл.

— Ну, возможно, он просто стал старше, и его стало интересовать что‑то помимо учебы… — предположил Снейп. — Друзья, квиддич или, может быть, девушка какая‑то…

— Конечно, — фыркнула МакГонагалл, — вся школа знает, что он влюблен в Мари–Виктуар Уизли. Но это не объясняет того, что каждый месяц он становится совершенно сам не свой.

— Каждый месяц? — озабоченно спросил Снейп. — То есть вы думаете, что у него те же проблемы, что и у его отца?

Тедди был симпатичен директору, и у Снейпа даже были кое–какие планы относительно его будущего. Поэтому известие о регулярных недомоганиях мальчика расстроило и обеспокоило его.