Валерий Рыжов - Три мира одиночества

и следа. Сейчас он видел новомодный дворец с вычурными украшениями, а крепостные башни напоминали изящные садовые беседки. Выродившийся потомок великого Со?лсвена хотел сразу же пригласить Цениаса на обед, однако магистр отказался.

- Сначала дело, Х?уснин, - сказал он.

От услышанного Х?уснин протрезвел впервые за много лет

и данное состояние ему очень не понравилось. Дрожащими руками он попытался донести до рта украшенный сапфирами кубок с вином, но, наполовину расплескав, поставил обратно. Цениас с усмешкой наблюдал за ним.

- Хватит трястись, Х?уснин, - с презрением сказал он, - Неужели у тебя не осталось десятка людей, способных войти в Священный лес и обмануть его стражей?

- Стражей они обманут, но Вериэн…

- Какая этим наркоманам разница - король перед ними или кто-то еще? Когда они смогут отправиться в путь?

- Сегодня ночью, - пробормотал вождь к?алмитов, делая вторую попытку донести до рта кубок.

- Смотри, не разочаруй меня, Х?уснин, - пристально посмотрел на него Цениас, - Но тут же успокоительно похлопал по плечу.

- Пойдем, выпьем хорошенько и полюбуемся твоими красавицами.

- Зачем же просто любоваться? - приободрился Х?уснин, и они отправились в большой обеденный зал, где их давно уже ждали.

Лодин и Марий. МОНАСТЫРЬ У СВЯЩЕННОГО ЛЕСА, ПРОВИНЦИЯ Ленаар

А в это время, приблизительно в двадцати милях отсюда, в полутемной комнате два врача склонились над лежащим на низкой жесткой кровати человеком. Раненый не приходил в себя уже сутки, постоянно бредил и метался, кусая губы и сбивая повязки.

- Что ты скажешь об этом случае, Лиэрнин? - спросил один из них.

- Признаков повреждения внутренних органов нет. Раны закрыты и заживают первичным натяжением. Воспаление отсутствует. Данные симптомы не могут быть вызваны ранением, профессор Лодин, - коротко ответил ему седой и очень старый лекарь.

- Доктор ?Энлин весьма опытен, но он в смятении и явно не справляется с заболеванием. Не мог бы ты помогать ему в лечении? У меня много дел и я, к сожалению, не могу уделять достаточного внимания этому юноше.

- Ко мне большая очередь, но если ты прикажешь мне…

- Я попрошу тебя, Ли?эрнин.

Вот уже двенадцать лет Лодин был ректором знаменитой школы лекарей загородного Ленаарского монастыря. Собственно говоря, монастырь давно уже был придатком этой школы, которой принадлежала целая сеть собственных госпиталей. Работали в них выпускники этой школы, лечение оплачивалось из государственной казны Сааранда, но никому из выписывающихся больных не возбранялось делать и собственные пожертвования. Поэтому монастырь и школа процветали и недостатка в средствах никогда не испытывали. Неделю назад сюда неожиданно явился король Вериэн, который попросил позаботиться о его раненном друге. Он честно рассказал о событиях в столице и Лодин, конечно же, понял, как опасно принимать столь опасного пациента, но отказать не смог. Более того, он фактически вступил в противостояние с нынешними властями Сааранда, приказав поместить Мария в отдельный корпус и резко ограничив доступ к нему. Имени раненного не знал никто, кроме Лодина, и ректор надеялся, что в самом крайнем случае пострадает только он один. Вздохнув, ректор встал и, отодвинув край шторы, посмотрел на улицу. По выложенной мелкими камешками узкой дорожке к их отдельно стоящему домику торопливо шел один из студентов. Лодин поспешил выйти навстречу ему.

- Вас срочно просят придти к воротам, - поклонившись, сказал тот.

- К воротам? - удивился ректор, - Кто там еще?

- Не знаю, - ответил студент, и понизив голос, добавил, - По-моему, из Ордена.

Лодин нахмурился. Попрощавшись с Лиэрнином и еще раз повторив свою просьбу, он направился ко входу в монастырь и увидел там двух человек, яростно споривших с привратником. Один из них, совсем молодой мужчина не старше тридцати лет, даже вытащил меч и недвусмысленно размахивал им.

- Это еще что такое? - строго спросил Лодин, - Убрать меч!

Молодой маг сверкнул глазами, но спутник удержал его.

- Спрячь меч, - властным голосом приказал он.

Мужчина подчинился, но меч убирал демонстративно медленно.

- Ты заболел, Т?арквин? - обратился к его начальнику Лодин.

