Сергей Ким - Огнём и сталью

Умная, но строгая, МакГонагалл произнесла очень суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на ее урок и расселись по местам.

— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — заявила она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.

После такой речи большинству стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Большая часть первокурсников впечатлилась и начала изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим… Правда, все вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут еще очень нескоро.

Попытка Харальда проделать такой трюк полгода назад стоила ему разодранных брюк, поцарапанной задницы, прокушенного ботинка и пятикилометрового кросса по пересечённой местности, после того как он попытался трансфигурировать журнальный столик в мышь. Увы, но закон сохранения массы при превращениях первого уровня никто не отменял, так что скоро за Поттером гонялась мегамышь размером с упитанного поросёнка. А так как колдовал юный волшебник ещё весьма хреново, то и превращение получилось неидеальным. Ладно бы ещё столик был деревянный, так нет же — Виктор Норд любит всё высокотехнологичное и современное, поэтому мышь была с изрядной долей металла и небьющегося силикатного стекла в организме…

МакГонагал, похоже, вполне представляла способности своих новых учеников и издеваться не стала, дав в качестве задания превращение спички в иголку. К концу первого урока, кроме как у Харальда, спичка изменилась только у Грейнджер — слегка заострилась и стала серебристого цвета, за что девочка заработала десять баллов в актив факультета.

Поттер же, превративший спичку в иголку полностью, на втором уроке откровенно заскучал, и, изрядно попотев, от нечего делать трансфигурировал в иголки весь коробок «учебных» спичек, которые им выдали на уроке. А затем попытался увеличить одну из иголок до размером метательной стрелки…

Так как он сидел на самом заднем ряду и забарикадировался от остального мира учебниками, тетрадями и свитками, его работы поначалу никто не видел. А всё внимание МакГонагалл было уделено усердно пыхтящей над спичкой Грейнджер.

— Слушай, Харальд, а у тебя что-нибудь по…

Один из поставленных стоймя учебников с грохотом упал на парту, открывая обалдевшему Уизли, которые сидел впереди, беспорядочно воткнутые в столешницу толстые иголки и сосредоточенно колдующего Поттера, который был полностью сосредоточен на изготовлении вожделенно метательной стрелки… Толку с этого было, правда, мало, потому как слабые знания транфигурации не позволяли Харальду держать предмет в изменённом состоянии дольше тридцати минут, но если уж он загорался какой-нибудь, пусть даже и совершенно идиотской идеей, его было уже не остановить…

— Что там у вас за шум, Поттер?

Рядом с мальчиком словно бы из-под земли появилась МакГонагалл. Правда, уже через секунду строгость на её лице сменилась искренним удивлением.

— Что вы делаете, Поттер?

Харальд моментально подскочил, на ходу соображая, что же отвечать.

«Тренируюсь в создании холодного оружия, профессор».

Нет, так не пойдёт… Ещё спросит зачем это нужно и придётся отвечать, что для совершенствования навыков убийцы…

— Закрепляю изученный материал, профессор.

— Очень похвально, Поттер. Для первокурсника вы справились с заданием просто отлично.

Харальд ощутил на себе испепеляющий взгляд Грейнджер и незаметно для преподавательницы подмигнул Гермионе.

— Мне просто нравится трансфигурация, — скромно соврал Поттер.

— В таком случае буду рада видеть вас по средам и пятницам на дополнительных занятиях.

Упс… Харальд понял, что сказал лишнего — дополнительные занятия его вовсе не радовали.

А впрочем…

— Почту за честь, профессор, — слегка поклонился мальчик.

— Садитесь, Поттер. Двадцать баллов за отлично выполненную работу.

К концу недели стало ясно, что на первом курсе Гриффиндора установился своеобразный статус-кво.

Двумя лучшими учениками по общему мнению были признаны Поттер и Грейнджер, только Харальд в отличие от Гермионы принципиально ничего не учил, а просто обладал хорошей памятью и форой в обучении, многое изучив ещё до прихода в школу. Плюс к тому вокруг него уже потихоньку начал складываться ореол умного, но ленивого раздолбая с мрачноватым юмором. Правда, всё дело было в том, что Харальд элементарно присматривался и обживался… И иногда от скуки чем-нибудь развлекал себя на уроках, вроде заклинаний и формул трансфигурации другим пока что недоступных.

Впрочем делалось всё это без задней мысли и абсолютно непреднамеренно. Да и в отличие от Грейнджер на вопросы учителей, не заданных напрямую ему, Харальд предпочитал отмалчиваться и не рваться вперёд.

«Тех, кто идёт впереди, в бою убьют первыми. Но если больше некому, иногда приходится идти первым».

Правда, Грейнджер явно воспринимало всё это как покушение на её титул единственной и неповторимой королевы знаний. Но, если честно, на это Харальду уже было начхать — манера девочки чуть что сразу командовать и лезть со своими знаниями куда её не просят иногда раздражала Поттера.

А в остальном всё было нормально.

Многие с нетерпением ждали урока профессора Квиррелла по защите от Темных искусств, однако его занятия скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное. Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться. Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности. Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но по-настоящему никто не верил в эту историю. Во-первых, потому, что, когда Симус Финниган спросил, как Квиррелл победил зомби, профессор покраснел и начал говорить о погоде. А во-вторых, потому, что тюрбан как-то странно пах, а близнецы Уизли уверяли всех, что это не подарок африканского принца, а просто мера предосторожности. По их словам, под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока, и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищенным. И даже спал в том, в чем ходил по школе, — чтобы вампир не застал его врасплох, и поэтому был столь мят и неряшлив…