Алексей Переяславцев - Попытка контакта (СИ)

— А она сможет?

— А спросить в труд?

— Так завтра и встретимся. Спрошу.

— Владимир Николаевич, как по мне, так дождаться бы того самого гранатомета, испытать его…

— Добро, Тихон Андропович, только где испытывать?

— Знамо где: на камнях. Ну, на этом мысу. А потом и на корабль установить, но то уж по вашей части. Вы народ морской, вам и решать.

— На корабль установить… хм… уж «Первозванного» нам на это не дадут.

Оба флотских офицера негромко рассмеялись. Мысль, что линейный гигант выйдет из порта лишь с целью опробования новой пушечки мизерного калибра — придумать такое можно, а воплотить… Нет, оба лейтенанта были реалистами.

— Шлюп могут дать. К Владимир Иванычу, уж он-то в артиллерии толк понимает. Не откажет.

— Но лишь по результатам испытаний на суше.

Некоторое время все трое молчали и прихлебывали чай.

— Вот те крест, Володя: надо бы мне припомнить гардемаринские времена.

— Это ты о чем?

— Да о том, что хорошо бы курс лекций прослушать об этой самой магии. Как в Корпусе.

— А у меня другое из ума нейдет: слова Риммера о быстроходном корабле.

— Понимаю: ты уже умудрился пропихнуть богатого в царствие небесное. Или хотя бы верблюда в игольное ушко. Значит, корабль…

— Да не понял ты! Сам корабль в портал не пройдет, понятно. Как насчет проекта быстроходного корабля. Чертежи они точно сквозь портал пропустят.

— Бумагу — да, а как насчет машины?

— Спросить надобно.

— Ха, к вопросу о бумаге. Записать бы. Ну-ка, где там у меня…

— Тогда уж, господа флотские, у меня добавка будет. Если правду Риммер Карлыч сказал, то эту пушку двое переносить могут. Вот я и подумал…

— Больше двух человек надо, если со снарядами. Или вьючных лошадей: одну на орудие, и еще сколько-то на снаряды.

— Или десяток солдат. По здешним-то горам таскать на лафете настоящую пушку, что хорошо и далеко стреляет — умаешься, а такая пушечка, чтобы…

— Все понял. Дельно мыслишь, Тихон, только этакая не одна нужна — батарея целая. По пятнадцати целковых за орудие — ей-же-ей, расход невелик. Вот чувствую, навалятся на нас, а если на Малаховом кургане такую разместить… Но все зависит от того, как себя этот гранатомет покажет.

— Добро, это пока не записываем.

— А интересно: как они дистанцию измеряют?

— Верно говоришь: ни слова об этом не было.

— Ну, дистанцию мы и сами можем, по крюйс-пеленгу.

— Тогда записываю: два компаса-пеленгатора, таблицы и рулетку взять. И грифельную доску для записи. Подзорную трубу достанешь?

— У меня своя есть. Старая, побитая, но глядеть можно.

— Записываю. А орудийная прислуга? Своих взять можешь?

Князь-артиллерист задумался.

— Кабы только я тут решал… вот разве что наболтать капитану, что, мол, обучение нижних чинов…

— Так ведь чистая правда, Михайло. Как есть обучение. А, Владим Николаич?

— И даже более того скажу. У меня же должность — сам знаешь. Мне положено знать о планах противника, вот и скажу, что, дескать, надобно готовиться к отражению неприятеля на суше. Что не всех канониров обучают — так орудия еще не опробованные, набираем лишь охотников.

— А я думаю, что и не нужна прислуга. Заряжать этот ихний гранатомет — невелика наука. Наводить сам Малах Надирович будет. Но то по камням, а ежели как на море…

— Добро, но на корабле и так прислуга найдется.

— О, вот еще придумал. Если кого из них берем в город, то одеждой бы для них озаботиться. А то ведь не как наши они одеты, по-чужому. Да вы сами видели.

— Казачью форму берусь раздобыть.

— Окстись, Тихон, из них казаки просто никакие. Любой их ряжеными признает. Да еще и дама.

— Бабскую одежу сходу не найду, оно так. Ну, а ежели морскую…

— По закону нельзя российскую форму иностранцу — разве что тот на флотской службе. Так ведь нет.

— Что ж из того? Провезти их в город, и пусть себе купят, что по нраву придется.

— Дело говоришь. А вот еще…

И план продолжал обрастать деталями.

У пришельцев же шла, можно сказать, активная переписка с другим миром. Туда и обратно проскакивали футляры с письмами. Он вскрывались и изучались.

Атмосфера была очень деловой:

— Сообщение от Сарата: экспедиция за алмазами выйдет через четыре дня.

— Документацию на быстроходный корабль быстро собрать не удастся. Три дня. И еще через день берутся поставить металлический набор по частям и все, что надо для сварки.

— Гранатомет двадцатипятифунтовый без самонаведения, без защиты, будет готов к отправке сегодня же. Боеприпас к нему с учетом оптовой скидки — по золотому за два десятка.

— Пистолет с защитой — просят пять дней и шесть золотых.

— Тифор, а что твоя написала?

— Пишет, что все здоровы, ждет…

Ранним утром следующего дня посылка пришла: станина гранатомета по частям и сама труба. В последнюю очередь из портала выскочило семьдесят пять одинаковых чугунных цилиндров с заостренным концом. Они образовали целую груду.

У странников между мирами только-только хватило времени хоть немного выспаться (но часовые поочередно бдили), позавтракать без спешки и даже собрать гранатомет. И тут прикатила уже знакомая бричка со знакомыми пассажирами.

После учтивых приветствий последовало несколько удивленное:

— Это оно?

— Что?

— Орудие ваше.

— Двадцатипятифунтовый гранатомет, если позволите.

Реакция местных на происходящее оказалась различной. Мешков пожелал посмотреть на сильно поразившее его орудие, а Семаков с Неболтаем пристально разглядывали снаряды к нему. Последний не поленился покачать гранату на руке:

— Сдается мне, что весит железяка как раз двадцать пять наших фунтов.

— А ведь мы, господа, можем получить точное сравнение. Купить десятифунтовую гирю, да отослать… туда.

— И меру сажени тоже.

Князь, наконец, выразил часть одолевавших его сомнений:

— Но этот гранатомет — он такой тонкостенный. Со стволом… э-э-э… ничего не будет?

В полемику вступил командор как наиболее опытный в части оружия пришелец:

— Толстые стенки и не нужны: порох мы не используем.

— Но и казенная часть выглядит недостаточно прочной.

— Это тоже не требуется. Говорю вам: принцип не тот, что в пистолете или в ружье.

— Хорошо, а как же взрываются эти чугунные снаряды?

Малах постарался не допустить на свое лицо выражение превосходства.

— Это, господа, надо не рассказывать, а показывать.

— Подожди, Михайло. Мне другое непонятно: как тут целиться?

— Хороший вопрос, Тихон Андропович. Снова скажу: мне куда проще показать, чем рассказать.