Дэвид Уитли - Стражи полуночи

Охваченная неодолимым любопытством, Лили двинулась в ту сторону, откуда доносилась чудная мелодия.

Разумеется, ей доводилось слышать музыку и прежде. В сиротском приюте она вместе с другими воспитанниками распевала длинные, напыщенные и скучные песни, восхваляющие величие Агоры. Когда у переплетчика собирались гости, он частенько доставал гитару и начинал бить по струнам, а хриплые пьяные голоса подхватывали незамысловатый мотив. Правда, вскоре после этого Лили обычно высылали из комнаты, чтобы «не путалась под ногами у взрослых». Но мелодия, доносившаяся издалека, совсем не напоминала то, что Лили считала музыкой прежде. Ее выводил не человеческий голос, никаких слов не было, и порой девочке казалось, звучание испускают сияющие на небе звезды.

Наконец Лили добрела до какой-то старой площади и остановилась перед обшарпанным домом. В лунном сиянии она могла разглядеть, что некогда этот дом поражал своей красотой и изысканностью отделки. Но теперь лепнина, украшавшая его фасад, осыпалась, и штукатурка кусками отставала от стен. Тяжелая дубовая дверь была приоткрыта, и именно оттуда доносились дивные звуки, пленившие Лили.

Девочка замешкалась, не зная, как поступить. Она дрожала от холода, одежду ее покрывала грязь. К тому же она сбежала от своего хозяина. Здравый смысл подсказывал ей, что следует, не теряя времени, узнать, где она находится, вернуться к доктору и вымолить у него прощение.

Однако выяснилось, что мышцы ее более не управляются мыслями. Руки сами потянулись к двери.

Войдя в дом, девочка оказалась в окружении голых стен, на которых виднелись следы картин, висевших здесь прежде. Всю меблировку составлял ветхий стул, скромно притулившийся в углу.

Лили набралась храбрости и двинулась дальше, стараясь ступать как можно тише и надеясь, что рассохшиеся половицы не заскрипят у нее под ногами.

Она вошла в другую комнату, гостиную, судя по дивану, на котором валялись три пыльные подушки. В дальнем углу виднелась распахнутая настежь дверь. Именно оттуда доносилась мелодия, то затихающая, то вновь набирающая силу.

Затаив дыхание, девочка подошла к раскрытой двери.

За ней оказался маленький внутренний двор, со всех сторон окруженный каменными стенами, сплошь увитыми плющом. Двор был залит лунным светом, и Лили сумела разглядеть заросший мхом фонтан, булькающий в самом центре. На краю каменной чаши сидела женщина, закутанная в черную шаль, пальцы ее плавно касались какого-то инструмента, который она прижимала к плечу подбородком. Волосы ее отдавали серебром, хотя, вероятно, причиной тому были лунные отблески. Взгляд женщины был устремлен в пространство, словно она видела в темноте нечто, открытое лишь ей.

Лили, как зачарованная, внимала дивной мелодии, которой аккомпанировал шелест опавших листьев. Ей смутно припомнилась картинка, которую она видела в одной из книг. Там был изображен инструмент, похожий на тот, что держала в руках женщина. Назывался он скрипка.

Девочка вновь ощутила, как переполняют ее чувства. Но это ничуть не походило на ужасную процедуру, когда хитроумная машина силой вытягивала из нее эмоции. На этот раз наплыв чувств был невыразимо приятен. Сладкая грусть заставила Лили позабыть обо всем на свете и на несколько мгновений погрузиться в мир дивных грез.

Неожиданно она ощутила, как кто-то сжал ее запястье.

Девочка едва не закричала, но крик замер у нее на губах. Возможно, мысль о том, что резкий звук нарушит волшебство, заставила ее молчать. Лили беззвучно повернулась к тому, кто схватил ее за руку.

В темноте блестели два глаза, находившиеся примерно на той же высоте, что и ее собственные. Лили сумела разглядеть, что у стоящего рядом бледное лицо, обрамленное короткими рыжими волосами. Она уже открыла рот, но человек, нарушивший ее уединение, прижал палец к губам и покачал головой. Лили поняла, что ей следует вернуться в дом. Оказавшись в холле, она с облегчением убедилась, что перед ней девочка примерно ее лет, в длинной ночной рубашке, застиранной и заштопанной. Незнакомка прикрыла дверь, и теперь музыка доносилась едва слышно. Потом девочка повернулась к Лили и, к немалому удивлению последней, широко улыбнулась.

— Тебе понравилось, как играет синьора Созино? — шепотом спросила она.

— Очень! — выдохнула Лили.

Столь искренняя похвала, судя по всему, пришлась девочке по душе.

— А ты знаешь, что тебе очень повезло? — Девочка по-прежнему говорила негромко, но отчетливо. — Синьора давно уже не дает концертов. В округе она известна лишь как скрипичная мастерица. Она не хочет, чтобы люди стушали ее игру. На твое счастье, минувшим вечером я забыла запереть дверь. Если только… — Девочка осеклась, склонив рыжеволосую голову к плечу. — Ты ведь не воровка, правда?

— Нет.

— Вот и славно. Будь ты воровкой, мне пришлось бы поднять страшный шум: бить в колокол, свистеть в свисток. Правда, как ты видишь сама брать здесь совершенно нечего. В доме даже ни одной скрипки не осталось. Вчера синьора Созино продала последнюю. — Тут в голову девочке пришло еще одно соображение. — А может, ты одна из прежних поклонниц синьоры, из тех, что помнят расцвет ее славы? — Она окинула Лили оценивающим взглядом. — Нет, для этого ты слишком молода. Похоже, я несу полную чушь. — Девочка помолчала, сокрушенно вздыхая. — Прости, мне редко приходится разговаривать. В доме нет других слуг. Ты сбежала от своего хозяина, верно? На этот раз я догадалась?

Вопрос застал Лили врасплох. Она уже собиралась кивнуть, но спохватилась и отрицательно покачала головой.

— Я всего-навсего заблудилась, — пробормотала она. — Если ты подскажешь мне, как добраться до района Стрельца, я буду тебе очень благодарна.

Девочка слегка нахмурилась.

— Ты же понимаешь, я должна сдать тебя контролерам, — по-прежнему шепотом продолжила она. — Ты вломилась в чужой дом. Ты прослушала целый концерт, ничего не дав взамен. А здесь, в районе Девы, есть люди, которые готовы отдать все на свете, лишь бы послушать, как играет синьора Созино. — Девочка вновь осмотрела Лили с головы до ног. — Если я попытаюсь позвать на помощь, ты меня ударишь?

Лили пришла в полное замешательство. Разумеется, ей не хотелось вступать в драку с девочкой, которая пока не сделала ей ничего плохого, но попасть в руки властей никак не входило в ее планы. После недолгого раздумья Лили кивнула.

— Мне придется тебя ударить, — вздохнула она. — Другого выбора у меня не будет.

Теперь в раздумье погрузилась девочка.

— Синьора никогда не простит мне, если я подниму шум, — сообщила она. — Когда она играет, никто не должен ей мешать. — Лицо ее осветила широкая улыбка. — Значит, мне остается только одно — проводить тебя в район Стрельца. Пойдем через Центральную площадь.