- Нет, ректор, - достаточно почтительно ответил тот, - Но у меня есть приказ проверить все места, где мог бы скрываться Вериэн.

- Я бы с удовольствием впустил вас сюда, если бы у меня сейчас гостил Вериэн, - не скрывая сарказма, усмехнулся Лодин, - Скажи, Тарквин, а ты уверен, что, действительно, посмел бы войти в эти ворота? Ты же понимаешь, что обратно бы уже никогда не вышел? Или нет? В таком случае, заходи, я прикажу приготовить для тебя отдельную палату.

Т?арквин покраснел.

- Что поделаешь. Приказ есть приказ, - глядя в землю, пробормотал он.

- Иди, Т?арквин, - сказал Лодин, - Незачем по пустякам отвлекать занятых людей от работы.

Маг поклонился и, повернувшись, пошел прочь. Его товарищ затоптался на месте.

- За мной, ?Эмин, - обернувшись, приказал он.

- Почему мы так просто уходим? - спросил его Эмин.

- Потому что здесь нет Вериэна, - коротко ответил Т?арквин.

- А этот наглый старик? - не унимался его подчиненный, - Почему ты не позволил мне наказать его за дерзость?

- Я завидую твоему здоровью, ?Эмин, - начальник обернулся

и презрительно сплюнул ему под ноги, - Потому что только абсолютно здоровый или непроходимо глупый человек может вот так взять и нахамить одному из лучших докторов Сааранда. Не отставай, придурок!

Талин. ВОЛШЕБНЫЙ ГОРОД (продолжение)

Цветок помог Талин или она действительно понравилась Дженни и Кэтрин, но очень скоро она стала лучшей подружкой молодых канадок, которые через неделю искренне плакали, прощаясь с ней. Вместе с утра до вечера пропадали они на старых улицах Города и только ночью совсем без сил возвращались в хостел, который совсем не показался Талин плохим и неудобным. В ее Мире о таких комфортных и уютных гостиницах даже и не помышляли. Этот Мир вообще был безопасным настолько, насколько это можно было себе вообразить. Здесь, конечно, обворовывали прохожих говорящие на одном из восточных языков хамоватые юнцы из приезжих, норовили обмануть торговцы и менялы, но стражники не собирали на улицах трупы по утрам. Город заботливо предлагал Талин и ее спутницам свободные столики в переполненных кафе, распахивал прямо перед ними двери трамваев, разгонял облака, чтобы они могли полюбоваться золотыми шпилями

в лучах заходящего солнца. Даже традиционные очереди перед кассами музеев вдруг исчезали на несколько минут, чтобы тут же возникнуть снова, за спинами покупающих билеты подружек. Иногда Талин казалось, что город, как большая черная кошка, выгибает спину и мурлычет от удовольствия, когда она касается рукой его древних камней. В сумерках из стены какого-нибудь старого дома выходили рыцарь с обрывком веревки на шее, бледная дама в окровавленном платье, либо карлик с мешком на плечах, и непонятно было: это Город демонстрирует ей свое доверие и открывает все тайны, или привидения сами приходят посмотреть на гостью из другого, чужого даже для них Мира. Почувствовав ее нежелание пользоваться подаренным цветком, Город прямо в карман джинсов положил ей расшитый бисером кошелек с бумажными деньгами, вернуть который не удалось из-за явного отсутствия хозяина. Город источал мистику и купался в ней. Он словно любовался бесчисленными и совсем не страшными, “домашними” и привычными, черепами и скелетами, играл названиями - реки, улиц, столбов и камней, даже свои сардельки называл “утопленниками”. Но Талин знала: все это понарошку. Город никогда не причинит вреда своим гостям и жителям, и даже волшебные куранты Орлой забирают у них совсем чуть-чуть, щедро отдавая в других местах. Но иногда попадались Талин места, которые были подобны кровоточащим царапинам. Нелепый памятник полусумасшедшему писателю и невыразимо пошлая “непристойная лавочка” были вызывающе чужими и ненужными в этом прекрасном Городе. Прислушавшись к своим ощущениям, Талин вдруг поняла, что Город жалуется ей на них и, словно кошка, протягивает свою раненную лапку. И она стала осторожно “гладить” свой Город в этих местах, успокаивать его, испытывая жгучее желание взять меч из рук молчаливо стоящего перед мостом рыцаря и сходить с ним в мэрию, поговорить с людьми, которые позволяют так уродовать свой, а теперь уже и ее Город. Ей было хорошо и спокойно, но она чувствовала, что долго это продолжаться не может и рано или поздно ей придется навсегда уйти из Города, чтобы потом вспоминать о нем всю жизнь.