Сергей Чичин - Гнев генерала Панка

Лестница была шаткая и старая, под троллем каждая ступенька скрипела, как сварливый старый гном, Чумп не преминул отметить этот скрип — услышит, если кто тяжёлый попробует взобраться.

— Лечу это я, и летунги вдруг оттель — как брызнут тучей, хрен сочтёшь, — не просыпаясь, поделился воспоминаниями генерал.

Тролль и повар подскочили, повар выронил лучину, а Чумпа мороз продрал. Но больше генерал ничего не сказал и уж конечно не сделал, так что процессия благополучно, хоть и в темноте, добралась до узкой галереи второго поверха.

Повар толкнул первую же дверь и впустил тролля и Чумпа. Тролль сгрузил генерала с плеча, протащил по полу, скрежеща кольчугой и отдирая ею щепки от неошкуренных досок. В комнате было два низких топчана да окно напротив двери. Потолки низкие, едва ли выше семи футов, помещение просторное и тёмное — словно для гоблинов и строили.

Панк, когда его свалили на топчан, обиженно хрюкнул и сунул кулаком в пустоту, едва не попав по троллю. Трусливый бугай шарахнулся и нырнул в дверь с таким проворством, что позавидовал бы и юркий заморский хоббит.

— Не буду мешать. Чего надо — я внизу, — объявил повар и тоже ретировался.

Чумп захлопнул за ним дверь, навалился, надавил со всей дури. Крепкая, надёжная — едва ли проломишь вдруг. Осмотрел толстый дубовый брус, приложенный как засов, попробовал на колене, да куда там! Хорошее дерево, без изъяна, не подпиленное, как опасался. И железные скобы прибиты накрепко. А коридора снаружи нет, на галерее в шаг шириной не разбежишься, а пока (если) станут вырубать дверь топорами, в окно вылезть удастся раз шесть.

Запер дверь, отошёл, огляделся. Потолки низковаты, не больно попрыгаешь в присущей гоблину боевой манере, а рубка грудь в грудь a la Destroyer генералу, может, и подойдёт, но не подвижному и быстрому взломщику.

— Не нравится мне это, — уныло сказал Чумп сам себе, потому что больше было некому. Подсунул меч под руку генералу («Ну, эхма, теперь всем кранты», — успокоил его спящий красавец). Взял в руки топор, сел между топчанами на твёрдый холодный пол, чтоб не спать, опёрся подбородком на обух и стал ждать.

Глаза начали слипаться уже через минуту. Не рассчитал, налопался за все три дня и ещё на столько же впрок, а на сытый желудок всегда в сон клонит. А спать и нельзя, хватит вон того одного, что храпит, кстати, за целую бригаду. Хоть Чумп и упрекал себя в излишней мнительности, но чутью своему привык доверять. Сам личность неблагая, таких же, как сам, разбойников видел всегда за версту. Как Коальд на него косился! Хоть и успокаивал себя, а сам не верил, что всё ж таки дадут переночевать и уехать свободно. Вон как генерал дрыхнет, неспроста же, ведь проспал полдня как бревно. Хорошо, сам спохватился, не выхлебал словно свинья всю кружку, хотя к пиву относится с гоблинским почтением. То ли повар и впрямь пошутил, да спутал пронеси-траву с сон-травой, то ли было ему дано указание…

— Да, — признал Чумп под нос. — Так оно и есть.

