Владимир Мясоедов - Пламя подлинного чародейства (СИ)

Но, тем не менее, раненный еще дышал. Более того, был в сознании. И, как я понял с внезапно наступившей оторпью, это совсем не он. А вовсе даже она. Женщина. Единственная на весь барак. Представительниц прекрасного пола легионеры складировали отдельно от раненных мужчин в постройке, которая до этого пустовала. Фигура ее, однако же, была хоть и худой, но сильно мускулистой. Да и грудей под одеждой не видно, наверное, не повезло родиться с нулевым, ну максимум вторым размером. Или просто перемотала их очень плотно.

— Ты имел дело с демонами, — констатирующее тыкнул в меня пальцем Весло. — Тот паладин об этом говорил. А значит, умеешь приносить жертвы тьме и получать взамен силы. Этого доходягу из чужого барака нам засунули по ошибке, и он все равно не выживет. Проткнутые кишки дело такое, с ним даже хорошие маги не всегда справляются. Убей его, а потом лечи остальных.

На мне скрестились взгляды всех заключенных, которые пришли в себя. Часть — опасливые. Часть — испуганные. Но большинство — полные надежд на собственное излечение от, в общем-то, не опасных, но крайне неприятных для самочувствия болячек и предвкушения чрезвычайно интересного зрелища. Ничто так не завораживает толпу, как кровь обреченного на заклание агнца. Особенно, если он такой же, как они сами.

— Да пошли вы все, — от души сказал я и, подумав немного, уточнил маршрут, используя накопившиеся за пребывание в неволе запасы ненормативной лексики. — Баста. Финиш. Мной было решено с этим завязать. И вообще, перед вами стоит совсем не демонопоклонник, а вовсе даже жрец морской богини.

— Он все равно не жилец, — пожал плечами Весло. — А так ты сможешь помочь другим. И потом, если не сделаешь этого и не затянешь наши раны, пожалеешь. Верно я говорю, ребята?

Обитатели барака, даже те, кто бывал регулярно бит бандитами, поддержали главаря дружным гулом. Промолчали лишь люди, которые не могли говорить из-за нахождения в бессознательном состоянии, да пара-тройка особо сознательных личностей. Хотя, возможно, им после полученных ран просто не удавалось говорить без неприятных для себя ощущений. Неожиданно к ним пришла поддержка оттуда, откуда ее никто не ждал.

— Добей, — за руку меня цапнула сама лежащая на полу женщина, страшная, будто постапокалипсическая действительность. — Не хочу подыхать от гнили в кишках. Это слишком долго. И больно.

Черт! Карма это у меня что ли?! Мало мне было русалки, которая просила о том же, да еще с почти такими же интонациями в голосе? Хорошо хоть с этим чудовищем, лежащем на соломе у нас ничего не было.

— Да пошли вы все, — повторил я, наблюдая, как недовольно вытягиваются лица у заключенных и рывком, которого сам от себя не ожидал, переместился к двери, толчком плеча прокинув пару не ожидавших от волшебника применения грубой силы бандитов. — Эй! Охрана! Легионеры, не спать, мать вашу!

— Чего ты сказал? — с многообещающими интонациями протянул кто-то из часовых, и в тут же распахнувшуюся дверь ткнулось острие копья.

— Слушай ты, лангуст в панцире, — пары обряженных в железо дуболомов после всего произошедшего со мной за последнее время бояться было просто глупо. Да мне целый архидемон угрожал! И, кстати, свои обещания частично исполнил, отправив в эту клоаку. — Проводи-ка меня в храм. Ну, или где там сейчас святые отцы обитают. Другие маги, в особенности целители, тоже подойдут.

— Да ты, — начал было солдат, но вдруг осекся и даже копье попытался перехватить вертикально, перестав тыкать его острием в направлении живота оскорбившего его узника. — Эм…ладно.

В голосе его промелькнул испуг. Не понимаю, я что, такой, страшный? И откуда хриплое дыхание за спиной?

— С тобой пойду, — мне на плечо тяжело оперся….оперлась больная. Да уж, ее чудесным обликом действительно вблизи можно впечатлиться до мокрых штанов. Как она ходить то умудряется с такими ранами?

— Сиди тут, — буркнул я.

— Ни за что, — тяжело выдохнула женщина, и со страхом покосилось себе за спину. Так, умереть она не боялась, а почему же ее сейчас колотит? Хм, наверное, понимаю. Тюремный барак полный злых мужиков, а маскировку рано или поздно раскроют. А от перитонита умирают долго, скорее всего, она к тому моменту еще будет жива. Ненадолго. Ибо даже такую уродину скорее всего озабоченные самцы, некоторые из которых кажется не видели женщин годами, попав в учебный легион прямиком из тюремной камеры просто растерзают.

— Самоубийц останавливать не нанимался, поняла, красавица с улицы Вязов? — Вздохнул я и, потратив практически последние силы, заставил ее рану на животе стать чуть-чуть менее опасной. Окончательно затянуть же ее вряд ли бы получилось, во всяком случае, оставшись на ногах. По крайне мере, теперь она сможет куда-то дойти, не размотав по дороге кишечник. Может быть. — Звать то тебя как?

— Ринк, — назвалась больная в мужском роде и лишь затем до нее дошло. Так ты знаешь?!

— Тс! — шикнул на нее я, опасливо оглядываясь за спину, где очень многообещающе хмурился Весло. Видимо со спины распознал характерные особенности женской фигуры. Или просто что-то заподозрил благодаря профессионально развитой интуиции.

— Выходите уже, — вздохнул кто-то из стражников очень знакомым голосом. Ба, да это же тот тип, которому нужен амулет от импотенции. Впрочем, логично. Если он в первый раз вел меня от барака и потом привел обратно, значит, ему назначено тут дежурить. Пусть и не все время, но периодически. — Мага сейчас все равно нет, отправился вместе с центурионом на доклад к начальству. К монахам пойдем.

Оппа! Воистину болтун находка для шпиона. Теперь известно, что тот старикан в лагере из волшебников один. Важная информация на тот случай, если все же решусь сделать отсюда ноги, наплевав на возможность поимки, после которой вероятность выжить станет вообще величиной отрицательной.

Нас провели мимо котлована, где какие-то личности незнакомого вида проводили замеры глубины, ширины и прочего с подробным составлением плана и завернули в маленькую землянку, явно являющуюся сооружением временным. Внутри едва хватало места для круглого алтаря Отца Времен, небольшого пятачка, видимо предназначенного для верующих, если человек пять-шесть, а больше бы тут просто не поместилось, задумают обратиться к небесам единовременно и двух коек. Занятых. Оба церковники дрыхли без задних ног, смирно почивая под толстыми словно танковая броня одеялами и оглашая помещение раскатистым храпом. В унисон они, правда, вопреки моим подсознательным ожиданиям не попадали, но старались, как могли. Следов побоев на их лицах уже не было. Жаль. Ну, будем надеяться памяти о перенесенных неприятных минутах для налаживания конструктивного диалога хватит.