Далия Трускиновская - Королевская кровь

— Спасибо, что сберегла, — горько улыбнулся Жилло.

А больше ему и сказать этой женщине было нечего. Сын Виго жил себе и жил, имея законного отца и мать, менять тут что-то — нелепо. Лучшее, что Жилло мог сделать — это оставить Эрну с ее семейством в покое. Да, правду сказать, именно это ему и хотелось сделать — поскорее оставить их всех в покое.

Объяснил Жилло Эрне, что нужно ему поскорее попасть в Кульдиг, и пожаловался на мужичков, не решившихся его туда отвезти.

— Ну и дурачье, — сказала Эрна. — У нас же есть список доходов и расходов для детского дома, а в нем — строчка «случайные пожертвования». Вот туда мы твою плату за повозку и впишем. А пропить — пусть они свои последние штаны пропивают!

Согласился Жилло на такую махинацию — и пожалел. Потому что когда к домику Эрны подкатила телега и Эрна спрыгнула на землю, оказалось, что вожжи держит Виго.

— Женщины решили, что он уже достаточно взрослый, — смущенно сказала Эрна. — Вполне может довезти тебя до Кульдига и вернуться обратно. Не такая уж великая наука… Я не хотела… Все так решили…

Пожал незаметно Жилло Эрне руку, кинул котомку в телегу и сам рядом с сыном уселся. Поехали.

Сперва молчали. Жилло колечко на пальце крутил. Удивительно, что нашлось это заветное колечко. Ведь могла выбросить в помойное ведро…

— Это золотое? — неожиданно спросил мальчик.

— Нет, Виго.

— А какое?

— Ты не поверишь… — и Жилло задумался, вспоминая. — Если хочешь, расскажу, как оно ко мне попало.

— Давай, — вялым голосом позволил Виго.

— Я когда-то травознаем был. Жил с дедом в горах. И целыми днями по склонам лазил, целебные травы и корни искал. Однажды вскарабкался на вершину, там сосенка крошечная выросла, а в хвое запутался длинный золотой волос.

— Из настоящего золота? — не поверил Виго.

— Да нет, он просто выглядел, как золотой. Я его распутал, растянул еле рук хватило. Женский волос чуть ли не в пять футов длиной — вот что это было такое! Видел ты где-нибудь такие волосы?

Виго недоверчиво на него покосился.

— Накрутил я его на палец, получилось колечко. И так этот волос улегся, что оба кончика потерялись и стало кольцо, будто металлическое. Носил его, носил — как будто с хозяйкой обручился…

Сказал это Жилло — и чуть собственным языком не подавился. Так ведь и получилось! Надел он волосяное колечко семнадцатилетним — и женился после этого? Да никого подходящего не нашел! Недавно, можно сказать, окончательно решился — и опять недоразумение. Получается, ждал ту, у кого этот длинный волос улетел. Ничего себе обручился! И, главное, на старости лет вернулось к нему заветное колечко. К чему бы?

— А я думал, золотое… — буркнул Виго.

Дальше ехали молча, пока не добрались до поворота. Из леса выбегала широкая тропа и втекала в большую дорогу. Виго остановил лошадь.

— Я сойду, ладно? — сказал он. И, неуклюже спрыгнув с телеги, пошел по тропе. Жилло крутил, крутил колечко и вдруг сообразил — парень-то задерживается! Не случилось ли чего?

Новоявленное отцовское чувство вытряхнуло его из телеги и погнало по тропе. Виго как сквозь землю провалился. Бросив лошадь с телегой на произвол ее лошадиной судьбы, Жилло быстрым шагом шел и шел, пока не увидел сына. Тот был в странной компании — с ним беседовала сгорбленная старуха, запустив при этом руку в пышный загривок ручного волка. Жилло так и встал посреди тропы.

Виго обернулся и посмотрел очень даже недовольно. Старуха что-то сказала ему и пошла прочь, опираясь на своего волка. А мальчик медленно побрел к отцу, шлепая деревянными башмаками.

— Это Мартина, — объяснил он. — У нее колени воспалились и поясница болит. Ей уже недолго жить осталось.

— Ты ей лекарство привез? — спросил Жилло, припоминая, давала ли Эрна сыну такое поручение.

— Нет, хлеба полкаравая и сало.

— Где же ты хлеб держал? — удивился Жилло, потому что никакого узелка мальчик с собой не имел.

— Под рубашкой, на пузе, — признался скучным голосом Виго.

— Мать, что ли, отвезти велела?

— Нет, мать не знает. Я сам.

— Сам? — не поверил ушам Жилло.

— Она же старая и ей недолго жить осталось, — повторил сын, глядя на него даже с некоторым удивлением — как это взрослый не понимает простых вещей?

Они вышли из леса, сели в телегу и до самого Кульдига не получалось у них разговора. А до чего кисло было у Жилло на душе — этого и вообразить себе невозможно. Одно утешало при расставании — он знал, где живет мальчик, и мог, если судьба позволит еще не раз туда вернуться.

— Вот плата за провоз, отдашь матери, — сказал он, вылезая из телеги у городских ворот. — Давай езжай скорее, а то уже поздно. Пока вернешься ночь настанет.

— Я ночи не боюсь. Ночью всякие хорошие вещи придумывать можно, сказал Виго. — Ты попробуй. Я когда не сплю, всегда придумываю. Ну, будь здоров, дяденька.

И уехал. Смотрел ему Жилло вслед, смотрел — пока не скрылась телега за поворотом. Вздохнул — поговорили папаша с сыночком… Стало быть, ночлег искать надо. Не к лекарю же проситься… Кстати, еще неизвестно, каким боком вышла ему дурацкая экспедиция графа в замковые мастерские.

Ночлег Жилло нашел сразу. То есть как — сразу? Сперва шел он из улицы в улицу, обнаруживая лишь запертые двери питейных заведений. Очевидно, Равноправная Дума всерьез принялась за кульдигских пьяниц. А потом увидел дверь, ведущую в погребок. Дверь эта была распахнута, внизу было светло, а уж какой галдеж оттуда шел — так прямо сердце радовалось! Хозяйка давала разгон служанке за разбитую посуду, одновременно костеря еще кого-то за сырые дрова и иные неприятные вещи. Жилло спустился в погребок — и только вовремя брошенная на стол монета угомонила пышную красавицу-хозяйку.

Она прогнала своих помощников на кухню и сама подала Жилло ужин. Более того — присела рядом, пока он с едой управлялся. Похвалил Жилло стряпню — оказалось, хозяйкина заслуга. Похвалил он чистоту — и приглашения на ночлег удостоился.

Тогда он и кабачок похвалил. Особенно ему вдруг полюбились невысокие сводчатые потолки. Прямо графским замком повеяло.

Спросил Жилло у симпатичной хозяйки, что это еще за чудо. И услышал, что раньше тут действительно замок стоял, но на неудачном месте — весь первый этаж в землю ушел, второй про войне пострадал, его перестроили, а третий уж вовсе заново делали. Чей замок, какого времени — поди теперь докопайся! Одни своды остались. Может, двести лет назад под этими сводами столы накрывали, жареных кабанов на огромных блюдах выносили… или с охоты всадники сюда прямо на конях врывались, впереди — сам король…