Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – вильдграф

– Что за организация?

– Церковь, – ответил я.

Он нахмурился, звезды потемнели, мелкие исчезли, а крупные светят едва-едва, словно мы оказались за пределами галактики. Лицо Сьюмаса стало резче, и тени глубже.

– Эти фанатики?

Я сказал торопливо:

– Старое и неверное представление. Слишком многие о Церкви думают неправильно.

Он поморщился.

– Ну, просветите, просветите…

В его потвердевшем голосе была издевка, я сказал быстро:

– Еще в старину Церковь разделилась на две равные половинки: католическую и ортодоксальную, именуемую также православной. Православная свято бережет все заветы апостолов, за что сама себя зовет апостольской, в посланиях апостолов не меняет ни буквы, ни звука, ни смысла, то есть твердо стоит на том, что сказал Христос. Католическая пытается вести человека через тернии к звездам, сама меняется, в ней кипят постоянные войны идей, возникают новые учения… Их называем ересями, если терпят поражение, или новыми ветвями христианства, если завоевывают право на жизнь… ну там кальвинисты, пуритане, гугеноты, протестанты… О православной ничего не скажу, да и говорить нечего, она все та же, что и тысячу лет назад, а вот католическая весьма гибкая, с нею можно разговаривать, обмениваться идеями… вы понимаете, к чему я?

Хмурый, он с враждебным видом покачал головой.

– Церковь, какая бы ни была, не приемлет магии.

– В чистом виде, – сказал я. – И если маг гребет все себе. Но если для людей, Церковь смотрит иначе. Давайте я вам расскажу про то, чем занимается Церковь на самом деле, а не по слухам, которые разносят по базарам люди грубые, завистливые и невежественные…

Мы стояли под звездным небом, холодный ветерок начинает промораживать даже кости, словно зимой, однако Сьюмас даже не поежился, слушает со скептической ухмылкой, но я рассказывал и рассказывал, выражение лица мага сперва стало нейтральным, потом заинтересованным, наконец он спросил с блестящими глазами:

– И это все реально?

Я сказал твердо:

– Клянусь!.. Вы сами можете проверить, паровые котлы работают!.. Разве у вас на чайнике крышка не скачет?.. Кстати, надо было бы нам по чайку, ну да ладно, как-нибудь в другой раз… И побегут по рельсам паровозы, вся трудность, как наделать много этих железных полос, когда металлургия в зародыше… Но и это проблема разрешимая, вы же понимаете. Паровые котлы можно установить везде, в монастырях разрабатывают разные варианты… Когда их поставят на крылья, люди смогут летать на больших закрытых телегах…

Он воскликнул:

– Все это чушь… но я не могу пока найти, где вы заблуждаетесь!

– Вы все можете проверить сами, – сказал я твердо. – Церковь сама занимается магией, но ее отличие в том, что каждый шажок к успеху не случаен, а понятен и объясним. И когда поднимаешься в гору знаний, то видишь, на что опирается твоя ступня. И потому каждый… вы представляете, каждый, а не Избранный!.. сможет стать таким вот магом, если сильно постарается.

Он снова сдвинул брови над переносицей.

– И что в этом хорошего?

– Чем больше людей идет искать, – ответил я, – тем быстрее находят. И быстрее бегут по новой дороге!..

Глаза его начали медленно угасать, из груди вырвался тяжелый вздох.

– Слишком амбициозно, – сказал он глухо. – Церковь собирается повторить весь путь Древних от самого начала? Уйдут тысячи лет…

– Может быть, сотни, – поправил я, – да и то не обязательно. Можно уложиться в несколько десятков, если знать, как и куда идти. Правда, исчезнут все эти загадочные тайны и кувшины с джиннами, на которые так падки дети и недоразвитые. Зато какие перспективы! Какое могущество впереди!

Он сказал хмуро:

– Вы на меня выплеснули слишком много… нового. Настолько много, что мне надо спокойно все обдумать и взвесить. Но я рад, что в отличие от других магов, не закрываю двери перед… гм… людьми. Эти существа так быстро развиваются, что иногда… удивляют.

Глава 9

Я превратился в птеродактиля, растопырил крылья и только тогда скакнул с каменного порога в черную бездну. Даже так на миг охватил ужас падения, хотя я лег всем телом на упругий воздух, как на прогретую солнцем воду тихого пруда.

Он уперся снизу, а я еще с перепугу замахал крыльями без всякой нужды, так бывает почти всегда – в критических ситуациях инстинкт перехватывает управление, взмыл к темным облакам и уже там, отдышавшись, взял направление к стольному граду Тибору, центру королевства Тиборра.

Варвары – молодцы, сумели привлечь огров к сотрудничеству, но во время похода в Сен-Мари им не хватило ума укрыть эти живые тараны в хорошую сталь. Или не сумели. Если заковать в доспехи, а их можно сделать в два пальца толщиной, такую сталь не прошибет ни стрела, ни меч, ни даже специальный топор для раскалывания рыцарских панцирей.

Армия с таким ударным отрядом не станет томиться в долгих осадах. Огры вышибут любые ворота, а то и проломят стену. Стоит двум-трем городам пасть, в остальных тут же начнут торговаться насчет почетной сдачи.

Но это я что-то далеко забежал. Ведь я абсолютно ничего не знаю об императорской армии. Возможно, слухи о ее мощи преувеличены, но возможно и то, что значительно преуменьшены, и я понимаю трезво, что в ряде случаев я сам бы скорее преуменьшил, чем расписывал несокрушимость и стойкость.

Ветер настолько сильный и попутный, что я почти не чувствовал сопротивления, пока несся над темной безмолвной степью, замершей пустыней, оазисами и снова плодородными, но спящими до утра долинами.

Маги не блещут оригинальностью мышления. Или просто отмахиваются от прочих вариантов, если устраивает первый. Иначе трудно объяснить, почему селятся либо в высоких башнях, либо на вершинах гор, куда простым смертным просто не добраться, а другие варианты даже не рассматривают.

Холодные звезды с молчаливым презрением наблюдали, как я суетливо снизился, облетел башню, но ни сесть на купол с длинным острием, ни влететь в окно, их всего четыре по одному с каждой стороны, узкие и зарешеченные. Никаких зацепок, если не считать, что в самом внизу виднеется обычная дверь…

Мои лапы растопырились, как будто хватаю добычу, сел осторожно, как на болото, на земле вообще опасно, тем более – ночью, не то что высоко над облаками.

Минута беспамятства, я поднялся на задние конечности, что уже ноги, хотя несколько секунд воспринимал их исключительно, как лапы, торопливо обошел вокруг башни. Не так уж и высока, на крыше на фоне мигающих звезд смотровая площадка, под нею на фоне серого камня мрачно темнеют узкие окна. Дверь – вот она, простая, классическая, никакого колдовства. Поднимаются внутри башни по винтовой лестнице…