Оксана Панкеева - Шепот Темного Прошлого

– Знаю… – вздохнула Ольга и сочувственно погладила его по плечу. – Ну, не переживай так, пройдет. У меня всегда проходило. Надо только смириться с неизбежным и потерпеть немного, пережить это все… А потом встретится тебе кто-то другой… или другая…

– Такие вещи не проходят навсегда и полностью, – покачал головой безутешный собеседник и поднял глаза к небу. – Нам кажется, что они проходят, но на самом деле что-то всегда остается. Крошечная драгоценная крупинка воспоминаний, которая забивается в самый дальний уголок души и тем не менее делает нас лучше, а нашу жизнь – светлее. Разве ты сама этого никогда не чувствовала?

– Не знаю… – напрягла память Ольга. – Сейчас я вспоминаю, как позорно ревела, а король утирал мне нос, и вспоминать это неловко и стыдно.

– Не следует стыдиться слез любви, – проникновенно произнес эльф, устремляя на нее взор. Ольгу каждый раз словно мороз продирал, когда он вот так смотрел своими мерцающими волшебными глазищами. – Это тоже прекрасно, как и все, что озарено любовью.

– Все? – недоверчиво переспросила девушка.

– Все. Начиная с обычного секса и заканчивая глупым, на твой взгляд, сидением на ограде.

Девушка помолчала, переваривая очередное изречение и примеряя его к действительности. Какая-то доля истины в нем содержалась, хотя в сидении на заборе она по-прежнему не видела ничего прекрасного. Впрочем, если смотреть со стороны, изящный красавец-эльф смотрелся на этой ограде очень живописно. Может, в том и состоит вся прелесть, недоступная ее пониманию?..

– Все равно, – заявила она, найдя наконец слабое место в логике собеседника, – можно сделать умнее. Не признаваться в любви в первый же вечер, а тихо промолчать. Тогда бы Элмар от тебя не шарахался и не прятался бы и тебе не надо было торчать под его окнами. Ходил бы в гости вместе со всеми и любовался на него, сколько влезет.

– Я бы не смог, – вздохнул Хоулиан. – Быть рядом и ничем не выдать своих чувств… Да и не принято у нас такое скрывать. Сложно с вами, людьми. Придумали сами себе массу условностей, и сами же от них страдаете.

– А почему ты тогда к нам так неравнодушен? Что к мужчинам, что к женщинам?

– Вот такой у меня необычный вкус. У каждого есть свои предпочтения, нечто только для себя ценное и только себе понятное. Это все очень индивидуально и не всегда приобретает извращенные по вашим понятиям формы. Я, например, нашел то самое, что мне нужно, и оказалось, что это можно отыскать только среди людей. Мама считает меня извращенцем. А сама-то… впрочем, это ее личное дело.

– Это ты к тому, что эльфы такими большими, как Элмар, не вырастают? – невольно улыбнулась Ольга.

– Расти, может, и растут, но такой мышечной массы не достигают, даже если специально качаться. И магия не помогает. Один мой друг пробовал, но у него ничего не получилось.

– А зачем ему это понадобилось?

– Я ему очень нравился, и он хотел сделать мне приятное.

– М-да… – не нашла другого комментария Ольга. – Так ведь здоровенных мужиков, наверное, полно на Альфе. Запросто, в любом гей-клубе… Или сейчас их там нет?

– Есть, конечно. Обычно там я и нахожу себе спутников по вкусу. Но чтобы так влюбиться… Лет тридцать со мной такого не случалось. Нет, больше. Несравненная Габриэль, как она была прелестна, юна и наивна!.. И как жаль, что этот период целомудренной неопытности так быстро проходит! Люди слишком быстро всему учатся, быстро взрослеют… Я тебе еще не надоел своими жалобами?

– Да нет, что ты. С тобой интересно.

Хоулиан улыбнулся.

– Это потому, что я эльф? Я заметил, наши уши оказывают на людей некое магическое воздействие.

– Дело вовсе не в ушах, – возразила Ольга. – К ним я уже привыкла. С тобой интересно поговорить, ты как-то иначе мыслишь и такие странные вещи иногда выдаешь. На тебя вообще приятно посмотреть, но это уже так, между делом, красивыми и люди бывают.

– Ах, Элмар… – тяжко вздохнул эльф.

– Вот-вот. На Элмара я тоже всегда любуюсь.

– О, это естественно. Я заметил, он очень нравится женщинам. Хотя эльфийки не нашли бы в нем ничего привлекательного. Не понимают они истинной мужской красоты…

– Хоулиан, а какие они, эльфийки?

– Разные. Бывают, как ты, есть и более фигуристые.

– Что, эльфийки бывают вот… такие? – изумилась Ольга, демонстративно похлопав себя по той самой плоскости, которая доставляла ей столько огорчений. – А говорят, они настолько прекрасны, что человеки с ума сходят… Или это барды, как обычно, перестарались?

– Красота не заключена в некой конкретной черте.

– А в чем?

– В гармонии и в умении… себя показать, как вы это называете. Вот взгляни, к примеру, на меня. Что ты видишь первым делом?

– У тебя шикарные волосы! – немедленно восхитилась Ольга.

– Верно. Именно поэтому я и забочусь о том, чтобы их замечали в первую очередь. Волосы, фигуру, глаза… Уши у меня тоже очень милые по эльфийским меркам. А теперь перешагни через владеющее тобой очарование и рассмотри пристально. Могу поспорить, человек с таким носом, как у меня, был бы тебе неприятен. А ты даже не замечаешь, какой формы у меня нос.

Ольга потрясенно уставилась на предмет обсуждения, только сейчас сообразив, что действительно никогда не любила вот такие остренькие лисьи носики и что действительно до сих пор этого не замечала. Да и подбородок тоже… не особенно… Руки откровенно женские… Хотя руки особого значения не имеют, от этого эльфа и так голубизной несет за версту.

– А как вы это делаете? – тут же заинтересовалась она, не особо, впрочем, надеясь, что у нее получится так же. – Это магия? Или что-то другое? Но точно же не иллюзия, я к ним невосприимчива.

– Нет, конечно, это не иллюзия и вообще не магия. Это искусство, в некоторой степени доступное и людям. Только они слишком мало живут, чтобы успеть довести его до совершенства. Ты не замечала, что… Прошу прощения, глупость чуть не сказал. Ты слышала о таком парадоксе: эльфы после пятидесяти намного красивее, чем были, скажем, в семнадцать? А эльфы-дети вообще часто несимпатичные «гадкие утята».

– То есть в молодости вы такие, как есть. А с возрастом учитесь казаться лучше.

– Совершенно верно. Могу только добавить, что женщины учатся быстрее.

– Значит, – улыбнулась Ольга, – Мафей и Плакса с возрастом еще похорошеют? Они, по-моему, и так лапочки.

– У них были очень красивые матери-люди. Но даже в этом случае… К примеру, у Мафея уши далеки от совершенства, только люди в этом не разбираются. А мой милый мальчик, как это ни прискорбно, не вышел ростом. И сейчас все это видят и замечают, в частности его дама сердца, которая выше его на полголовы и очень по этому поводу переживает. А вот лет через пятьдесят… он не станет ни на палец выше, но замечать сей печальный недостаток перестанут… Ольга, мне кажется, ты намерена попросить меня быть твоим наставником? Не надо, очень тебя прошу. Я никуда не годный педагог. И я даже сам не вполне осознаю, как у меня это получается. Могу только дать совет – выясни, что в тебе больше всего нравится людям, и именно в это вкладывай свой свет.