И чего полез? За генералом. А он вон дрыхнет, ему и горя мало, перехватят ножом горло — и не проснётся. Толкать его смысла нет, от сон-травы спасает либо заклинание Awaken, оно простое, но Чумпу недоступно, либо мудрёный отвар каких-то особых травок, вот уж чего нет, того нет…

Гулкий храп Панка мерностью своей убаюкивал, и даже пол перестал казаться таким уж неудобным. Веки налились тяжестью, топор удобно держал на весу голову. А уснёшь — это как там, на севере, в Вечных Льдах — не проснёшься… Чумп попытался вызвать в памяти ту дурацкую вылазку в оные края, что предпринял по молодости и неразумию много лет тому. Больше уж таких глупостей не делал… Колючий снег в лицо, бесконечные сугробы, тупая боль в обмороженных руках — всё это можно было вытерпеть, и он вытерпел, а когда из снега вырос заросший шерстью гигант, даже не испугался — просто не сообразил испугаться. Не до того было — за спиной тащились салазки с умирающим другом, отмороженные пальцы не удержали бы и щепку, не говоря уже о мече, мозг заволокла пелена отчаяния, подкреплённая недельным голодом. Всех сил хватило только на один стремительный взмах рукой, взмах, показавшийся бы Чумпу нынешнему вялым и немощным. И мышцы не подвели, и нож попал точно в глаз чудищу — с семи шагов, в темноте, в метель, прерывая отчаянный бросок монстра на добычу. А когда Чумп с величайшим трудом вытащил себя из-под безжизненной косматой туши, вот тогда-то его и скрутил величайший в жизни приступ запоздалого ужаса… С тех пор Чумп старался загнать эту страшную память подальше, а когда всплывала против воли — как будто окатывало ледяной водой. Но не сейчас. Только порадовался, что в тепле, сыт и далеко от тех мест…

Ущельник вздохнул, с трудом поднялся на ватные ноги, чуть не упал. Потряс головой, потёр кулаками глаза — помогло… минуты на полторы. Добрёл до окна.

На дворе за окном палили костёр. Вокруг поблескивали шлемы и латы, большего через узкую щель между ставнями было не разобрать, слышался жизнерадостный гогот, отчётливо пахло свежезажаренным мясом. Не наших ли это лошадок уговаривают, весьма равнодушно всполошился Чумп. Ну, это вряд ли. Кони отличные, денег стоят, да и в хозяйстве полезнее тех вооружённых болванов. Кого-кого, а лошадей Коальд обижать не станет, тем более столь бездарным способом…

Тут Чумп навалился на ставни и тихо засопел, вторя громовому храпу генерала.

…Могучий тролль ухватил дверь за поперечный брус и подал вверх, просто-напросто сняв с петель. Чрезвычайно удобно и ничуть не вредит самой двери — потом всего-то и нужно, что навесить обратно. Единственно, из скоб выпал сильно наклонившийся засов, звонко стукнул о доски и остался на полу. Генеральский храп на мгновение оборвался, безмятежный сон омрачился коротким приступом тревоги… но сразу возобновился как ни в чём не бывало. Зато Чумп, так и спавший стоя, как настоящий королевский страж-этериот, тут же стряхнул дремоту и оценил ситуацию.

Тролль высился в дверях — ещё побольше трусливого кухонного, семифутовая громада с кососаженными плечами, на груди толстый кожаный панцирь. Дверь он уже передал в сторону кому-то ещё, сам тянул из-за пояса увесистый мушкель. Подслеповатые его глазёнки растерянно бегали по комнате. Сейчас этого оттащат, понял Чумп, внутрь хлынут проворные ребята помельче, и тут уж не отобьёшься. Хорошо хоть, собираются брать спящих, не спешат, в руках скорее всего верёвки, а не мечи…

Едва ли тролль успел заметить стремительно метнувшуюся от окна тень. Тяжкий удар топора обрушился сбоку, наискось — Чумп побоялся зацепить низкие потолочные балки. Под лезвием глухо чавкнуло, туго плеснула прямо в Чумпа кровавая струя, топор достал хребет, но перерубить толстенную шею у заспанного Чумпа не хватило сил либо же сноровки, так что оружие застряло в жертве. Тролль тупо замер на месте, Чумп ногой упёрся ему в широченную грудь и что было силы отпихнулся, сжимая рукоять топора. Удалось выдернуть, но и самого отбросило далеко назад-прямо на храпевшего без стыда и совести генерала.