Элизабет Хэйдон - Элегия погибшей звезды

Жители деревни Анвер, расположенной в самом сердце равнины Хинтерволд, славились мирным, спокойным нравом.

В отличие от кочевников, которые летом ловили рыбу в ручьях и охотились на животных, добывая меха, а когда наступала осень, перебирались в южные районы, жители Анвера предпочитали сражаться с пронизывающим холодом и бесконечными снегопадами, но не покидать земли своих предков. Все они так или иначе состояли в родстве друг с другом и считали красоту безлюдной тундры, зеленые хвойные леса, а также тишину, нарушаемую лишь ветрами, прилетающими с гор, достаточной причиной, чтобы мириться с суровыми зимами в тех местах, которые были родным домом их народу в течение многих поколений.

Поэтому, когда наступила осень и население окрестных деревень заметно поредело, Анвер покончил с торговлей шкурами и рыбалкой и приготовился к охоте.

Обычно сезон охоты продолжался всего несколько недель, меньше одного лунного цикла. Едва только спадала летняя жара и тучи безжалостных насекомых словно бы растворялись в предчувствии приближающихся холодов, животные Хинтерволда выходили из густых чащоб и спускались с горных вершин в те места, где было легче добывать себе пропитание и укрыться от зимней стужи.

За лето дикие звери заметно отъедались и даже нагуливали жирок, крупного животного, правильно разделанного, могло хватить не очень большой семье на целую зиму. Поэтому охотники покидали деревни и уходили в леса, где и подстерегали свою добычу.

Но в этом году все было иначе — животные не пришли.

Когда миновало две недели и охотники не встретили ни одного зверя, они решили, что тут что-то не так. Животные чего-то испугались, причем не отдельные особи, а целые стада: карибу и тирабури видели на севере, что полностью противоречило законам сезонных миграций. Лоси и хищники, на которых жители Анвера охотились ради шкур, тоже пропали. Люди сидели в своих укрытиях, а лес вокруг, казалось, вымер. Даже пения перелетных птиц не было слышно.

Наконец, когда зима было уже готовилась вступить в свои права, охотники последовали за стадами на север. Они решили, что, если им удастся добыть хотя бы несколько животных, у них будет достаточно мяса, чтобы пережить зиму. Они надеялись, что удача им улыбнется и они успеют это сделать до следующего оборота луны, пока река еще не до конца замерзнет, тогда они смогут перебраться на свой берег на самодельных плотах и вернуться в Анвер до того, как начнутся сильные снегопады. Иначе будет слишком поздно, и впервые за многие годы жителям придется сняться с места и двинуться вслед за кочевниками, стараясь опередить надвигающуюся лютую стужу.

Если мужчины не смогут вернуться в Анвер к тому моменту, когда луна на небе превратится в тоненький серп, женщины, дети и старики должны будут покинуть свои дома и отправиться в путь одни.

Уже опустилась ночь, и самый молодой член охотничьего отряда торопливо проверял, надежно ли привязаны их самодельные плоты и не унесло ли их стремительным течением серебристой реки.

Дул холодный ветер, вода, в большинстве мест доходившая ему только до колен и лишь кое-где до плеч, бурлила под порывами ветра, и плоты то и дело сталкивались друг с другом и натягивали веревки, привязанные к каменным колышкам.

Сониус, так звали охотника, тихонько ругаясь, метался в холодной воде между плотами, не давая им разбить друг друга. В конце концов он снял кожаные рукавицы, чтобы получше ухватиться за веревки.

Оглянувшись, он посмотрел на дымок, который вился над снежной стеной, что окружала палатки, укрывшиеся под широким уступом скалы. Из-за лавины, сошедшей почти сразу после того, как они разбили лагерь, образовалась стена снега, она защищала их временное пристанище от ветра и хищников которых мог привлечь запах их добычи. Им удалось убить пять лосей и двух тирабури, и они закоптили последних, чтобы сохранить мясо до возвращения в Анвер.

Спрятавшись за надежной снежной стеной, в которой они прорыли туннель к реке и небольшое отверстие наверх, чтобы выходил дым, остальные члены охотничьего отряда устраивались на ночлег, собираясь хорошенько отдохнуть перед возвращением домой.

Сониус вытянул короткую соломинку и потому, несмотря на то что он едва держался на ногах, отправился на берег реки, чтобы понадежнее закрепить плоты. И вот теперь, завязав последний узел, он устало выпрямился и посмотрел на серебристую воду.

Ветер стих, и по воде, медленно кружась в быстром течении, плыли куски льда с далекого ледника. Тусклый свет тонкого лунного серпа отражался в реке, собирался в водоворотах и снова исчезал.

Сониус рассеянно подумал, что вокруг стало как-то уж слишком тихо, а потом, вздохнув, отбросил беспокойные мысли и повернулся к туннелю, собираясь вернуться в лагерь.

Поначалу он не заметил никакого движения, но, когда подошел к снежной стене, его внимание привлекла яркая вспышка высоко в горах. Он сделал пару шагов назад и поднял голову, пытаясь понять, что это такое, и, подумав, решил, что, по-видимому, где-то снова сошел лед. Он послал жаркую молитву богам с просьбой защитить их отряд от новой лавины, которая легко могла похоронить его товарищей, спящих в лагере.

Сониус всматривался в бесконечные заснеженные дали, и ему показалось, будто он увидел тень, скользящую вниз по склону горы. Тогда он прикрыл глаза рукой, чтобы защитить их от тусклого лунного света.

«Снег шевелится, — подумал он. — Может быть, от ветра. Но ветра ведь нет».

Он потер глаза и снова поднял голову.

Ничего.

Сониус пожал плечами и зашагал к туннелю.

Огромная голова драконицы на миг показалась над горной грядой, потом над снежной стеной и наконец вынырнула прямо перед ним. Воздух наполнился запахом едкого дыма и жаром.

Змеиные глаза прищурились, и вертикальные зрачки расширились в свете луны.

Из горла молодого охотника вырвался дикий крик, он несколько мгновений остекленело взирал на возникшее перед ним чудовище, а потом метнулся к туннелю.

Неожиданно берег реки залил такой яркий свет, словно наступил день. По склону холма скатился бушующий поток пламени, залив юношу своим сиянием и превратив его тело в черный пепел.

В следующую секунду огонь погас и на берег снова опустилась ночь.

Драконица лежала, свернувшись, на вершине скалистого уступа и с грустью смотрела на кучу пепла у снежной стены.

«Проклятье, — подумала она, — кожа у них даже тоньше, чем я думала. Нужно быть осторожнее, если я хочу получить мясо».

Она еще раз прикинула расстояние и могучим ударом хвоста, усеянного шипами, разрушила часть стены — куски льда тут же посыпались в туннель. Затем она спустилась на стену и вползла в отверстие, прорубленное для дыма, — внизу, как подсказывало ей драконье чутье, около почти потухшего костра спали люди.