Алексей Атеев - Бешеный

— Это он, Комар, — сказал в ухо его новый приятель Валентин, — он все знает про Монастырь.

— Старик, — бросился к нему Олег, — тебя-то мне и надо, мне так надо тебя…

— Зачем? — спросил Комар.

— Я хочу тебя спросить…

— Ну-ну, — подбодрил Комар.

— Нет, ты сначала выпей.

— Это можно, — согласился тот.

— Старик, — продолжал пьяный учитель, — там у вас в Монастыре должен быть один человек, человечек один…

— Там много народу, — неопределенно отметил Комар.

— Человечек очень интересный, Авель…

— Немой Авель?

— Ну пророк!

— Пророк? — переспросил Комар.

— Да, — Олег сквозь пьяный туман вглядывался в костистое лицо, — он может предсказывать разные события, ну и так…

— Ты почему не пьешь? — строго спросил костистый. — Ну-ка выпей, а то и говорить не о чем.

Олег покорно выпил. Что было дальше, он начисто забыл.

На другое утро Олег едва продрал глаза. За окном слышался несмолкаемый шум дождя, ненастье продолжалось.

Голова гудела, во рту было гадко, хотелось умереть. Он кое-как приподнялся. Хмель еще не вышел, и Олег вновь откинулся навзничь. Вторично его разбудила старуха хозяйка. Она не глядя сунула ему стакан. Олег жадно припал к нему, поняв, что пьет холодный огуречный рассол. Невероятное блаженство ощутил он, благодарно посмотрел на старуху.

— На-ка вот, — старуха сунула ему маленький граненый стаканчик.

Олег понюхал, и его передернуло.

— Пей! — повелительно сказала старуха. Кривясь, Олег выпил. Старуха снова сунула стакан с рассолом.

— Плохо начинаешь, — констатировала бабка, — с кем связался… А еще учитель. Что люди скажут? У нас так нельзя! — она недовольно крякнула и вышла.

Олег продолжал лежать. После старухиного стаканчика стало полегче, но муки совести жгли хуже похмелья. Одно утешило: он вроде бы нащупал ниточку, ведущую к Монастырю. Этот Комар, видимо, что-то знает. Надо бы продолжить с ним знакомство, но как? Все тем же способом: стакан в руки и вперед… Олега передернуло. По голове будто ударили кувалдой. И все-таки игра стоит свеч.

— Ты знаешь, Степа, интерес к нашей фирме возрастает, — Ситников задумчиво разглядывал своего заместителя.

Разговор происходил в уже знакомом кабинете. Козопасов внимательно посмотрел на своего шефа. Он сидел, развалившись в одном из кресел, и совсем не напоминал того забитого подобострастного холуя, каким предстал перед Караваевым. Напротив, чувствовалось, что хозяин кабинета находится на равной ноге с ним.

— Этого дурака первого секретаря мы нейтрализовали, хотя он не представлял опасности. Так, покуражились. Показали придурку, что он придурок.

— Придурку этого не покажешь, — возразил Козопасов.

— Ты прав, конечно, но все же…

— Мне с самого начала не нравилась эта затея, — недовольно сообщил Козопасов. — Нечего было ставить в известность власти.

— Но дети… — возразил Ситников.

— Можно было сделать все тихо. И этих идиотов ни о чем не оповещать. И все было бы тип-топ.

— Однако что сделано, то сделано, — констатировал главврач. — Так вот, — продолжал он, — вчера мне стало известно, что нами интересуется новое лицо — учитель из этой несчастной школы. Молодой совсем парень, только что распределился в Тихореченск. Он, видимо, был свидетелем катастрофы, а отсюда и законное любопытство. Ум молодой, пытливый… Короче, он попытался установить контакт с Комаром. Правда, был пьян, но интерес высказывал неподдельный. И знаешь, как называл нашего прорицателя? Авель!

— Грамотный нынче народ пошел, — отозвался Козопасов.

— Вот именно! Я навел справки. Парень этот — историк, кончил университет. Так что немудрено, что он знает, кто такой Авель.

— Ну и черт с ним, — резюмировал Козопасов. — Интересуется и пускай интересуется, нам-то что?

— У меня созрел один план, — задумчиво сказал Ситников, — с пареньком этим можно очень интересную комбинацию провести. Все равно он не успокоится. А раз так, то используем его в своих целях.

— Не нравится мне все происходящее, — хмуро произнес Козопасов, — приказано стеречь, ну и надо стеречь. Самодеятельность до добра не доведет. И алкоголик этот, Комар… Тоже зря мы с ним связались.

— Он болтать не будет, — возразил Ситников.

— Согласен, не будет, но он, дурак, чуть не подвел нас с этим кладом. Слава Богу, обошлось.

— Но хотелось бы проверить способности нашего пациента.

— Что ж, — неопределенно сказал Козопасов, — вам виднее, конечно, здешних властей можно не опасаться, это так — мелкая сошка, но вы недооцениваете этого кагэбэшника Разумовского. Он вовсе не глуп. И, думается, приставлен надзирать за нами.

— Вполне возможно, — отозвался Ситников, — вот для этого я и хочу вовлечь в дело паренька, как там его звать, — он заглянул в перекидной календарь, — Олег Тузов. Очень хорошо. Мальчонка нам пригодится.

Целый день провалялся в постели молодой учитель. Погода была по-прежнему мерзкой, дождь лил как из ведра, заставляя вспомнить о всемирном потопе.

«Как хорошо, — думал Олег, — что нет занятий».

Он валялся в постели под сонное бормотание дождя и размышлял: «Нет, безусловно, интересно». Не предполагал он, что в наше время существует нечто подобное. Однако какая-то опасность, казалось, витала над этим делом. Что породило ее? Упоминание о диссидентах, сообщение, что Монастырь — секретный объект?.. Трудно сказать. Однако опасность, несомненно, присутствовала. Так прошел день. А на следующее утро Олег услышал, как в дом кто-то постучал.

— Спит он, — недовольно сказала старуха хозяйка.

— Какой спит, уже день давно! Пропусти, старая!

— Не пущу! — кричала хозяйка. — Нечего парня с пути сбивать. Знаю я вас, нажраться за чужой счет норовите!..

Олег узнал голос Валентина, нехотя поднялся, надел брюки, прошел к двери.

— Кто там? — спросил он.

— Олежка, — откликнулся новый приятель, — легок на помине.

— Не пущу, — артачилась хозяйка, — шел бы ты, Валька…

— Ну мать… — знаток и почитатель Высоцкого был настойчив.

— Пускай заходит, — откликнулся Олег.

— Заходит, — бурчала старуха, — он-то зайдет, да ты, милок, как бы не вышел.

Но парня пропустила.

— Ну, братуха, — сказал Валентин, — хозяйка-то у тебя чистый цербер!

— Слова какие знаешь, — откликнулся Олег.

— А что, и мы кой-чего читали, ну да ладно, не в этом дело, барон, не в этом дело… Собирайся, нас ждут.

— Куда? — закричала хозяйка, подслушивающая у двери.