Личия Троиси - Новое королевство

Тем не менее Теана приложила все усилия для того, чтобы состояние ее духа никак не отразилось на ходе ритуала. Сначала она полностью освободила свое сознание от всех мыслей, точно так же, как и во время прежних магических действий, а затем постаралась смотреть на Дубэ так же, как на других людей, которых она лечила в Лаодамее.

На этот раз все оказалось намного проще. К концу ритуала разбойница смогла даже пару раз метнуть кинжал в стену. Похоже, что она осталась вполне довольна.

Теана в полном бессилии опустилась на кровать и спиной прислонилась к стене. Крупные капли пота выступили на лбу у девушки-мага: такие манипуляции всегда отнимали у нее слишком много сил.

— Я чувствую себя значительно лучше, чем в прошлый раз, — пробормотала Дубэ. — Спасибо тебе…

— Это мой долг, — смущенно ответила Теана и умолкла.

Разбойница уселась на кровать лицом к свету.

— Знаешь, не так давно я уже спрашивала тебя об этом, но ты мне так и не ответила, — продолжила она. — Всякий раз, когда я тебя вижу, задаюсь одним и тем же вопросом. С самого начала нашего пути ты, как я понимаю, была вынуждена сносить невзгоды, ставшие для тебя слишком тяжелыми, и все это только из-за человека, которого ты наверняка сильно ненавидишь. Но почему?

Теана покраснела. Она никак не ожидала услышать такой вопрос.

— Мы по очереди спасли друг другу жизнь. Тебе не кажется, что теперь между нами есть некая связь? — не унималась Дубэ. — Я только хочу знать истинную причину, толкнувшую тебя на столь решительный шаг.

Девушка-маг теребила прядь своих волос. Какое-то время она молчала, но, вспомнив обращенные к ней слова благодарности, ответила смутившись:

— Не знаю, возможно, это было желание изменить свою жизнь, проверить собственные способности. А может… может, просто я устала постоянно ждать возвращения Лонерина из его опасных походов.

«Неужели я это сказала, на самом деле все сказала!» — подумала она с ужасом.

В своих разговорах девушки никогда не говорили о Лонерине: эта тема была запретной. Теана не знала точно, какие взаимоотношения были между ним и разбойницей, но наверняка в них было то, о чем она мечтала на протяжении стольких лет.

Теана со страхом ожидала реакции Дубэ, но та в ответ только улыбнулась, отчего девушка почувствовала даже некоторое облегчение.

— Пожалуй, правда в том, что мне просто хотелось сбежать, — добавила она, тяжело вздыхая.

— Ты не должна была этого делать, — с серьезным видом возразила ей Дубэ. — В определенном смысле и он бежит от тебя.

Теана почувствовала некоторое волнение. Разбойница могла бы ожесточиться и начать мстить ей за те жесткие слова, сказанные ею в недавнем их споре. Однако та все спокойно выслушала. Теане хотелось добавить еще что-нибудь, возможно, поблагодарить, но Дубэ ее опередила, прежде чем она успела открыть рот:

— Спи. Завтра у нас будет тяжелый день, и тебе нужно набраться сил.

Затем она встала и затворила окна, а Теана легла на кровать и закрыла глаза. В приглушенном полумраке комнаты к ней, как сладостное воспоминание, спустился образ Лонерина.

На следующий день Леарко зашел за девушками в гостиницу. Теперь на нем уже не было его сверкающих доспехов.

— Предпочитаю не брать в дорогу слишком много этих побрякушек, — объяснил он. — В них меня повсюду узнают, а мне вовсе ни к чему идти в окружении толпы, выражающей почтение в надежде получить взамен мою милость. Кроме того, есть еще и враги моего отца.

За спиной у него был мешок, в котором, очевидно, лежали его вещи. Одет он был как обычный юноша: в полотняные штаны и в подпоясанную ремнем льняную рубашку. Сбоку на поясе висел довольно искусно сделанный меч. Дубэ поразила его худоба: он был года на два ее старше, а тело — как у подростка. Его мышцы едва проступали через рубашку.

Все трое молча отправились в путь. После откровенного разговора в гостинице девушки отдалились друг от друга. Обе не обронили больше ни слова. Теана открывала рот только для того, чтобы вознести молитвы Тенаару. Странно, но Дубэ перестала обращать на них внимание: больше они уже не резали ее слух.

Иначе дело обстояло с принцем. Все началось со встречи у реки. Дубэ испытывала нечто вроде симпатии к этому молодому человеку и в то же время какую-то странную признательность по отношению к нему, которая ее раздражала. Именно этого она и опасалась более всего. Леарко, как сын человека, которого ей следовало убить, был всего лишь средством достижения цели, и не более того. Возникшее чувство могло стать препятствием при выполнении ее задания. Разбойнице было необходимо оставаться хладнокровной и безжалостной.

«Человек, которого нужно убить, — всего лишь кусок дерева», — звучал у нее в мозгу главный принцип Сарнека, ее Учителя. Она никогда не следовала этому наставлению, но в случае с принцем это было жизненно необходимо.

Леарко был сыном злейшего врага Дубэ, Дохора, которого она действительно стремилась уничтожить. Прежде разбойница никогда не испытывала удовольствия от убийства и всякий раз, когда совершала подобное преступление, воспринимала его как неизбежность. Но Дохор — другое дело. Он наложил на нее страшное проклятие, а в ее сердце вселил зверя — этому не было прощения и ничто не могло искупить его вину. Поэтому она жаждала видеть его страдания. А разве смерть сына не самый лучший для этого повод?

Дубэ отлично понимала, что сейчас не время убивать Леарко: он служил ей пропуском во дворец короля. Но убить принца, поздно или рано, — это все равно что поразить врага в самое сердце. Впрочем, это была не более чем мрачная фантазия Дубэ, предлог для того, чтобы избавиться от Леарко и начать видеть его таким, каким он был в жизни.

Однажды она проснулась среди ночи. Леарко с кинжалом в руках дремал поблизости от нее. Это был чуткий сон военного человека, привыкшего всегда быть начеку. Она подошла, пытаясь его разглядеть. Ее внимание привлекла нежная шея принца. Убить его. Разрубить эту зыбкую связь, которая возникла между ними. Эта мысль вместе с чувством вины и страстного желания не давала ей покоя.

Принц проснулся, почувствовав беспокойство, открыл глаза и резко вскочил. Одна из двух сопровождавших его девушек сидела, обняв колени, на своем импровизированном ложе в нескольких шагах от него. Леарко вздохнул с облегчением.

— Не можешь уснуть?

Встревоженная девушка внезапно повернула к нему голову, и он прочел на ее лице хорошо знакомое ему выражение, очень похожее на то, которое он не раз видел в своем зеркале. Принц почувствовал, как сердце сжалось у него в груди.