Алан Фостер - До последней точки

Прошел час. Постепенно они стали привыкать к жаре. В ванной нашли металлическую кружку, Френк наполнил ее кипящей водой и поставил остывать. Лучше выпить теплой воды, чем никакой. К ним никто не наведывался. Видимо, процедура выяснения оказалась сложнее, чем предполагал лейтенант, и потребовала много времени. Конечно, если их всех хватит тепловой удар в этой кладовке, местные служители вздохнут с облегчением. Захотелось есть. Френк вспомнил заполненную кладовку дома на колесах. К счастью, у Алисии в сумочке нашлась пачка крекеров. Крекеры слегка притупили чувство голода, но вызывали сильную жажду. Недурно было бы принять ванну, но после того, что приключилось со Стивеном, Френк боялся подходить к крану.

Но вот послышался стук отпираемого звонка. Венди и Стивен поспешили к матери. Френк постарался загородить их собой, готовый к встрече с неожиданным.

Вошел мужчина. С виду совершенно нормальный, высокий, атлетически сложенный. На нем были джинсы и фланелевая рубаха. Черные волосы до плеч были перевязаны красной лентой. Одной рукой он вкатил металлическую тележку, на которой были сложены швабра, металлическая проволочная щетка и стояло ведро с горячей мыльной водой. Не обращая на них

никакого внимания, мужчина взял швабру, намочил ее в ведре и начал протирать пол в ванной комнате.

Если бы не огромные размеры, его можно было бы считать вполне нормальным: человеческие глаза, лицо. Он работал медленно, но энергично.

— Послушай, папа, — зашептал Стивен, — он похож на настоящего индейца.

— Успокойся, сынок, ты же знаешь, здесь все не такое, как кажется.

— Тут ты не прав, приятель, — мужчина говорил с мягким юго-западным акцентом. — Все здесь именно так, как должно быть.

Что-то в поведении этого человека, в его тоне заставило Френка рискнуть:

— Вы не похожи на местного. Вы выглядите лучше, чем они.

— Я и есть не местный, — парень улыбнулся.

К великому облегчению Френк увидел, что зубы у него были ровные, не заостренные.

— Меня зовут Весельчак-Обжигающий пальцы. Первое, что вы меня спросите, как я получил такое имя.

— Нет, ну что вы, — запротестовала Алисия. Но он не дал ей договорить:

— Я родился так быстро и таким горячим, что доктор, который принимал меня, обжег себе пальцы.

Продолжая улыбаться, парень возобновил свою работу. Алисия не знала, верить ему или нет. Венди смеялась до тех пор, пока мать не цыкнула на нее.

— Ничего, ничего, смейтесь, это в самом деле смешно. Френк все еще с недоверием рассматривал индейца: — Не знаю, что и подумать, но вы мне кажетесь

совершенно нормальным.

— Но нет, нет, я совершенно ненормальный. — Парень облокотился на щетку: — Видите ли, я немножко того… с головой не в порядке… это бросается в глаза? Сами подумайте, какой нормальный человек станет работать здесь.

— Но вы не похожи ни на дьявола, ни на демона.

— Нет, я просто ненормальный.

— Но вы вовсе не кажетесь таким, — медленно проговорила Алисия.

Парень предостерегающе поднял палец:

— Это знак настоящего безумия.

— Так вы что, здесь отбываете наказание? — полюбопытствовал Френк.

— Наказание? Вовсе нет. Я ехал в Лос-Анджелес, у меня поломался пикап и сюда меня привезла местная полиция.

— Нас тоже, — вставил Френк.

— Конечно, сначала я был слегка удивлен и доставил неприятности местным властям. Они использовали все виды насекомых, демонов и тварей, пытаясь меня расстроить, но мне это напоминало «Диснейленд» и я смеялся, поэтому они решили, что я попал сюда по ошибке.

— Что же случилось потом? — поинтересовался Френк.

— Они долго разговаривали, и я успел разглядеть, какая вокруг них грязь. Сам я помешан на чистоте. У моих отца с матерью был самый чистый вигвам в поселении. Так что пока они там разговаривали, я принялся наводить чистоту. Увидев, что я делаю, дьяволы предложили мне работу. Сами они не слишком чистоплотны и когда заставляют своих подручных навести порядок, те только и могут, что развести грязь еще больше.

— Вам предложили работу? Здесь?

— А почему бы и нет. Вы когда-нибудь бывали в резервации «Четыре Угла»?

Френк покачал головой и решил представиться:

— Сондерберг. Френк Сондерберг.

Затем он по очереди представил всю семью и в самом конце Маус. Весельчак кивнул:

— «Четыре Угла» летом поджариваются на солнце, как на сковородке, а зимой скрипят такие морозы, каких вы и представить себе не можете. А я не переношу холод. Моя семья считала это смешным: большой парень и боится холода. А здесь никогда не бывает холодно и платят они хорошо, золотом. Я люблю золото. Испанские дублоны, монеты Римской империи, персидские слитки. У меня сейчас настоящая коллекция.

— А откуда они его достают? — удивленно спросил Стивен.

— Трудно сказать. Думаю, много поступает от людей, которые приходят сюда навсегда. Знаете, некоторые и после смерти норовят захватить с собой золото.

— И вы не возражаете против подобной платы? — спросила Алисия.

Весельчак снова принялся мыть пол.

— А почему я должен возражать? Ведь не золото совершает преступление, а люди. У меня здесь хорошая комната и никто не беспокоит меня, пока я делаю свою работу. Есть даже телевизор. Я могу смотреть все программы из Лос-Анджелеса и Лас-Вегаса. У них тут отличные антенны. Наверное для того, чтобы высматривать будущих посетителей. Мне даже разрешают успокаивать дам, которые находят здесь последний приют.

— В самом деле? — удивился Френк.

— Да, им это кажется ужасно смешным. Чужие слезы вызывают у них истерический смех, но я никого не обманываю и многие бывают рады последней встрече с человеком. Здесь много разных посетителей, политики, художники, особенно много банкиров.

— А вам не страшно? — откровенно спросила Алисия. — Ведь они могут передумать.

— У меня с ними подписан контракт.

— А как же насчет души?

— Душа пока молчит. От жары, наверное. Весельчак продолжал улыбаться и пристально смотрел на Маус.

— Вы — женщина-загадка.

Пока Весельчак и Маус беседовали друг с другом, Френка осенило:

— Вы говорите, что можете передвигаться здесь без ограничений?

— Так и есть. У меня много работы. Здешние дьяволы и демоны страшно нечистоплотные.

— Я все еще не понимаю, для чего они наняли вас, — пробормотала Алисия.

— Здесь, недалеко от Лас-Вегаса, у них самый перегруженный пропускной пункт. Они работают круглые сутки. Поэтому мне работы хватает.

— Давно вы здесь?

— Трудно сказать… Время меня мало интересует, я не ношу даже часов. Здесь на участке есть часы, но они без стрелок, поэтому я ориентируюсь по внутренним биоритмам.