Джена Шоуолтер - Поцелуй тьмы

Мэрайя всегда собирала цветы и вплетала их в волосы.

Его дверь внезапно распахнулась и Эшлин торопливо вошла, озабоченность светилась на ее красивом личике. Мэддокс как всегда следовал за ней попятам, тень мрачной угрозы и смертельной грации. Он держал наготове два кинжала.

«Все в порядке?» спросила Эшлин, заметив только Люциена. Светло-каштановые волосы спадали по ее плечам и рукам. Рукам, сцепленным вместе от волнения? Из-за него? «Мы шли по коридору и услыхали стук»

«Все отлично» заверил он ее. Но остановил внимание на Мэддоксе, чьи фиалковые глаза сузились. «Забери ее отсюда» молча передал он, не желая обидеть Эшлин. «Я сам не свой»

Люциен был опасно близок к утрате остатков своего легендарного контроля. Напряжение отпечатывалось в каждой черточке его лица.

Поняв, Мэддокс кивнул.

«Эшлин» Он взял ее за плечо. «Люциен готовиться к путешествию в храм. Давай оставим его»

Она не сбросила руки воина. Скорее прильнула к нему. Но также отказалась сдвинуться с места. Ее взгляд блуждал по Люциену, пристальный, недоверчивый.

«Не выглядишь ты отлично»

«Все хорошо» солгал он. Согнулся, взял за ручки дорожную сумку и бросил ее на кровать.

«У тебя руки в крови, а кости… Боже мой» Хмурясь она протянула руку.

Мэддокс схватил ее запястье, останавливая. Он был хранителем Насилия, но был нежен со своей женщиной, такой оберегающий и властный, что порой это выглядело почти комично.

«Мэддокс» раздражаясь, произнесла она. «Я просто хочу глянуть, насколько сильно он поранен. Возможно, надо вправить кости»

«Люциен исцелится, а тебе нужен отдых»

«Отдых, отдых, отдых. Я четыре недели беременна, а не больна»

Гордая парочка объявила новость несколько дней назад. Тогда и сейчас Люциен был счастлив за них, но он также гадал, каким будет потомство одержимого демоном воина и смертной женщины со сверхъестественными силами. Полу-демоном? Демоном? Полностью смертным? Однажды он подобным образом раздумывал над своим ребенком. Своим с Мэрайей. Но он потерял ее раньше, чем они смогли решиться на такой шаг.

«Твой мужчина прав» сказал он. «Я в порядке»

Эшлин лучилась решительностью, ее большие карие глаза не покидали Люциена. Она могла быть добросердечной, но и упрямой до мозга костей.

Девушка выросла в лаборатории, ее изучали и использовали из-за уникальной способности, которой она только недавно научилась управлять. Куда бы ни ступала Эшлин, она могла услышать все разговоры, что происходили на этом месте, невзирая на то, сколько лет прошло. Однако не могла слышать разговоров его и других бессмертных, что должно было раздражать ее, когда она жаждала ответов, которых они не давали.

«Уже пошли слухи о тебе и женщине в клубе» невинно моргая, сообщила Эшлин. «Кто она?»

«Никто» Кроме того, что она новый центр его вселенной. Анья, прекрасная Анья. Его руки крепко сжались. Даже ее имя возбуждало, причиняя прелестное бульканье крови и готовность тела к сексу. Она не для тебя. «Воинам не стоит сплетничать»

Он наверняка глупо выглядел рядом с Аньей. Она – олицетворение истинной женственности. Он – уродливое чудовище. Все же он не мог прекратить представлять, как запутывает руки в ее волосах, как переплетаются их тела, как его плоть погружается в нее. Резко, быстро. Медленно, нежно.

«Милашка» внезапно зарычал Смерть.

Люциен удивленно моргнул. Обычно демон проявлялся в побуждениях, а не словами: всегда был частью его, но все же держался отстраненно. Почему он заговорил сейчас, Люциен не ведал. Но обнаружил, что отвечает.

«Да, так и есть»

Он видел ее четыре раза. Четыре раза говорил с нею. Эти последние пару недель он ощущал ее аромат. Она уже засела во всех частицах его – его мыслях, его желаниях, его целях – сильнее, чем кто-либо, даже его возлюбленная Мэрайя.

«Хочу ее» снова сказал Смерть.

«Да»

«Приятна на вкус. Поимей прежде, чем мы убьем ее»

«Нет!» Хотя он воскликнул мысленно, но почувствовал, как демон тянет его, пытается заставить найти Анью.

Он прижал ноги к полу. Еще нет.

«Люциен» напомнила о себе Эшлин. Давление внутри него ослабло. «Я не воин, потому могу посплетничать. Ты целовал ее. Все сказали, что видели тебя…»

«Я в порядке, а о женщине не стоит беспокоиться» соврал он. Боги, опять. Обычно он презирал ложь. Потянулся, чтоб ущипнуть Эшлин за нос, услыхал Мэддоксов рык и опустил руку. Мэддокс не желал, чтоб кто-либо прикасался к его женщине. Никогда. И впервые Люциен понял это. Он не выносил даже мысли, что другие мужчины трогают Анью.

Идиот. Женщина манипулировала улыбкой на своем прекрасном личике, и он готов был биться об заклад, что она, как и ее матушка, легионы прошли через ее ложе. Он не ведал, использовала ли она любовников для удовольствия или могущества. И не должен об этом беспокоиться.

Что если прямо сейчас она соблазняет другого, пытаясь обеспечить защиту от Люциена.

Рев вырвался из его глотки, и он обнаружил, что направляется к стене, ударяет, ударяет, его костяшки настойчиво пульсируют. Краем глаза он заметил, как Мэддокс укрыл собой Эшлин.

Что ты творишь? Анья вполне может позаботиться о себе сама. Ей не нужен мужчина для защиты.

Возможно, она находилась в одиночестве на пляже, испытывая ту же нужду и растерянность, что и он. Мысль смягчила края его гнева, несмотря на то, что заставила его плоть невероятно затвердеть. Но как бы сильно ему не хотелось верить этому, он знал, что такая женщина как она не будет жаждать мужчину со шрамами, как он. Не по-настоящему. Неважно, какими бы жаркими не были ее поцелуи. Сколько их отвернулось от него за столетия? Сколько съеживались от страха, когда он приближался?

Несчетное количество.

И это было то, чего он хотел.

Глубокий вдох, глубокий выдох.

«Как Торин?» спросил он, меняя тему, пока шагал к кровати. «Не нравиться мне, что он так медленно исцеляется»

Эшлин отпихнула Мэддокса в сторону, и большой вояка нахмурился, но пустил ее.

«Полагаю, я поняла, почему не восстанавливается так же быстро, как и все вы. Он ведь Болезнь, правильно? Ну, я думаю, что клетки его организма поражены этой болезнью. Им приходится сражаться с вирусом и с раной. Все же он исцеляется. Он уже сам ест»

«Хорошо. Вот это хорошо» Люциен все еще чувствовал вину за пережитое Торином нападение. Он должен был быть здесь. Должен был почувствовать Торинову боль.

Если б пробравшиеся в крепость Ловцы не притронулись к коже Торина, заражаясь и ослабевая, Торин бы погиб. Люциен полагал, что принял все необходимые меры, чтоб предотвратить такое, поскольку предпочитал, чтоб горло порезали ему, а не кому-то другому. Все же его необходимые меры не помогли.