Владимир Васильев - Ведьмачье слово

— Забрать куда?

— Туда, где она научится большему, чем у комбинатского техника. Но слова «Арзамас» я не произносил.

— Что ж, — вздохнул Весемир. — Дал слово, значит заберешь.

На обратном пути Геральт размышлял еще и о том, что слово, ведьмачье слово, которое крепче самого твердого металла, почти всегда вырывается само, помимо воли. Зачем Геральту было давать какие-либо обещания девчонке с края света? К чему вообще с ней торговаться? Взять за шиворот, встряхнуть как следует, в крайнем случае — припугнуть или по щекам надавать. Выложит все как миленькая, никуда не денется! Сколько раз проверено — и на шустрых пацанах-беспризорниках, и на еще более шустрых пацанках. Эта братия шустра только когда слабину чувствует. А против силы идти не приучена, предпочитает подстраиваться.

Но Геральт все-таки дал слово. И, как бывало уже не раз, немного жалел об этом.

Жалеть всерьез ему не позволяла непреклонная ведьмачья натура.

Ламберт, видимо, почувствовал настроение напарника, посему даже не пытался нарушить молчание. Встрепенулся он только перед поворотом у самого комбината:

— Ну, что? Первым делом вынем диск из будочки?

— Неплохо бы, — отозвался Геральт. — Только джип на территорию не загоняй, вдруг надо будет куда-нибудь срочно сорваться, а тут ворота заперты и, как обычно, хрен кого из охраны или клановых бонз сыщешь. Поспрашиваем местных, возьмем электрокар, я видел, работяги емкости с метанолом на них возят.

— Согласен! — кивнул Ламберт, паркуясь у административного корпуса. — Чешую потом переберем и просушим, сначала диск!

Турникеты на входе они миновали без запинки, да и электрокар удалось добыть почти сразу. И тем не менее ведьмаки опоздали.

Дверь будочки, где они оставили полумертвый диск, теперь была приоткрыта. И диска внутри, конечно же, не оказалось. Только на внутренней стороне двери, примерно на уровне колен, добавилось длинных царапин, которых еще вчера тут не было.

— Шахнуш тодд! — выругался Геральт сквозь зубы. — Было у меня нехорошее предчувствие…

— Не психуй, — сказал Ламберт сосредоточенно. — Давай быстренько помозгуем. Вариантов ровно два: или диск очухался и смылся сам, или его кто-то умыкнул.

— Царапины на двери видишь?

— Вижу.

— Они изнутри. Значит, сам. Но когда мы сюда заявились, он и висел плохо, и выстрелить не мог.

— Дохлые батареи, — развил мысль Ламберт. — А потом он как-то подзарядился.

— Может, не батареи виноваты, может, регенерация завершилась как раз после нашего визита.

— Слушай, друже, — сказал вдруг Ламберт. — А ведь эти диски вполне могут и не иметь никаких батарей! Если они от базы подпитываются, а? Напрямую. Этот диск в земле сколько валялся, пока его откопали? И хоть бы хны, даже заржавел. А как начались на комбинате странности, читай — заявилась сюда база, поймал силовую сеть и начал регенерировать!

Геральт задумчиво потер виски.

— Стройненько. Правдоподобненько. Знаешь, что я думаю? Иларио с техничкой как пить дать не успеет на Майский!

— Не каркай! — поморщился Ламберт.

— Поздно, каркнул уже.

Геральт поднял на приятеля тяжелый взгляд.

— Боюсь, база уже знает, кто мы и зачем пришли. Позвоню-ка я Весемиру…

Весемир выслушал сообщение о пропаже диска, сухо сказал: «Ладно, ждите!» — и отключился.

Геральт как в воду глядел: пока они с Ламбертом приводили в порядок акваланги и гидрокостюмы, позвонил Иларио.

— Здравствуй, Геральт. Я бы раньше позвонил, но сеть что-то барахлила. Пятнадцать минут назад мы покинули Майский. Весемир просил сообщить вам, что диска в подвале мы не нашли.

— Понятно, — невесело отозвался Геральт и снова занялся костюмом.

Еще через полчаса приехали Койон и Зигурд, а уже в сумерках — Эскель. Осталось дождаться Шарафа и четверых совсем молодых ведьмаков, которых Геральт почти не помнил — мало ли пацанвы тренируется в Арзамасе? Какой смысл запоминать два десятка, если ведьмаками станут в лучшем случае двое, а первые пять лет ведьмачества хорошо, если хотя бы один переживет? Из четверки новичков двое были из последнего осеннего выпуска, один позапрошлогодний и один сумевший разменять пятилетие ведьмачества.

«Как же нас все-таки мало», — подумал Геральт с тоской.

Ночь наваливалась на комбинат, подминала цеха и ангары, и даже прожектора на скрубберах и крышах строений не в силах были противостоять льющейся с небес тьме. На юге было совершенно темно, ни единого огонька — неведомая напасть распугала все морские суда из этого района.

Ведьмачья сходка началась почти сразу по приезде Весемира с эвакуационной бригадой. Техника Иларио и его подручного-заместителя по имени Парамон Геральт, естественно, знал; остальные трое, совсем еще сопляки лет пятнадцати, были ему незнакомы. Скорее всего — старшие из учеников. Возможно — будущие ведьмаки, возможно — расходный материал, обреченный бесследно сгинуть в жизнью забытых трущобах Большого Киева. Жутковатая одушевленная плата за безопасность мегаполиса. Неживое признает только одну валюту — чьи-нибудь жизни. А живым остается уповать на то, что повезет уцелеть именно им, а в расход пойдет кто-либо чужой и незнакомый.

Весемир был хмур и сосредоточен. Он опустился в специально выдвинутое в центр комнаты кресло и негромко велел Геральту с Ламбертом:

— Показывайте.

Ламберт тотчас вывел с ноутбука на здоровенный настенный телевизор смонтированный ролик об атаке дисков на плавкран, буксир и водолазную матку. Особо важные места он прокручивал по нескольку раз — обычным манером и в замедлении. Неоднократно стопорил кадры. А напоследок продемонстрировал фотографии обоих дисков — с задворок комбината и с острова Майский. Фотки были плохонькие, с мобильника, но других все равно не имелось. Геральт все это уже видел и больше наблюдал за реакцией коллег, чем смотрел на экран телевизора. И он сразу понял: Весемир явно видит подобные диски не впервые. Да не он один — еще Иларио и, скорее всего, Эскель.

И Геральт сразу успокоился. С неизвестностью воевать больше не придется.

— Что ж, — протянул Весемир, когда Ламберт закончил демонстрацию. — Неудивительно, ребятки, что вы не опознали эти штуковины. В нужный раздел и в мое-то время заглядывали только чудаки да фанаты, а уж теперь-то… Что, Эскель? Ты понимаешь, о каком разделе идет речь?

— Понимаю, учитель.

— И о каком же?

— Палеомеханика, вымершие механизмы Европы.

«Вымершие? — ошарашенно подумал Геральт. — Шахнуш тодд! Мне и в голову не пришло бы лезть в этот раздел! Тут бы все ныне существующие запомнить…»