Анастасия Рул - Мелодия тьмы

Чтобы успокоить разъярившегося Азея, я спросила:

— Ты что-то говорил о каком-то Гилберте?

— Ш-ш-ш!!! — громким шепотом зашипел Азей. — Это имя нельзя упоминать вслух! Плохая примета!

— А кто он такой? — также шепотом спросила я, иронизируя про себя, что огневик сам недавно назвал это имя.

— Это страшный нуар, страшный! Вот кого надо бояться, а не нас, пожирателей! Он был последним хозяином меча Смерти, самого страшного оружия в мире. Меч, который полностью уничтожает души.

Огневик замолчал, огляделся по сторонам, поманил меня пальцем, и зашептал в самое ухо:

— Говорят, он проснулся! Дух меча Смерти проснулся и теперь ищет нового хозяина!

— Жуть какая! — сделал я большие глаза, словно впервые слышала об этом. — А не врешь?

— Правда, правда! — горячо зашептал Азей. — У меня есть знакомый из имперской стражи, и он говорит, что камень в мече Смерти стал прозрачным. А что это значит?

— Что?

— Дух проснулся! Последний раз дух меча выходил две тысячи лет назад, и его хозяином стал нуар Гилберт! Тогда в империи прогремела гражданская война, в которой полегло много как воинов, магов, так и простых жителей. Гилберт победил и взошел на престол, вырезав под корень весь тогдашний императорский род. Он жестко правил, установив полную тиранию. По всей стране пронеслись бунты, мятежи, началась долгая засуха, урожая не было, болезни одна за другой гуляли по городам. Даже дикие звери не вылазили из своих лесов.

— Какой ужас! — теперь уже искренне возмутилась я. — И все это из-за правления Гилберта?

— Ага. Говорят, любимым развлечением у него было собирать в большом сарае жителей деревень, поджигать его и уничтожать мечом Смерти вылетающие души из сожженных тел!

Я позеленела, представив себе эту картину, и потянулась к кружке с самогоном. Мы с Азеем допивали уже третью бутылку, а у меня от его рассказов все никак не наступало опьянение.

В таверне остались лишь мы с огневиком, трое гномов к тому времени уже ушли. Менестрель уныло перебирал струны своего инструмента, печально глядя на широкую люстру над собой. Люстра, которая восхитила меня в первое мгновение своим размером, представляла собой два широких кольца, соединенных цепями с большими звеньями. На металлических кольцах стояло около десятка магических светильников в затемненных, стеклянных корпусах, отчего помещение в таверне было погружено в полумрак. Поэтому, уловив звон входного колокольчика, я не сразу разглядела того, кто вошел с улицы внутрь, ослепленная ярким светом снаружи. А когда разглядела, поспешно накинула капюшон себе на голову.

Что здесь делает брат Садо, высокомерный нуар, в компании с тремя расфуфыренными людьми? Вспомнив, что Шон на дух не переносит людей, я сообразила, что его спутники хидо. От них также веяло чем-то порочным, окутанным внешней роскошью, как и от Теона.

— Мой знакомый сказал по секрету, что стража возле помещения, где лежит меч, удвоилась, — продолжал тем временем Азей. — Император приказал поставить еще двух магов из выпускников академии, чтобы уж наверняка убить того, кто придет за мечом!

Я одновременно слушала огневика и не спускала глаз с вошедших. Четыре посетителя устроились поближе к менестрелю, почти под самой люстрой, и их хмурые лица не на шутку испугали хозяина таверны. Склоняясь, как суетливый попугай, он угодливо залебезил перед ними, перечисляя меню. Один из хидо презрительно скривился, бросил сквозь зубы 'нам самого лучшего вина', и, потеряв к нему интерес, повернулся к Шону.

— Ваше Высочество, я ни в коей мере не заставляю Вас! — сказал он, обращаясь к Шону.

Я замерла с приподнятой кружкой над столом. Ваше Высочество? Я не ослышалась? Подавив желание прочистить в ушах, решила нагло подслушать их разговор, и сделала жест огневику, чтобы тот замолчал.

— Это единственный способ присоединить свободные земли на северо-востоке к нашим. Почему вы отказываетесь? Вы женитесь на чистокровной дидикате, Ее Высочестве Шишили, лишь формально!

Я приложила руку к губам, давясь от смеха: высокомерный нуар жениться на дидикате? Азей обеспокоено посмотрел на мою трясущуюся от сдерживаемого смеха тушку:

— Дитя Ваха, что с тобой?

Я помотала головой, не в силах вымолвить ни слова, чтобы не заржать во весь голос, и приложила палец к губам. Азей понятливого замолчал.

— Исключено, — отрезал нуар. — Никаких браков по расчету заключать я не собираюсь.

— Но, Ваше Высочество!

— Ваше Сиятельство! — сухо одернул его Шон. — Я — чистокровный нуар, вы забываетесь. Моя гордость не позволит мне опуститься до других рас. Я не желаю об этом больше слышать. Если придет день, когда надо будет жениться, я выберу кого-то из благородных семей нуар. Иные варианты исключены.

Все-таки его высокомерие невольно восхищает. Совершенно не пробиваемое! Чтобы такого пакостного сделать, чтобы эта маска на его лице треснула?

Словно в ответ на мои подленькие мысли, с кухни таверны вдруг вылетел ребенок. Он явно от кого-то убегал, крича на ходу:

— Спасите, заставляют чистить рыбу! Не хочу! Она воняет!

— А ну, стой, мелкий! Верни нож на место! Доделай свою работу, а потом иди гулять!

— Не хочу!

Паренек лет семи не смотрел, куда несется, а зря. Именно этот момент выбрал Шон, чтобы встать со стула и покинуть своих собеседников. Со всего разбегу мальчишка врезался в нуара, из его рук вылетел нож, который вонзился прямо перед носом одного из хидо в деревянный стол. Мало того, пацан другой рукой умудрился разорвать полы черного камзола нуара, и, в конце концов, грохнулся на задницу от удара о крепкое тело Шона. В таверне воцарилась тишина.

Первый ожил тот, перед которым торчал нож из столешницы. Бледное лицо сменило цвет на краску ярости, и он встал из-за стола, вынимая меч из ножен.

— Все, конец мальчишке, — хмыкнул Азей. — Он угрожал одному благородному ножом, оскорбил другого, да его за это на месте убьют. И никто возражать не будет.

— Почему? — удивилась я, немного нервно наблюдая, как хидо обходит стол и подходит к мальчишке.

— Потому что он низший!

Я вздрогнула — да что за порядки в этом мире?

— Ваше Высочество, позвольте мне лично убрать грязь! — прошипел хидо, медленно поднимая руку над сжавшимся от страха пареньком.

— Он порвал мой лучший камзол, — задумчиво протянул Шон. — Позволяю.

— Господин, сжальтесь! — бросился вдруг под ноги хидо хозяин таверны. — Мой внук еще мал, не разумен. Не убивайте его, мы заплатим за ваш камзол!

— Он стоит дороже, чем вся твоя таверна, — поморщился Шон.

— Он покушался на мою жизнь, будучи низшим! — зло выкрикнул хидо, отпинывая хозяина таверны в сторону.