Александр Рудазов - Тайна похищенной башни

Однако не хомяк стал последней каплей. Гораздо больше Колобкова взбесило отношение ко всему происходящему мудрецов. Они даже не потрудились встревожиться. Их тоже прокатило по ходящей ходуном палубе — сейчас у одного из бортов шевелится настоящий клубок рук, ног и голов.

Но этот клубок совершенно спокойно ведет очередную философскую беседу. Судя по доносящимся обрывкам, мудрецы обсуждают, сколько ложечек сахара нужно положить в бочку чая, чтобы стало сладко.

— Учитель Фугодаши! — постучала Бальтазара по плечу Стефания. — Учитель Фугодаши!

Старый китаец повернул к ней голову и презрительно скривил губы.

— Учитель Фугодаши, вы тут не видели толстую книгу?

— Словарь этого старого дурака, что ли? — брюзгливо спросил Бальтазар. — Я на нем сижу. И он жесткий. Мне неудобно.

— Тогда отдайте его мне, пожалуйста.

— А на чем же я буду сидеть?

— Учитель Фугодаши, пожалуйста, отдайте мне книгу, — настойчиво попросила Стефания.

— Если я это сделаю, ты оставишь меня в покое?

— Обещаю вам.

— Тогда забирай. И убирайся.

Стефания сцапала Орто Матезис Сцентию и принялась бешено листать страницы. К ней кое-как подполз Колобков, одной рукой опирающийся на трость, а другой — на Валеру.

— Рецепт динамита ищешь? — срывающимся голосом спросил Колобков, заглядывая чертовке через плечо. — Или чертежи баллистической установки?

— Я ищу статью про Таннина, — процедила Стефания. — Она обязательно должна здесь быть. И там обязательно должен быть способ его успокоить.

Колобков уронил голову на грудь, надувая щеки. Ему стало плохо. Вообще, глава семейства Колобковых еще ни разу не жаловался на вестибулярный аппарат… но и посреди моретрясения он еще ни разу не оказывался.

— Валерыч, помоги, — с трудом выговорил Колобков, перегибаясь через борт.

Телохранитель бережно придержал шефа под локоть. В бушующий океан низвергнулся поток дурно пахнущей жижицы. Колобков посмотрел на пенные буруны мутным взглядом и подумал, что еще немного — и яхта перевернется вверх тормашками. Или наконец-то врежется в один из бесчисленных рифов-шипов.

— Нашла! — радостно воскликнула Стефания, перегибая книгу об колено. — Таннин! Тэк-с, тэк-с… ага! Слабости и уязвимости! Я знала, что что-нибудь здесь найдется!

— Колись быстрей, — прохрипел Колобков, едва держась на ногах.

Стефания бегло просмотрела страницу, испещренную мелким текстом, громко прищелкнула хвостом и воскликнула:

— Тащите сюда бензин, быстро! И лейте его в море!

— Это нафига еще?! — заморгал Колобков.

— Слышь, девчурка, а откуда у нас тут бензин-то? — присоединился парящий над палубой Угрюмченко. — Это те не «жигуль»! У нас тут дизель! И горючка вся дизельная!

— Она из нефти?

— Что?..

— Я спрашиваю, дизельное топливо делают из нефти?

— Ну дык… Из чего ж его еще делать?

— Тогда тоже годится. Хоть бензин, хоть керосин, хоть мазут, хоть дизельное топливо. Любой нефтепродукт подойдет.

— Геныч, Валерыч, тащите! — скомандовал Колобков. — А для чего оно нам, кстати?

— Пленка! Нефтяная пленка на воде! Для Таннина пары нефти или ее производных — как для людей валерьянка! Он успокоится и перестанет ворочаться!

— Дак сколько ж ему той горючки надо?! — возмутился Угрюмченко. — Он же с Крым размером!

— Хватит совсем чуть-чуть! Пары тысяч литров будет достаточно!

— Ни фуя ж себе чуть-чуть! Это ж половина бензобака!

— Да выливай хоть все, Петрович, на жизнях не экономят! — взмолился Колобков.

— К тому же из-за эффекта поверхностного натяжения волны станут более пологими, — добавила Стефания. — Море немного успокоится, и мы сможем сбежать, пока Таннин не опомнится и не поймет, что его обманули.

— А он вдогонку не бросится?

— Не должен.

Под руководством седоперого беркута от топливных танков были протянуты шланги. При виде горючки, хлещущей в океан, сердце пожилого механика болезненно екнуло. Трудно даже представить горе сильнее этого.

Разбитая бутылка водки разве что.

— Все не выливайте! — тревожно просил Угрюмченко, глядя на орудующих шлангами телохранителей. — Ребятки, вы только все не выливайте! На чем же мы потом идти-то будем, а?!

Колобков угрюмо кивнул, думая о том же самом. Неизвестно, сколько еще предстоит ходить по эйкрийским водам. А раздобыть на этих дикарских островах дизельное топливо или его аналог…

Одно утешает — Таннин действительно успокаивается. Рифы перестают дрожать, замирают неподвижно. Волны на глазах уменьшаются, яхту уже не швыряет туда-сюда, как на бешеном быке. Шторм стихает.

Говорят, что капля никотина убивает лошадь. Двух тысяч литров высококачественного нефтепродукта хватило, чтобы утихомирить хтоническое чудовище колоссальных размеров.

— Радуйтесь, что это Таннин, а не Варрох, — вздохнула Стефания, глядя вдаль. — Варроха нефть, наоборот, раздражает. Если бы тут был Варрох, он бы так взбесился, что сокрушил бы всю Юберию.

— Про Варроха не рассказывай, — потребовал Чертанов. — Каждый раз, когда ты рассказываешь про что-то плохое, оно тут же и происходит.

— Это когда такое было?

Чертанов ничего не ответил — только поежился. В глазах отразился первобытный ужас. Меж стихающих волн на миг промелькнуло… Чертанов в страхе прикрыл глаза ладонью.

Когда он ее убрал, там уже ничего не было.

За ужином царило молчание. Все сидели подавленные, до сих пор прокручивая в головах ужасную картину вставшего на дыбы океана. Исполинское чудовище Таннин благополучно осталось за кормой, но забудется оно еще очень не скоро.

— Да уж… — вздохнул Колобков, накладывая на блин черную икру. — Да уж…

— Это точно… — присоединился Чертанов, дрожа всем телом.

— И горючки с гулькин нос осталось… — заметил Угрюмченко, безуспешно пытаясь есть икру орлиным клювом. — Да что ж за чертовщина такая, чего ж мне неудобно-то так?!

— Чертовщина здесь ни при чем, — огрызнулась Стефания. — А с топливом… вы что, уже забыли про остров с цетановыми деревьями?

На нее воззрились с явным недоумением.

— Ну я же вам только позавчера рассказывала! — всплеснула руками чертовка. — На пути к Порт-Вариусу есть остров, на нем растут деревья, в которых течет цетан! Отличное дизельное топливо!

— А-а-а! — хлопнул себя по лбу Колобков. — Эх ты, память дырявая! И вправду забыл! Слышь, Петрович, не кисни! Все нормально у нас будет, оказывается! Заправим баки!

— Это березовым соком, что ли? — усомнился механик. — Эх, Иваныч, сомнительно мне что-то… Не верится что-то в такой ералаш…