Александр Плахотин - Тролль Ее Величества

Едва мы взгромоздились на лавку в «Мече Бревтона» и только я собрался выудить на свет свою грамотку «о питии», как, метя в двери, мимо проскользнула знакомая морда лица.

— Эй, Михаэль! Куда ты? — зацепил я знакомца за подол, настойчиво подтаскивая к столу. — Присядь, охладись, посиди с нами!

— Да я уже… дружище, — безуспешно пытаясь освободить свои тряпки от моих пальчиков, осклабился пропойца. — Время позднее, уже домой пора.

— Какой «домой», когда я приглашаю! — гулко тукнул я себя в грудь кулаком, тем временем усаживая его между собой и Купом под укоризненным взглядом учителя Айдо.

— Разве только одну кружечку, — сдался Михаэль, устраиваясь поудобней.

— Друг, «где одна, там и две. А там уж и все три», — вспомнил я к месту поговорку и, хлопнув по столу ладонью, проорал во все горло: — Хозяин, сюда! Тролль пожрать желает!

На полусогнутых прискакал хозяин — весь исполнение гастрономических желаний и всего такого прочего.

— Чего господа изволят? О! — быстро помрачнел он, взявши в руки мою бумажку. — Да никак сам славный Лукка-Висельник у нас сегодня пиршествует! Значит, для начала пару вина? И закусить? Мясо, рыба, соленья?

— Всего и побольше, — заявил я, поглаживая Михаэля, как ту девицу, по коленочке, отчего тот завертелся на месте еще больше, — а еще две комнаты на четверых. — Малый аж подскочил, но не тут-то было — моя лапища сдержала его порыв на месте.

— На кой он тебе нужен? — кое-как выгнувшись за спиной Михаэля, шепнул эльф.

— А он мне нравится! — во всеуслышание объявил я, обнимая соседа за плечи. — Ух! мой ребятушечка!

Куп поперхнулся, проливая винцо на стол.

— Тебе точно жениться пора, — вытирая рукавом липкое лицо, буркнул он.

— Так давайте за это и выпьем! — Я опрокинул в себя первую порцию. — Объявляю мальчишник!

— Поддерживаю! — поднял кружку Айдо, чем немало удивил нас с эльфом — бор-От никогда не употреблял спиртное. А мастер боя тем временем лихо заглотил пивцо и, грохнув опустевшим сосудом по столешнице, недоуменно шевельнул седой бровью: — Почему здесь пусто?

И тут началось..

Где-то после полуночи, но еще до рассвета, я с Купом и Михаэлем под мышкой вывалился на задний двор «Меча Бревтона». Швырнув пьяницу прямиком в однокомнатный домик с вырезанным сердечком на двери, я развернулся к плавно качающемуся эльфу:

— Ты как, нормально?

— Хор-р-рошо… — утвердительно кивнул эльф, чуть не растянувшись на ровном месте.

— Что, даже и не тошнит? — искренне огорчился я, краем уха прислушиваясь к творящемуся в нужнике. Там что-то постоянно кряхтело и мокро падало, сопровождаемое хлюпаньем и изредка прерываемое благим матом.

— А у нас с тобою все в порядке! — попытался… запеть Куп, ловя меня за руку.

— Вижу… — Я еще сильней расстроился. Что-то совсем стал плох мой товарищ. Хотя мы с ним раньше вместе ни разу и не пьянствовали, но мне казалось, что эльф не новичок в такого рода предприятиях. Может, просто давно в пирушках не участвовал? Так или иначе, он мне был нужен более трезвым.

— Куп, — ухватился я за его плечо, — ты меня прощаешь?

— У… за… увс-с-се!..

— Спасибо, друг, и еще раз извини, — Быстро оглянувшись по сторонам, я вкатил эльфу вполсилы под дых.

Тот, выкатив глаза, замер… качнулся… и, переломившись пополам, выдал себе под ноги дикую смесь пива и вина.

Его трясло, выворачивало наизнанку, прям как Михаэля в своей конуре. Не знаю, кто из них победил в этом состязании, по крайней мере, за стол они вернулись до нитки мокрыми от умывания дождевой водой и более трезвыми, чем когда из-за него вставали.

Мастер Айдо встретил нас свободным от объедков и луж столом, на котором красовались пузатые потные кувшины и огромная дымящаяся сковорода. При виде пива и вина Михаэля развернуло на месте и вынесло обратно на задний двор.

— Так, ты сегодня больше не пьешь! — сгреб я куртку эльфа в кулак. — Много кушай, затем падай на лавку, будто пьян, и не дай тебе Небо, если этот малый хотя бы подумает, что ты трезв! — И рванул следом за собутыльником.

Как я и думал, до открытой с сердечком двери тот добежать не успел и поэтому сделал свое грязное дело прямо у ближайшего деревца. С облегчением вздохнув, я пристроился у ствола какого-то растения, искренне любуясь на дело рук своих. Мой первый насильно споенный… Есть чем гордиться! А, между прочим, погодка стоит что надо! Свежо, звездочки, полные луны — красота. Прямо как у нас в Вечной Долине. Вслед за мыслью о доме появился нечеткий, но явственный образ мамули, грозящей пальчиком и надрывающейся по поводу безвременной женитьбы. Я тяжко вздохнул, выпуская сквозь зубы улетучивающееся настроение. Из двери кабака вылетел мальчишка, тащивший корытце с грязной водой и другой дрянью. Даже не взглянув на нас, он пролетел мимо, остановившись у здоровенной бочки. Вылив помои внутрь, он, развернувшись, дунул обратно в трактир. А это идея! Засунуть сейчас этого пройдоху в бочку. Завтра утром его вывезут из города и опрокинут вместе с помоями в какую-нибудь яму. Захочет жить — всплывет. Если будет еще жив, конечно. Безусловно, это больше похоже на запланированное извращенное убийство, чем на превышение самообороны в минуту ковыряния в памяти. Ведь откуда-то я знаю его рожу! Хорошо, что делать со всем этим? Ну ведь в конце концов не шею же ему ломать, если… если… ломать… шею… ломать…

От этой мысли меня аж оторвало от дерева.

Ломать шею… шею ломать… Меня затрясло, от картинок недавнего прошлого застучало в висках. Шею ломать!!!

— Михаэль! — как можно нежнее позвал я. Тот, не прерываясь, отмахнулся рукой. — Сержант, может, хватит дурить, там же пиво греется!

Он и вправду перестал дурить, и, медленно разгибаясь, повернулся лицом ко мне:

— Что ты сказал, тролль?

— А что ты услышал? — вроде как не понимая, удивился я.

— Сержант!

— Сир?!

— Деревня и все, что в ней, — ваше. Я удаляюсь.

— Да, сир! — улыбнулся Михаэль.

— Парни! — проорал король Гиер в толпу, резким жестом указывая на сжавшуюся в страхе Винетту. — уступаю право первой добычи! — Его голос эхом прогремел над онемевшей зимней деревушкой. Он криво усмехнулся: — Ну, кроме вот этой. Так сказать, для зачина…

Блеснуло лезвие, и взлохмаченная голова сына деревенского старосты подкатилась под ноги враз посеревшего отца. Тело рухнуло следом, брызгая кровью на кожаные сапоги убийцы. Толпа, увидев кровь, охнула, прянув назад.

— Каков удар, а?! — Король отработанным движением вернул оружие в ножны и, перешагнув бьющееся в агонии тело, пошел сквозь «золотых» прочь. Улыбающийся во весь рот Михаэль шагнул в сторону, давая дорогу своему королю.