Петр Верещагин - Игра Арканмирра

– Я привел тебя сюда. – Тигр вновь ухмыльнулся. – Ты должен закончить начатое и сделать выбор.

Не понимаю, подумал я. Закончить начатое? Сделать выбор?

– Ты убил человека-Тигра, – сказал мой странный собеседник. – В нем жили двое, и осталась некоторая неясность относительно того, в кого же ты на самом деле вонзил клинок.

Но Квай-Чан должен быть мертв!

– Здесь это не так. Пока. В этом и заключается суть выбора.

Помолчав, я спросил:

– Между кем и кем я должен выбирать? Между Тигром и Квай-Чаном?

– Ты выберешь одного из них и убьешь второго, – подтвердил Тигр мои худшие подозрения. – Это твой единственный шанс вернуться.

Так… Интересно, знал ли об этом учитель? Быть может, именно это – причина того, что в прошлом Тигры никогда не вызывали друг друга на смертельный бой? Возможно. Ну и чем мне это поможет?

– Ничем, – кивнул Тигр. – Помощь тебе может оказать только один человек – ты сам. Время выбора настало. Готовься.

Я не был готов, однако возможности отказаться не имелось. Оставалось лишь наклонить голову, что я и сделал.

На скалистой площадке возникли два призрачных образа. Один напоминал Тигра, с которым я говорил, только тот был чуть массивнее и с несколькими шрамами на голове. Второй представлял точную копию Квай-Чана – вплоть до ненавидящего взгляда, устремленного не мне в глаза, а на рукоять моего меча. Рука Странника сжимала бич.

– Я буду биться с Квай-Чаном, – твердо сказал я. – Против Тигра у меня нет никаких личных обид.

Первый образ растаял в воздухе, зато второй стал реальным. Медленно проведя ладонью по обритой голове, Странник растянул тонкие губы в зловещей улыбке и щелкнул бичом.

– Помни, варвар, я быстрее и сильнее тебя, – заявил он.

– Не ты, а твой Тигр, – поправил я. – Он в этой схватке не принимает участия – все решится между нами. Как и подобает…

Он занес бич, но меч уже был в моей руке. Удар – да, он был силен и быстр, однако я успел сместиться и избежать свистнувшего в воздухе оружия.

Маневрируя, я выполнял одно обманное движение за другим. Удары сыпались градом, и несколько кровавых рубцов уже жгли огнем мои плечи и спину. Но я двигался к цели, и Квай-Чан вынужден был отступать – подпусти Странник меня на близкое расстояние, он стал бы покойником. Он понимал это и не делал ошибок.

Бич черной молнией обрушился на мою правую руку. Я перебросил меч в левую, одновременно вцепившись скользкими от крови пальцами правой руки в узкий ремень. Наматывая гибкую полосу на искалеченную руку, я подбирался к противнику, направляя матово блестящий клинок в его грудь. Квай-Чан с силой рванул свое оружие, надеясь высвободить его. Я потерял равновесие и рухнул лицом вниз. Так, по крайней мере, подумал он. В последний момент, однако, я превратил падение в отчаянный бросок вперед, соединенный с выпадом. Острие меча вонзилось в живот Странника.

Проклятье! Эта рана не была смертельной, даже сколь-либо серьезной ее нельзя было назвать. Отпустив бич, Квай-Чан обрушил жесткое, как весло, ребро ладони на мою левую руку, и выпавший меч тонко звякнул о камень. С ухмылкой, принадлежащей его Тигру, Странник вновь занес руку: теперь очередь была за моей шеей.

Перекатившись на левый бок, я выбросил вперед и вверх немеющую правую руку, нанося хлещущий удар наотмашь. Обмотанный вокруг нее бич взлетел в воздух, тяжелая рукоять врезалась под ребра противника. Странник качнулся; я повторил удар. Квай-Чан поднес руку к голове, недоверчиво посмотрел на окрасившую его пальцы кровь… и рухнул.

С трудом поднявшись на ноги, я схватил меч, хотя еле мог удержать даже такой легкий клинок, и приставил к горлу поверженного. Нет, то была не хитрость – утяжеленная металлом рукоять бича разбила висок Странника…

– А теперь пришел твой черед, – сказал Тигр. «Мой» Тигр.

Я устало повернулся к нему:

– Что ты имеешь в виду?

– Выбери свою участь. Ты должен стать Тигром – или навсегда перестать быть им. Решать тебе.

– Не понимаю.

– В этом-то и проблема. Ты НЕ ПОНИМАЕШЬ, что значит «быть Тигром» – сильным и жестоким, неутомимым и безжалостным, совершенным в своей неуправляемости.

– Покажи мне… если это можно сделать. Это ведь мир грез?

Тигр фыркнул, и обрушившаяся лавина сменяющихся образов едва не свела меня с ума.

Кровь… хрустящие на зубах кости жертв… прохладная вода и ветер… запах свободы… приятно щекочущие шерсть травы саванны, в которых так удобно прятаться… драконье пламя, змеиный яд и блеск стали в руках Охотника…

Там было еще многое – большую часть этого я просто не мог воспринять, а остальное забыл, ибо хотел забыть.

– Ты знаешь мой ответ, Тигр, – прохрипел я. – Мне нечего делать в твоем мире, и очень прошу: оставь меня в моем.

– Твой выбор, – выдохнул Тигр.

Показалось мне это? Или в его голосе действительно прозвучала печаль?

Последнее, что я помнил, – мощный удар, когда лапа Тигра впилась мне в грудь и разорвала мышцы. Боли не было. Он просто вырвал мое сердце, слегка дохнул на него и вставил обратно, небрежно завернув кровавый лоскут болтающейся плоти…

Я открыл глаза. Заживающие раны на груди и спине были нанесены мне Квай-Чаном в Стальном Кольце, но все прочие повреждения остались только в моей памяти. С облегчением вздохнув, я осмотрелся.

Рядом с моим ложем сидел учитель. Как всегда, в его темных глазах не читалось ничего.

– Я – не Тигр, – тихо сказал я.

– Знаю, Йохан, – он наклонил голову на полдюйма. – Это – твое и только твое решение. Когда выздоровеешь, ты должен будешь уйти.

Я кивнул:

– Мне жаль…

– Нет. Никогда не сожалей о свершенном.

– Я сожалею о том, что все должно было закончиться именно так, – упрямо произнес я. – Мне не хотелось отказываться, но…

– Не сожалей, – повторил Коготь Тигра. – Ты со временем найдешь свой путь. Кто может сказать, прав ты был или нет?

Я понял, что слова более ничего не добавят к уже известному. Мы просто молча смотрели друг на друга – лишенный возраста учитель Школы Тигра и юный готландец, отказавшийся от возможности стать Мастером…

Две пары зеленых глаз проводили взглядом путника, направлявшегося прочь от Иссимы, к ущелью Тысячи Черепов.

– Быть может, нам предупредить его о пауках? – спросила молодая тигрица, отгоняя движением головы назойливого овода.

– Нет, – сказал ее спутник, – он не принадлежит к нам.

– И все-таки… Он достойно вел себя.

– Потому-то мы и не должны предупреждать его. – Оскал тигра был призван соответствовать улыбке. – Мы просто расчистим ему путь.

Тигрица радостно кивнула и поднялась. Она без труда поняла, почему ее спутник принял именно такое решение. Оказать услугу тому, кто мог стать твоим хозяином, но дал тебе свободу – это правильно. Но еще правильнее – не дать ему узнать об этом.